Только для мертвых - Владимир Васильевич Гриньков

Теперь тропы не было, и Филатов направлял Стаса, подсказывая, правее или левее надо принять. Миновали просеку и почти сразу за ней повернули направо. Еще через четверть часа деревья расступились – и Стас увидел небольшой деревянный домик. Он был серым и дряхлым. В этой избе, наверное, когда-то жила Баба-яга. У крыльца, которое уже почти рассыпалось от времени и немилосердных дождей, Стас остановился.

– Проходи, – сказал ему в спину Филатов. – Будь как дома.

Здесь оказалась только одна комната. Два небольших оконца почти не давали света, стоял полумрак, и Стасу потребовалось время, чтобы глаза привыкли. Он увидел грубо сколоченный стол, такие же лавки и в углу – черную от копоти печь.

– Вот так и живем, – сказал Филатов.

– Хоромы никак не царские, – посочувствовал Стас.

Чтобы не нервировать своего конвоира, он сел в самом углу, так что теперь его от провожатых отделял стол. Филатов присел в отдалении, Лида хотела пристроиться рядом, но он сказал ей:

– Собери что-нибудь поесть.

И она привычно захлопотала. Значит, именно сюда она приезжала к нему раньше, здесь он скрывается.

– Продолжим, – предложил Филатов Стасу и положил ружье к себе на колени.

– А может быть, сначала пообедаем? – добродушно улыбнулся Стас. – Нам с тобой торопиться некуда.

Филатов пожал плечами. Так, в молчании, они и дождались, пока Лида приготовит обед. Появились печеная картошка, лук, хлеб и банка рыбных консервов. Филатов сел за стол, пригласил жестом Стаса. Они сидели друг против друга – на одной скамье Стас, на другой Филатов с Лидой, а между ними – стол. Филатов оставил ружье на скамье у окна, где сидел прежде, и ему до ружья было немного ближе, чем Стасу. Стас это заметил и оценил – вроде бы Филатов и начал демонстрировать некоторое к нему доверие, но ухо еще держал востро.

– Разносолами мы не богаты, – хмыкнул Филатов. – Так что не обессудь.

– Да я и не в претензии, – буркнул Стас. – Так по лесу нагулялся, что сухой корке обрадуюсь.

Он придвинул поближе консервную банку.

– Откроем?

Нож, которым Лида нарезала хлеб, лежал рядом, и они к нему одновременно протянули руки – и Стас и Филатов, но первым нож взял Стас. Он был занят банкой, но заметил, как напрягся Филатов, и потому орудовал ножом размеренно и даже несколько лениво. У Филатова нервно подрагивали пальцы – его левая рука лежала на столе, прямо напротив Стаса, и Стас это заметил. Он открыл наконец банку и сказал с улыбкой: «Готово!» В следующий миг он вонзил нож в руку Филатова. Нож пробил ладонь насквозь и пригвоздил ее к столу. Еще мгновение понадобилось Стасу на то, чтобы перемахнуть через стол и завладеть ружьем. Филатов корчился от нестерпимой боли и кричал. Стас ударил его прикладом по голове. Филатов захлебнулся криком и ткнулся лицом в стол.

Лида сползла с лавки на пол. От ужаса у нее перекосился рот, и она стала похожа на безумную.

Глава 23

Филатов, когда к нему вернулось сознание, обнаружил, что он накрепко привязан к лавке и не может пошевелиться. В следующее мгновение, повернув голову, он увидел Лиду. Она лежала на столе, опутанная веревкой.

– Ну, наконец-то, – услышал Филатов, и тотчас откуда-то сбоку появился Стас. – Я уж подумал, что слишком сильно тебя припечатал и вышиб напрочь твои мозги.

Лида повернула голову. Лицо у нее было заплаканное, постаревшее.

– Что тебе от меня нужно? – спросил Филатов.

Он хотел, наверное, чтобы его вопрос прозвучал смело и вызывающе, а получилось сдавленно и хрипло.

– А об этом я тебе сейчас расскажу, – кивнул Стас и подошел к нему.

Он теперь возвышался над Филатовым и казался тому горой.

– Мне нужно знать всего две вещи, – сказал Стас. – Где деньги и где Зубков. Ты мне расскажешь, и я уйду.

Филатов прикрыл глаза, чтобы не видеть над собой человека-гору.

– Где деньги? – повторил Стас.

Поскольку Филатов молчал, Стас ударил его прикладом в пах.

– Где деньги, падла?! – заорал Стас.

И Филатов тоже закричал от нестерпимой боли. Их крики прозвучали в унисон, и это было так жутко, что Лида зажмурилась от ужаса. Она зажала бы уши, если бы у нее были свободны руки.

– Где деньги?!

– У меня их нет.

И снова удар в пах.

– Отвечай, а то убью!

– Они все у Зубкова! – простонал Филатов.

Он извивался ужом, ожидая очередного удара, но вместо этого Стас спросил неожиданно негромким и будничным голосом:

– А как вообще получилось с этими деньгами, а? Зубков сам к тебе обратился?

– Да.

– Он объяснил тебе, зачем ему требуются деньги?

– Да.

– Зачем? Ты сам рассказывай, не жди, пока я выколочу. Так для тебя же лучше, дружище.

– Ему немцы предложили сделку. У них там, в восточных землях, в бывшей ГДР, можно задешево купить вполне приличное оборудование. Зубков на сделку согласился и попросил помочь ему с деньгами.

– И ты помог?

– Помог.

– Ну и дальше что?

– Он поехал в Германию.

– И пропал, – подсказал Стас скучным голосом.

Всю эту историю он давно знал назубок.

– Пропал, – подтвердил Филатов.

– А ты, значит, совсем ни при чем. Это он тебя подставил.

– Да.

– А чего ж ты на Урал удрал? – повысил голос Стас и повел прикладом ружья.

Филатов смотрел на него со страхом.

– Ну? – подбодрил его Стас. – Говорить будешь?

Филатов не успел ответить, потому что Стас опять ударил его прикладом, на этот раз в живот.

– Ты должен помочь мне разыскать Зубкова. Если не скажешь, где он…

– Я не знаю!

– Если не скажешь, где он…

Стас подошел к столу, к которому была привязана Лида, и Филатов вдруг с ужасом увидел в его руке нож.

– Не трогай ее!

Стас молча и деловито ткнул острием ножа в шею Лиды.

– Не трогай ее! – Филатов кричал уже почти истерически. Стас, игнорируя его вопли, сказал, наклонившись к Лиде:

– А ты его еще любишь. Запомни, мужики – дрянь. Ты думаешь, ему тебя жалко? Как же! Ведь он может тебя спасти, но не хочет. Ему наплевать на тебя.

Он слегка нажал на нож, и брызнула кровь. Лида завизжала, а Стас обернулся к Филатову:

– Говори, дружище, пока еще не поздно.

– Не трогай ее!

– Ну что ты заладил – «не трогай» да «не трогай»! Я не шучу.

Нож чиркнул по шее девушки, оставив кровавую борозду, тотчас заполнившуюся алой кровью. Лида вновь взвизгнула и тотчас затихла, глядя на своего мучителя