Елизавета. Золотой век Англии - Джон Гай

Первые шаги в своей блестящей карьере Рэли сделал не благодаря плащу, но с помощью двух важных девонширских знакомств. Он был племянником Кэтрин (или Кэт) Эшли[207], которую в 1559 году Елизавета сделала старшей камер-фрейлиной. Кэт и Елизавета были знакомы давно. Дочь сэра Филиппа Чемперноуна из Модбери, Кэт была приставлена к Елизавете, когда той было не больше пяти[208]. Затем она служила при ней гувернанткой, а примерно в 1545 году вышла замуж за Джона Эшли[209], который впоследствии дослужится до должности хранителя королевских драгоценностей. Приблизительно в то же самое время, когда Томас Сеймур захаживал по утрам к юной Елизавете, он со своим сводным братом Джоном Сеймуром подшучивал над Кэт, прося его посмотреть, как там поживают ее необъятные ягодицы, мол, не стали ли они чуть-чуть поменьше[210]. Кэтрин Эшли умерла от неизвестной болезни, когда Рэли было всего двенадцать лет, но упоминания ее имени было достаточно для Елизаветы, и в 1577 году у королевы появился новый придворный.

Другим важным связующим звеном Рэли со двором был его старший сводный брат сэр Хемфри Гилберт. Резкий, вспыльчивый, пылкий авантюрист, Гилберт гордился своим девизом Mutare vel Timere Sperno («Страх и переменчивость я презираю»). Окруженный группой таких же отчаянных молодцов, он был ярым сторонником традиционной монархии, а славу зарабатывать предпочитал военными подвигами. Сорвиголовы Гилберта хвастались, что не дадут покоя педанту Бёрли, а королеве покажут, как неразумно было забирать власть у закаленных в боях воинов и отдавать ее раболепному бюрократу «с пером и чернильницей за поясом»[211].

В 1580 году отправленный на усмирение мятежа в Ирландии Гилберт выхлопотал для Рэли офицерскую должность в армии. Так Рэли стал участником осады Смеруика в графстве Керри, где гарнизону повстанцев помогали папские и испанские войска. После трех дней обстрелов гарнизон сдался. Выжившие были разоружены и по приказу Рэли все, за исключением тридцати человек, жестоко убиты. Спустя несколько недель он хвастался «подвигами» своего сводного брата, сообщая в письме Уолсингему, что никого никогда ирландский народ не боялся так же сильно[212]. Эти слова Рэли относились к подавлению предыдущего ирландского мятежа 1569 года. Гилберт тогда служил полковником и с охотой претворял в жизнь свои принципы. Он взял приступом двадцать пять замков, всюду объявляя военное положение и жестоко расправляясь со всеми, кто оказывал сопротивление. Сдавшихся он унижал, заставляя ползти на четвереньках к его шатру сквозь узкий коридор из отрубленных голов их близких[213].

В течение года после осады Смеруика Рэли сделал первый важный шаг к сближению с королевой. Будучи специальным посланником командующего офицера, он лично докладывал Елизавете о ситуации в Ирландии. Во время этих аудиенций он не упускал возможности покритиковать старших по званию за их ошибки и просчеты. Елизавета же получала альтернативную точку зрения на ситуацию, что позволяло ей формировать свое мнение, отличное от мнений Бёрли и Уолсингема[214].

Вскоре Хэттону уже пришлось ворчать, что подъем молодого Рэли происходит слишком стремительно. Особенно его раздражало то, что королева придумала ему прозвище «вода»[215]. Однажды утром темпераментный Хэттон послал Елизавете, отправившейся охотиться на оленя, три символических подарка. Одним из них было небольшое ведро, что объясняет, почему в ответе королева призывала его не бояться утонуть. Ответным подарком была голубка — птица, которая, по словам королевы, должна принести добрые вести и уговор, что «водою больше ничего разрушено не будет»[216].

Впрочем, Рэли отличался не только придворной находчивостью, но и высокомерной агрессивностью, свойственной его сводному брату и старшему товарищу Гилберту. Тайному совету приходилось не раз отчитывать его за драки и дуэли — как-то даже дважды за месяц[217].

К 1584 году стало ясно, что карьера Рэли будет развиваться в том направлении, которое очень интриговало его сводного брата: Гилберт верил в величайшие перспективы Нового Света. На тот момент, несмотря на смелые авантюры английских моряков-первооткрывателей, королевская власть не спешила делать ставку на исследование и колонизацию новых земель. Одним из сдерживающих обстоятельств было издание в 1493 году папой Александром VI четырех булл, в соответствии с которыми закреплялись права Испании на все вновь открытые земли к западу от меридиана, проходящего в 100 лигах к западу от островов Зеленого Мыса. В 1494 году после подписания Тордесильясского договора линия раздела сфер влияния Испании и Португалии была отодвинута на 270 лиг на запад.

Отправным пунктом двух английских экспедиций 1480 и 1481 годов был Бристоль. Затем в 1496 году Генрих VII выдал знаменитым мореплавателям генуэзского происхождения Джону и Себастьяну Кэботам жалованную грамоту, по которой им разрешалось пересечь под британскими знаменами Атлантический океан в поисках полулегендарного Северо-Западного прохода через льды Арктики к Тихому океану и в Ост-Индию[218]. Предполагалось, что этот путь находится между Лабрадором и Гренландией (66-й и 67-й градусы северной широты). Найти такого пути не удалось, но в 1497 году король выплатил Джону Кэботу 10 фунтов (по современным меркам — средняя годовая зарплата) за «открытие нового острова» (современный Ньюфаундленд), а также обеспечил его годовым пансионом в 20 фунтов[219].