Нектар любви - Энн Имз

— Ну, вы тут обнимайтесь, а я схожу в дом, порадую Шейна.

Ей, конечно, хотелось навестить Саванну с ребенком, но Дженни понимала, что им надо решить свои проблемы. Уже у двери она вдруг услышала рев двигателя во дворе. Распахнула дверь и увидела быстро удаляющиеся красные фонарики задних габаритных огней «эксплорера». Вот это да! Она ничего не понимала. Побежала в конюшню — лошадка Билли стояла в своем стойле. Обхватив себя руками, постаралась сосредоточиться. Скорее всего, Шейн знал, что они с Билли вернулись. Но почему он не зашел в дом, чтобы удостовериться, все ли в порядке с мальчиком? Почему уехал, не сказав ей ни слова?

Она посмотрела на часы: почти час ночи. Слишком поздно, чтобы беспокоить Бака и бабушку. Хотя, если бы Шейн сказал им, куда поехал, Бак непременно спустился бы, чтобы сообщить ей.

Непонятно. Ерунда какая-то.

Дженни бегом вернулась в дом, на ходу решая, говорить или не говорить Райдеру о внезапном отъезде Шейна. Дрожа от холода, она оперлась на барную стойку и дула на руки, чтобы согреться. Нет. Не стоит никого волновать. Пусть доспят остаток этой суматошной ночи.

Она почти убедила себя пойти спать и проститься со всеми проблемами до утра (утро вечера мудренее), как вспомнила, что оставила сотовый телефон в «эксплорере». Выключила ли она питание после разговора с Райдером? Оставался один способ выяснить это. На кухне, на стене, висел список телефонов. Она нашла имя Шейна. Набрала номер. Гудок прозвучал четыре раза. Наконец — как будто прошла целая вечность — Шейн ответил. Он как-то сухо, ненатурально поздоровался.

— Я… я просто хотела сказать… что с Билли все в порядке…

Ей хотелось спросить: «Где это черти тебя носят?» Но она только прикусила губу, испугавшись чего-то.

— Хорошо, — сказал Шейн чужим, бесцветным голосом.

Она слышала его дыхание. Ей захотелось повесить трубку. Что бы он ни сказал в продолжение, она уже знала: это ей не понравится.

И как в воду смотрела.

— Меня не будет несколько дней… Не знаю, сколько. Пожалуйста… — Шейн сделал паузу, видимо, не зная, что сказать, и Дженни слышала, как напряжен его голос, — скажи всем, чтоб не волновались.

Она хотела спросить, что случилось, но услышала мертвую тишину на том конце провода. Все. Разговор окончен. Он отключился.

Дженни трясло, нервная дрожь пробирала ее с головы до пят. Она повесила трубку и медленно побрела наверх, в свою комнату, где, машинально сбросив одежду, скользнула под холодное одеяло. И тут же почувствовала запах, запах их любви — это было всего час назад. Ком подкатил к горлу — ей нечем было дышать. Медленно, медленно, маленькими глотками набирала она воздух в легкие. Теперь успокоиться и попробовать разобраться во всем.

Что она такого сделала? Почему он уехал? Она вспомнила, как призналась ему в любви, вспомнила нежный взгляд, которым он ответил на ее слова. Но неужели собственные чувства так ослепили ее, что она не разглядела правды в его глазах?

Дженни лежала на боку, подтянув ноги почти до подбородка. Безумная тоска охватила ее, зажала сердце в тиски. Единственный мужчина, которому она сказала самые сокровенные слова любви, не захотел с ней разговаривать. Никакого объяснения. Ни одного ласкового слова.

Все это значило только одно: его проблема связана с ней.

Когда Дженни наконец заснула, в голове мешались обрывки мыслей, эпизодов… На следующий день она чувствовала себя уставшей, разбитой… Как будто не спала несколько суток. Даже после того, как она навестила Саванну с ее малышом, настроение не изменилось. Не хотелось даже думать о странном исчезновении Шейна.

В субботу после завтрака Дженни нашла предлог съездить в Джойвел, в торговый центр — купить лекарственные травы. Добравшись до магазина, поднялась на второй этаж. Вот и нужный отдел. Оглянулась, нет ли знакомых, и купила ту единственную вещь, из-за которой затеяла эту поездку. Затем сразу же, не задерживаясь ни на минуту, спустилась вниз, села в машину и гнала до самого дома на предельной скорости. Вошла в свою комнату, заперла за собой дверь. Так. С этим вопросом надо наконец разобраться. Дважды прочла инструкцию на упаковке, чтобы не ошибиться.

Результат ошеломил ее.

Положительный.

Она громко дышала, раздувая щеки. Ничего себе! И вас тоже с веселым Рождеством, дорогой Шейн Мэлоун!

В ту же субботу ближе к вечеру Шейн остановился в мотеле в Гардине, что к юго-востоку от Биллингса, неподалеку от резервации племени сиу, уплатил сонному клерку за три дня вперед и сказал, чтобы его не беспокоили, даже для уборки комнаты. Если ему что-то понадобится, он спросит сам. Клерк принял деньги, сделал отметку в книге, шлепнул ключи на стойку и исчез в служебном помещении.

Шейн открыл дверь, вошел в полумрак комнаты, разделся и лег на кровать. Когда глаза привыкли к темноте — увидел трещину на потолке. Всю дорогу он думал о том, что случайно подслушал. Усталость навалилась со страшной силой. Шейн не позволял себе думать об этом весь следующий день и вечер, в оцепенении сидя или лежа перед телевизором. Хотя все, что он видел и слышал, проходило мимо его сознания. Шум и мельтешение на экране создавали иллюзию, что время движется, и это его устраивало.

Наконец, утром в воскресенье он оделся и в первый раз вышел из комнаты. Ближайший магазин был на расстоянии мили по шоссе. Он купил зубную пасту, дезодорант, шампунь, крем для бритья, упаковку одноразовых бритвенных станочков, положил все это перед кассиром и уплатил, не вымолвив ни слова. Скосил глаза на полку с гамбургерами и пиццей, но прошел мимо. Желудок его был пуст, но есть совершенно не хотелось. В его комнате в мотеле он видел пакетики с кофе и посуду; можно выпить кружечку после душа.

Когда ехал обратно, обратил внимание на аккуратную белую коробку церкви справа от дороги, прочитал расписание служб у входа. В голове выстроился план: побриться, душ, одеться, кофе и, если будет настроение, еще раз прогуляться, сходить в церковь. Да. Хорошая идея. В голове как будто стало проясняться — это уже прогресс.

Два часа спустя он вошел в церковь, опустив глаза, не желая ни с кем ни здороваться, ни встречаться взглядом. Сел на самой задней скамье, у стены. Началась служба. Минут через десять на ту же скамью, почти рядом с Шейном, сел старый индеец из племени сиу. Их взгляды встретились, но Шейн быстро отвел глаза. Священник говорил о прощении. Шейн много раз все это слышал и знал почти наизусть, поэтому слушал вполуха. Тайна, тайна, которую он узнал, не давала ему покоя.

Он все повторял и повторял услышанные тогда слова. Шок в голосе Мэри.

— Тогда выходит, что Шейн — твой сын?

Длинная, длинная пауза. Шейн вспомнил, как он, затаив дыхание, со страхом ждал ответа.

— Да.

Одно коротенькое слово, и весь мир разрушен.

— Макс знает?

— Да.

Два самых близких для него человека лгали, обманывали его всю жизнь.