Эпоха великих потрясений. Энергетический фактор в последние десятилетия холодной войны - Ольга Скороходова

Выбор Саудовской Аравии в середине 70-х годов в качестве основного из «двух столпов» выразился не только в развитии по нарастающей военного сотрудничества между королевством и США, но и в широком модернизационном сотрудничестве, эпоха которого была открыта в апреле 1974 года визитом в Вашингтон принца Фахда – самого проамерикански настроенного члена семьи Сауда. Воплощением этой эпохи стала Совместная американо-саудовская экономическая комиссия, формально подчиняющаяся Министерству финансов, но в реальности превратившаяся в независимый орган, который ведал американо-саудовскими отношениями и многомиллиардными контрактами, оставаясь вне пределов досягаемости Конгресса по причине отсутствия американских средств в ее бюджете.

1 августа 1974 года представительная делегация во главе с министром финансов У. Саймоном посетила королевство и обсудила общие контуры модернизационного проекта, который уже тогда имел в бюджете более 17 млрд долларов только на развитие углеводородной сферы. Не будет преувеличением сказать, что для королевства 70-е годы стали скачком из Средневековья в XX век. По воспоминаниям очевидцев (и доступным фотографиям), еще в начале десятилетия недалеко от центра Эр-Рияда можно было увидеть пасущихся животных. С 1975 года, после вступления на престол короля Халеда, сменившего убитого 25 марта 1975 года своим племянником короля Фейсала, отношения между США и королевством стали еще более тесными. Так, на упомянутом выше саммите ОПЕК в Дохе Саудовская Аравия пошла на раскол организации, подняв цены лишь на 5 % (вместе с ОАЭ), в то время как Иран и радикалы пошли на 10 % повышение. Этот шаг саудитов, апеллировавших к необходимости поддержать международный экономический рост и решившихся пойти вразрез с мнением арабских стран и третьего мира в целом, был скорее знаковым в смысле демонстрации их политической ориентации, чем действенным. Двухступенчатая система цен просуществовала лишь полгода: в 1977 году Саудовская Аравия, по техническим причинам не сумевшая, как она намеревалась, затопить рынок дешевой нефтью (произошли аварии на крупнейших месторождениях, а одно из них оказалось неправильно обводнено), вынуждена была повысить цены до общего уровня ОПЕК, восстановив тем самым целостность организации.

Таким образом, назначив шахский Иран главной вооруженной силой Залива, а Саудовскую Аравию – попечителем стабильности цен на нефть, а также запустив механизм рециклирования нефтедолларов с использованием рынка, США нашли эффективную модель взаимодействия с ОПЕК после «шока» 1973 года.

Еще одним измерением интеграции ОПЕК в систему связей западного мира стала институционализация отношений с картелем на международном уровне в формате многосторонней дипломатии, продвигаемой преимущественно европейскими странами. Последнее отнюдь не означает, что США не являлись участником этого процесса. Более того, без их согласия многие форумы вряд ли могли бы состояться. Но с точки зрения исторического анализа важно отслеживать «авторство» тех или иных идей и концепций. И в этом смысле США, лидер Западного блока, тем не менее шли за европейцами, которые последовательно выступали за многосторонний диалог с производителями нефти еще с осени 1973 года. К весне 1974 года, после отмены нефтяного эмбарго и запуска евро-арабского форума, возможность положительного влияния диалога потребителей с производителями нефти была признана и в США. Как заявил Киссинджер в ходе одного из совещаний СНБ, «чем раньше мы придем к диалогу, тем больше мы сможем эксплуатировать наши все еще сильные позиции в арабском мире».

«Евро-арабский диалог» был запущен ЕЭС вопреки возражениям Вашингтона и впоследствии активно и ревниво отслеживался из Белого дома. В 1975 году в его рамках прошло три раунда переговоров, в 1976 году была создана Общая комиссия и шесть специализированных групп: по финансам, промышленности, инфраструктуре, торговле, сельскому хозяйству и культуре. В 1977 году была даже создана комиссия по политическим вопросам. В 1976 году, по требованию арабской стороны, состоялись встречи на уровне министров иностранных дел, за которыми последовал саммит глав правительства.

Экономические результаты «Диалога» были масштабны: за 70-е годы экспорт ЕЭС в арабские страны вырос на 314 %, а доля арабских стран в торговом обороте Девятки увеличилась с 6,2 до 12,6 %, то есть в два раза. Для нашего повествования важно отметить следующее: по настоянию арабской стороны на евро-арабских встречах не обсуждалась нефтяная или энергетическая проблема. Начиная с 1975 года, по мере того как в арабском мире происходило разочарование челночной дипломатией Киссинджера, «Диалог» стал приобретать все более политизированное значение. Так, в 1975 году арабы стали настаивать, чтобы в заседаниях участвовали представители Организации Освобождения Палестины (ООП), признаваемой в Европе террористической. В итоге конфликт удалось разрешить лишь благодаря «дублинской формуле», предложенной ирландским премьер-министром, согласно которой участников комиссий не идентифицировали по принадлежности к конкретной стране или организации. Иными словами, энергетическая зависимость Европы, плавно трансформировавшаяся в 1974–1977 годах в технологическую взаимозависимость европейского континента и арабских стран, постепенно стала приобретать политическое измерение. Для арабских стран «Диалог» стал инструментом влияния на европейский сектор Западного мира, который, в свою очередь, опосредованно воздействовал на политику США в сфере ближневосточного урегулирования. На фоне американских усилий по разрешению арабо-израильского конфликта 1977–1979 годы стали периодом политического активизма ЕЭС на ближневосточном направлении. Так, впервые с 1973 года, была принята так называемая Лондонская декларация ЕЭС по Ближнему Востоку, выразившая поддержку урегулированию конфликта по всеобъемлющему сценарию.

В то время как часть авторов считают евро-арабский диалог провальной инициативой, капитуляцией европейцев, «отличным примером европейского мазохизма» (по Киссинджеру), важно оценить его эффект стратегически. Помимо положительного экономического эффекта, данный формат диалога стран первого мира с восставшим против него третьим миром демонстрировал непростую структуру международных отношений периода разрядки, а также мультипликативное влияние нефтяной проблемы на политический процесс, поскольку ее обострение заставило мировое сообщество обратиться к рассмотрению гораздо большего круга проблем, чем просто нефтяная или энергетическая проблема. Примером такого расширительного влияния нефтяного фактора можно назвать подписание Ломской конвенции ЕЭС с 46 странами третьего мира – бывшими колониями европейских держав, которая позволила заключить серию преференциальных торговых соглашений, защищающих интересы стран – экспортеров сырьевых товаров. Нельзя также не обратить внимание, что данный политический процесс, отдельный от США, имел принципиальное значение для оформления сообщества европейских стран в самостоятельный субъект процесса урегулирования палестинской проблемы. Этот процесс принимает различные форматы и конфигурации, но в нем неизменно находится место для представителей ЕС.

Решительность, с которой в Европе был инициирован диалог с арабским странами, обусловила согласие США на проведение VI Специальной сессии ГА ООН весной 1974 года. Эта сессия заложила идейные основы десятилетия третьего мира в мировой политике, приняв Декларацию и Программу действий по созданию нового международного экономического порядка (НМЭП). Претворить в жизнь эти принципы (хоть и малоуспешно) попытались в декабре 1975 – мае 1977 года на Конференции по международному экономическому сотрудничеству в Париже, более известной в литературе под названием «Диалог Север – Юг». В октябре 1974 года с предложением созвать конференцию при участии 27 стран – производителей и потребителей первичных ресурсов выступил французский президент, без предварительных консультаций с союзниками, что Г. Киссинджер в свойственной ему манере назвал «основной чертой французской политики последнего десятилетия». После более чем четырех месяцев обсуждений, в феврале 1974 года, США приняли решение об «умиротворении юга», одобрив идею конференции между глобальным Югом и глобальным Севером и настояв при этом, вопреки яростному сопротивлению арабской и европейской сторон, на создании отдельной группы по обсуждению энергетической проблемы. Французы согласились на это, как следует из документов, только после полученных заверений в том, что США не будут поднимать дискуссий относительно снижения цен, что, как боялись европейцы, могло вызвать резкую отрицательную реакцию арабской стороны.