Таифская роза Адама - Иман Кальби

этот самый момент неудачно задела стоявшую на одной из полок статуэтку в форме дракона.

Когда фарфоровая фигурка с характерным звоном разлетелась по деревянному дубовому полу кабинета, девушка резко зажмурила глаза.

Адам сжал ее ягодицы, опалив их теперь совсем близким своим дыханием.

— Плохая, плохая девочка. Ты только что убила дракона… — его возбужденно-хриплый голос, смешанный со смешком, предвещал только одно — он устал смотреть…, — тебя нужно наказать.

Обхватил ее за талию, резко спустил вниз.

Секунда — и Ника оказалась пятой точкой кверху на его коленях. Мужчина резко сорвал с нее трусики и застонал, нежно оглаживая аккуратные, но соблазнительные полушария.

Умело сложил нога на ногу, продвинул вперед верхнюю часть ее туловища так, что теперь ее нос почти касался пола, заставляя кровь прилить к голове, а зад предстать на усладу взора Адама в самом провокационном виде.

Шлепок не заставил себя долго ждать. Один, второй. Ника пораженно чувствовала ощутимые удары по плоти, но… вместе с каждым соприкосновением его руки и ее зада ощущала, как между ног разгорается настоящий пожар. Со всей силы закусила губу, чтобы подавить рвущиеся наружу стоны. Кожа горела, голова горела, там… внутри — тоже всё горело.

Это продолжалось недолго, но достаточно, чтобы вся ее попа приобрела приятный его взору красноватый оттенок.

Адам снова очертил руками полушария, погладил. Отвлек внимание деланной нежностью и… в этот момент его вторая рука быстро развела ее ноги и начала ласкать промежность.

Он захрипел, когда почувствовал сочащуюся влагу. Почувствовал этот жар. Ее тело жаждало его. Аккуратно просунул фалангу дальше и… с хрипом выдохнул, когда она начала сокращаться на его пальцы, громко крича… теперь более не в силах скрыть того взрыва, который только что подарили ей его прикосновения после порки.

— Ника… — шептал он ей, чувствуя, как она продолжает содрогаться в конвульсиях удовольствия, — давай, сладкая. Почувствуй эту свободу. Почувствуй это наслаждение в покорности…

Она потеряла связь с реальностью. Головокружение от неестественной позы, его руки, реакции ее тела. Когда удалось более-менее установить контроль над своим телом и вернуться к реальности, она поняла, что все еще лежит вверх попой на его руках, а он нежно поглаживает ее, слегка покачиваясь, словно бы убаюкивая.

Пару мгновений — и сильные руки Адама переворачивают ее на себя…

Теперь она, как нашкодившая школьница после наказания, сидит у него на руках, в коконе его объятий.

— Я не буду сейчас комментировать то, что произошло, Ника. Ты и сама все поняла, — шепчет тихо, перебирая волосы.

Дурацкая безвкусная шапочка была давно сорвана им с ее волос.

— Хватит этого фарса. Этих глупых игр. Отдайся мне — и я прощу тебе то, что другим бы стоило жизни. Прощу тебе твое покушение на меня. Заключим новый договор, Ника. Ты становишься моей на сто дней. А потом будешь не просто свободна, ты будешь обеспечена до конца своей жизни. Если и правда тебя привела к фаталам жажда денег, то я решу твой вопрос раз и навсегда. Я сделаю тебя всемирно известным музыкантом. Ты будешь купаться в славе, обожании и свободе. Можешь сейчас не отвечать. Прочувствуй момент и свои эмоции — они ответят за тебя. Вечером у меня вечеринка. Ты сможешь выбрать, в каком статусе будешь там присутствовать — в качестве моей «розы» или обслуживающего персонала. Как обычно, тебя будут ждать два платья. Сделай свой окончательный выбор. Всего сто дней, но подо мной, по доброй воле, при полном подчинении. Или бессрочное время в качестве служанки, пожизненный приговор…

Глава 16

Ника сосредоточилась на ощущениях под ладонями. Под левой — грубое сукно, царапающее даже успевшую за последнюю неделю загрубеть от физической работы кожу рук. Под правой — нежный струящийся черный шелк, почти прозрачный, невесомый, обволакивающий, ласкающий. И холодный. Она снова провела по ткани, хотя уже знала, какой выбор сделает. Устала. Устала бороться. Пусть будет то, что будет. Потому что происходящее сейчас — это все равно боль и унижение. Это все равно его плен. Все равно несвобода от него. Бег в колесе.

Волосы уже успели высохнуть после душа и струились по спине красивым волнистым каскадом. Она стыдливо прикрылась полотенцем, печально усмехаясь про себя, что ей пора бы уже избавиться от этого клеймящего чувства стеснения, не в ее роли, не в ее статусе. Нырнула в узкий кокон платья, задрапированного в самых пикантных местах несколькими слоями тонкой ткани, а в других — наоборот открытый. Наверное, это было красиво. Идеально, как и все здесь. Наверное, это было вызывающе и кричаще.

— Вы готовы? — послышался позади незнакомый женский голос.

Ника резко обернулась.

— А где Омар?

Почему-то она была уверена, что и сегодня, именно он поведет ее… на экзекуцию…

— Господин Омар слишком занят приготовлениями. Попросил меня проводить Вас, — холодно и безэмоционально ответила женщина, которую раньше Ника не видела.

Молча кивнула. Последовала за служанкой. Уже в дверях та, однако, словно бы что-то вспомнила и снова обратилась к девушке.

— Один момент, — вытащила из кармана тонкую цепь с золотой картой — подобием то ли кредитки, то ли магнитного ключа в отеле, — наденьте это…

Ника взяла в руки украшение и недоуменно на него посмотрела.

— Единственное украшение, которое допускается, — ответила та своим узким ртом, который, казалось, даже не шевелился, — разработка известного дизайнера. Простите, забыла его имя…

Ника молча продела цепь себе на шею. В сущности, сейчас было такое состояние, что все равно, что надевать…

Не успели они выйти из комнаты, как из мрака, скрывающего присутствие в длинной комнате-казарме, вынырнула фигура Кейтлин и ее верной помощницы Оливии, которая в буквальном смысле сейчас дрожала, как банный лист…

— Госпожа… А если… Что же будет… Он ведь узнает о подмене… Он ведь поймет, что это…

— Не имеет значения. Ничего более не имеет значения… — проговорила не своим, каким-то мятым голосом Кейтлин, пустыми глазами смотря на дверь, из которой вышла Ника, и со всей силы сжала в руках белоснежное платье, сорванное с кровати девушки за несколько мгновений до ее появления в казарме.

— Что же теперь будет с Идой? — продолжала причитать служанка, — она ведь будет наказана…

— С Идой — не знаю. А вот ее сын и дочь получат возможность окончить приличные учебные заведения благодаря тому, что она согласилась сделать. Ида умная женщина, а ты, Оливия? Ты умная? Не стоит ожидать от тебя скоропалительных, необдуманных действий? — Кейт подняла на служанку острый, испытующий взгляд.

— Госпожа, я с Вами до конца. Вы знаете… Думаете, они