Пиар по-старорусски - Михаил Федоров

Киря от Простомировых шуток побледнел едва ли не больше, чем от пережитого.

– Впредь тебе наука: что выучил – крепко помни. Если что-то забудешь – до смерти умереть можешь. Э-э-э, я вижу, ты совсем загрустил. Не кручинься, Киря, это только начало. Сейчас мы ещё волхвов из закатных стран спросим то же, о чём этого спросили. Так что ты не расслабляйся.

От такого известия Киря совсем скис, а Простомир, не тратя времени попусту, начертил по старому контуру ножом второй круг.

– Не бойся, Киря, – сказал он, – теперь тебе ягнёнком не бывать. С закатными магами по-другому буду говорить. Они мне поближе, да к тому же знакомые есть. Их обманывать нельзя. С ними иначе надо. Они там, на закате, все высокомерные да напыщенные, считают, что лучше их никого и ничего нетути. Вот на этом и сыграем. Сначала я усомнюсь в их всеведеньи, а потом они сами мне всё и расскажут. Причём, Кирюха, совершенно бесплатно! Эти-то, полдневные – сами привыкли других обманывать, а тут нашла коса на камень. А если вздумают меня на Великий Суд тащить – у меня есть, чем оправдаться. Но не потащат, знают, что морда у них в пуху.

Он велел Кире стоять в сторонке и не мешать. А сам между тем начал нараспев:

Солнце встало рано, людям жарко-жарко,

Беленус, солнечный бог богов, ответь мне,

Цернун, хозяин леса, да будут твои стада обильны,

Слышишь ли меня?

Дагда, учёный муж бессмертный,

и к тебе я обращаюсь,

Диан Кехт целитель, мир твоим пиявкам

Гоибниу, хозяин железа,

да не утомится твоя рука,

И не расплющится твой молот,

Знаете ли вы нечто в вашей стране

или

Скрыто многое от вас?

Опять, пока он говорил, внутри круга снова разгорался столб зелёно-голубого нежаркого огня. Когда же он закончил, в центре столба уплотнилось лицо прекрасного солнцеликого юноши. Лицо спокойно и выжидательно смотрело на Простомира. Тот начал первым:

– Странные дела у нас творятся, Огма, – сказал он, – приходит к нам некто из вашей страны и начинает волховать, без спросу на чужой территории. Вот и хочу я узнать: как вы собираетесь наказать нечестивца?

По лицу юноши пробежала тень замешательства, как будто он был озадачен вопросом Простомира, но потом всё же ответил:

– Приветствую тебя, о Простомир достойный.

Нет от тебя ну ни малейшей тайны.

А только размышлял я о причинах

И следствиях, рекомых просто – кармой.

Сия концепция божественно логична.

И я, возможно, упустил из виду,

Как наши стражники уже поймали лихо

То мерзкое созданье, что посмело

В твоей отчизне колдовать без разрешенья!

– Ты, уж коли был весь в размышлениях, всё же поинтересуйся у своих, – сказал Простомир, – что там за поганец шляется туда-сюда и пакости всякие безобразничает.

Лицо из живого внезапно превратилось в безжизненную маску, как будто одухотворяющее его существо покинуло круг. Через некоторое время маска ожила:

Я уверяю вас, о Простомир достойный,

Что никакое существо живое

Иль мёртвое, или наполовину,

Не оскорбляло действием преступным

Твоей отчизны славные пределы!

– Огма, ты можешь не выпендриваться! – вскипел Простомир. – Говори по-простому, без виршей. Тем более что получается у тебя плохо!

Даже сквозь зелёно-голубое свечение было видно, что лицо внутри круга покраснело. Видно, слова старого волшебника здорово задели за живое.

– Ну я же стараюсь, дяденька Простомир, – плаксиво заканючило лицо, – я же не виноват, что этот размер у меня ещё плохо получается. Вот если бы ямбом или хореем…

Простомир смягчился:

– Ну ладно, не пищи. Лучше упражняйся. Да, кстати, батюшке привет передавай. И всем вашим – тоже привет.

Лицо, увидев, что Простомир больше не сердится, расцвело в улыбке и произнесло вопросительно:

– Дяденька, я пойду?

– Ступай, ступай, – добродушно пробурчал волхв.

Когда свечение угасло, Простомир помрачнел.

– Плохо дело, Кирюха. Не узнал я, кто и как нашего Васю украл. Ума не приложу, кто же это мог быть. В наших краях если какие волхвы и встречаются, так это или из полдневных стран, или из закатных. Другие мне не попадались. Наверное, придётся к Олбанскому царю на поклон идти. Он сведущ поболе иных. Думаю, поможет.

В это время в дверь без стука вошёл хозяин дома. По мрачному виду волхва понял, что тому ничего узнать не удалось, и тоже помрачнел.

Простомир и Киря собирались к Олбанскому царю. Докука командовал дворней, помогая собрать всё необходимое в дорогу:

– Покушать несите побольше, дорога долгая будет.

Обернулся к Простомиру:

– Оружие какое надо?

– Нож добрый только. Да и то не для боя. А против вражеского железа и огня у меня своё оружие есть. Не человеческое.

– Понимаю. Эй, тащите из оружейки дамасский кинжал. Тот, за который я фунт золота отдал.

Докука покосился на волхва – оценит ли тот его рвение и стоимость кинжала. Что и говорить, за фунт золота многое можно купить. Целое стадо коров, например. Или штук двадцать прекрасных ганзейских пищалей. А уж если такую прорву добра отдали за один лишь кинжал – о многом говорит. Такое оружие в бою не подведёт… И не только в бою. Но Простомир сидел бесстрастный, словно идол Перуна на языческом капище… А Докука продолжал командовать:

– Обувку добрую, одежонку.

И опять Простомиру:

– Кожушок меховой нужен, или по летнему делу…

– Не надо, – ответил Простомир, – там всегда лето.

Докука недоверчиво взглянул на Простомира, но ничего не сказал, свято веря в его знания и опыт.

– Ну понятно. Так, одежонку-обувку на двоих принесли, запасные сапоги каждому – дорога-то дальняя, чаю. Так, котомка с крупами и сушёным мясом. Людишки мои такое берут, когда за ясаком к самоедам ходят. Ну, думаю, вино вам без надобности – не на гулянку собираетесь. Ничего не забыли?

Простомир на мгновение задумался:

– Котелок давай – кашу варить будем. Да укрыться чем от росы. Да, пожалуй, вьючную лошадку. Одну.

– А верховых?

– Верховых не надо. К Олбанскому царю пешком ходят. Иначе дороги не будет. А если и будет, то не туда. А если и туда, то неудачная. А если и удачная, то назад не выберешься…

– Хорошо, – оборвал волшебника Докука, – возьмёте Савраску гнедого. Он в ходу не быстр и под седло идти не хочет. Но поклажу везёт поболе любого першерона.

– Савраску так Савраску, – согласился Простомир, – вели дворне его навьючить. Сейчас выступаем.