Запретные удовольствия - Стелла Камерон

Бобби внимательно выслушал Миллера и надолго задумался.

– Ладно, хорошо, – кивнул Нэсти, многозначительно взглянув на своего седовласого приятеля. – Хорошо, пусть я буду слабак.

Венера шла, опираясь на руку, галантно предложенную Дасти Миллером. Она очень спешила и поторапливала остальных. Женщина довольно крепкая, Венера тем не менее едва переводила дух – столь велико было ее волнение.

– Полли, я хочу, чтобы ты сама позвонила в полицию, – заявила она. – И будь понастойчивее. Требуй от них немедленных действий.

«Еще секунда-другая – и дорогая мамочка разболтает все об этих телефонных звонках», – подумала Полли.

– Мы сейчас вернемся домой, и ничего страшного не случится, – сказала она, пытаясь говорить как можно убедительнее. – Не беспокойтесь ни о чем. Такое может произойти с каждым.

– Только не со мной! – замедлила шаг Венера. – Только не с Венерой Кроу и ее дочерьми! И даже не думай оправдывать это… – она замялась, подыскивая нужное слово, – вздорное существование, моя девочка!

– Я и не оправдываю, – сказала Полли.

Она лихорадочно соображала. Венера уже готова была все выболтать. Как же ее остановить?

– Я уверена, что мистеру Миллеру совершенно необходимо вернуться в магазин. Да и у Нэсти, по-видимому, есть дела, – Полли не решалась взглянуть на него.

– Зовите меня просто Дасти, – сказал Дасти Миллер.

Полли подумала, что из-за седины он, должно быть, выглядит гораздо старше своих лет. Во всех его движениях чувствовались энергия и сила.

– У меня, конечно, есть дела в магазине, но сначала мы зайдем ко мне домой, чтобы убедиться, что нашим очаровательным дамам ничто не угрожает.

Нэсти откашлялся. Полли взглянула на него, ожидая увидеть усмешку, однако Нэсти был серьезен.

– Доверьтесь нам, – продолжал Дасти, покрепче прижимая к себе локоть Венеры своей костлявой загорелой рукой. – Мы с Нэсти не раз оказывались в подобных ситуациях. Так что, может, это судьба, что вы встретили именно нас.

– Ха, судьба, – буркнул Нэсти, покосившись на Полли. – Ты, наверно, так не думаешь?

Полли, однако, промолчала. Она нервно вертела в руках связку ключей.

– Я звонила Фабиоле, – сказала Венера.

Взглянув на мужчин, она пояснила:

– Это моя вторая дочь, они с Полли двойняшки. Фабиола работает фотомоделью. Она так же беспокоится, как и я. – Венера снова повернулась к дочери: – Фабиола сказала, что ждет тебя сегодня вечером, как вы и договаривались. Я говорила ей, что тебе не следовало бы никуда ходить, пока тут бродит этот маньяк, но она…

– Ну, пожалуйста, мама, – поморщилась Полли: она опасалась, что Бобби может что-то понять. – Поговорим об этом потом, ладно?

Однако Венера не могла долго молчать. Не удержавшись, она продолжила:

– Фабиола хочет во что бы то ни стало встретиться с тобой. В семь вечера в ресторане на Парковой площади. Она полагает, что в людных местах безопаснее. Я не совсем согласна с ней, но кого интересует мое мнение? Я просто мать, заботящаяся о своих детях.

– И, между прочим, очень хорошая мать, – заметил Дасти, похлопывая ее по руке. – Я уверен, что ваши девочки вас обожают.

Они покинули причал, у которого стояла на якоре яхта Нэсти, и вышли к садам, тянувшимся вдоль озера.

– Мы теперь можем пойти домой, мама? – спросил Бобби. – Я хочу домой.

Полли положила руку ему на плечо.

– Поговорим об этом позже, – сказала она.

– Невозможно придумать более неудачное время для того, чтобы оставить его здесь, – заявила Венера, с трудом переводя дух. – Слишком опасно. Я не сомкну глаз, если он останется здесь. Тебе нужно уехать отсюда, Полли. Возвращайся в Хоул-Пойнт. Блисс и Себастьян будут счастливы, если ты снова станешь помогать мне.

– Так, мама, стоп, остановись, пожалуйста, – оборвала ее Полли. – Даже если я уеду, это не прекратится. Неужели ты не понимаешь? – Она побледнела. – Мне очень жаль, но нам не следует беспокоить посторонних своими проблемами.

«Да и Бобби ни к чему об этом знать, малыш и так слишком много пережил», – добавила она мысленно.

– А почему Бобби сейчас живет не с тобой? – словно прочитав ее мысли, спросил Нэсти.

И тотчас же подумал, что ему, вероятно, не следовало задавать этот вопрос.

Бобби насторожился, и Полли заметила это.

– Не потому, что я плохая мать, – огрызнулась она. – Бобби нравится в Пойнте.

– Так, сейчас мы все слишком взволнованы, – проговорил Нэсти с самым невозмутимым видом, и именно эта невозмутимость привела Полли в бешенство. – У тебя и у твоей матери какие-то неприятности, – продолжал он. – Судя по твоим словам, их причина… в ком-то из вашего окружения. С этим, по-моему, следует разобраться.

К удивлению Полли, Нэсти очень серьезно отнесся к сложившейся ситуации, и это охладило ее пыл. Да ей, в сущности, нечего было возразить.

Прильнув к Дасти, словно они были старыми друзьями, Венера с горечью проговорила:

– Я всегда считала, что не стоит вам с Фабиолой так часто появляться на публике. Но разве вы меня слушали? Нет, конечно же, нет. Ведь я всего лишь ваша мать. Зачем меня слушать? Я слишком мало жила на этом свете – чему я могу вас научить?

«Конечно, мать ужасно волнуется, – говорила себе Полли, – и сейчас не время перечить ей. Но Венера всегда заботилась лишь о собственном благополучии…»

Остановившись и крепко обняв Бобби за плечи, Полли повернулась к Нэсти.

– Благодарю вас, – сказала она, – но не стоит из-за нас беспокоиться. Мы сами справимся.

– С чем именно вы справитесь? – спросил Нэсти, пристально глядя ей в лицо.

Его глаза вновь стали холодными.

– Вам нужна помощь, – настойчиво повторил он, – и мы с Дасти в состоянии вам помочь.

Венера, видимо, совсем выбилась из сил: они шли по причудливо выложенным ступеням, соединявшим террасы сада. Внезапно остановившись, едва переводя дух, она сказала:

– Нужно все хорошенько обдумать. Ты, конечно, догадываешься, что за женщина мне звонила. Возможно, она подруга того человека, который…

– Мама, не нужно догадок, – снова оборвала ее Полли, безуспешно пытаясь перехватить ее взгляд.

Она хотела хоть как-то намекнуть матери, что не стоит рассказывать все. Однако Дасти, снова завладев рукой Венеры, что-то шепнул ей на ухо, и Полли оставалось лишь последовать за ними.

Наконец, в лучах послеполуденного солнца засверкали окна кирпично-желтого двухэтажного дома Миллера. В ящиках, развешанных no периметру довольно широкого внутреннего дворика, все еще цвели герань и синяя лобелия.