Восемь лет до весны - Владимир Колычев

– А мама где?

– Дома. Я скоро. – Лиля поднялась и вышла из дома.

А я увидел Саньку.

«Аптечка! Сейчас!» – крикнул он и полез в машину.

Я схватился за револьвер, навел его на убегающего Розочку, но стрелять не стал. Незачем убивать исполнителя, нужно наказывать заказчика. Сначала надо расправиться с Виталиком, а потом уже браться за Розочку.

– Так, подержи здесь! – Передо мной сидела Лиля.

Она держала меня за руку, прижимала ее к марлевой накладке, приложенной к груди, а потом заставила меня перекатываться с боку на бок, чтобы обмотать бинты вокруг тела.

– Вот и все, – сказала девушка и шумно выдохнула, закончив перевязку.

Я не знал, насколько хорошо она все это сделала. Не исключено, что мне теперь станет только хуже. Но меня радовал сам факт ее участия в моей судьбе. Чокнутая она или не очень, но я находился на свободе, лежал на мягком диване. В печке шумел огонь, приятно пахло дымом. Рана под сухой повязкой болела не очень, вполне терпимо.

– Такое ощущение, как будто меня подвесили вверх ногами, – сказала Лиля.

– Что тогда приключилось бы с твоей юбкой?

– Все шутишь? – Она уныло глянула на меня, но руки к бедрам все же приложила, чтобы подол платья вдруг не поднялся.

– На самом деле все с ног на голову.

– Сама не знаю, зачем к Любе спустилась. Вернее, знаю. Меня совесть замучила. Нет, я ни в чем не виновата, просто мы с ней недавно поссорились. Вот я и сказала ей… – Лиля обреченно махнула рукой. – Плохо сказала. Не хочу об этом говорить.

– И не надо.

– Прощения у нее просила. А что ты там про дом говорил, про море?

– Я два раза умирал, а в дом так ни разу и не зашел. А Люба твоя уже там. Думаю, ей теперь хорошо.

– Это страшно?

– Нет, даже не печально.

– Два раза умирал? – Лиля обвела пальцами шрамы на моем животе.

– Тебе нужно успокоиться, – сказал я и взял ее за руку.

– Я теперь переключилась с Любы на тебя, сижу тут и чувствую себя вполне спокойно. Это чистая правда, спокойно. Я сразу должна была себя чем-то занять, а в этот подвал поперлась, стояла там как полная идиотка. Нет, я и в самом деле дура набитая! – проговорила Лиля.

– Ты уже поумнела.

Я по-прежнему держал ее руку, а она перебирала пальчиками, касалась ими моего запястья. Но это меня не возбуждало, может, потому, что я был слишком слаб. Ее прикосновения всего лишь убаюкивали меня. Мне захотелось спать, и я заснул.

Я очнулся, когда за окном уже светило солнце. Лили нигде не было. Комната остыла, от печки теплом не тянуло.

Идея с угарным газом родилась в Санькиной голове, но он ведь не делился ею с Лилей. Вряд ли она хотела меня отравить, потому и оставила наедине с затухающей печкой.

Об этом я думал спокойно. Мысли не смешивались в бредовый коктейль, бурлящий в голове.

Я чувствовал себя не так уж и плохо, смог подняться, сесть, осмотреться, увидел на полу старые грязные калоши, сунул в них ноги и вышел во двор.

Дом небольшой, стены побелены кое-как. На полу дрянной линолеум. Из мебели только диван, старый шкаф и буфет со столом на кухне. Печка и плита на баллонном газе. Дом необитаемый, двор запущенный, трава по пояс. Зато тишина вокруг, слышно только, как сороки где-то потрескивают.

Но чувство тревоги нарастало. Где Лиля? Почему ее нет? Вдруг она уже сдала меня ментам? Вчера ее заклинило на повороте, а сегодня она пришла в себя, раскаялась и обратилась, как говорится, в компетентные органы.

Нужно было уходить, но куда? Я даже не знал, где нахожусь, а наводить справки у первых встречных – гиблое дело. Сотовый телефон сейчас у каждого второго, позвонить в милицию проще простого. А мой внешний вид просто не мог не вызвать подозрений. Я решил пока затаиться где-нибудь на участке, спрятаться за куст орешника, а ночью отправиться в путь.

Но пока я думал об этом, к дому подъехала машина. Я услышал, как скрипнули тормоза, и поплелся к тому самому кусту, о котором думал, но Санька меня опередил.

– Эй, куда ты, болезный? – крикнул он.

Я остановился, повернулся и настороженно глянул на Саньку. Вдруг он уже на стороне Виталика? Да по-другому и быть не могло.

Но Санька не собирался меня хватать и вязать. В его улыбке не было никакого коварства.

Еще я увидел Лилю. Она шла за ним, растерянная, расстроенная, хорошенькая, залюбоваться можно. Девушка смотрела на меня с чувством вины.

Санька пожал мне руку крепко, но обнял слегка, как будто боялся потревожить мою рану. Это его братское ко мне отношение успокоило Лилю.

– Давай в машину! – оглядевшись по сторонам, сказал Санька.

– Что за срочность?

– Угадай с трех раз! – заявил Санька, кивком показав на Лилю.

– Я никому ничего не говорила! – с возмущением выпалила она.

– Мне сказала.

«БМВ» с заведенным двигателем стоял за воротами. Санька открыл переднюю дверь, но не стал дожидаться, когда я сяду. Лиля осталась во дворе. Мой братец не позвал ее за собой.

– А в больнице сейчас такой шухер! – восторженно сказал он, закрывая за собой дверь.

– А Лиля? – спросил я, осторожно усаживаясь на сиденье.

– Ничего. Просто видели ее там, у морга, Манылин мне сказал, я сразу к ней. А если бы менты первыми подъехали?

– Она же им про меня не сказала, да?

– А дача эта на кого оформлена? На ее сестру. Думаешь, менты дураки последние? – Санька отпустил педаль тормоза.

Только тогда появилась Лиля, открыла заднюю дверцу и сердито спросила:

– Эй, куда это вы без меня?

Санька остановил машину. Девчонка забралась на заднее сиденье.

– Я дом закрывала, – сказала она, хотя никто и не требовал от нее объяснений.

Внедорожник стремительно набирал ход.

– Я тебя на остановке высажу, – сказал Санька. – Дальше сама.

– А если меня спрашивать будут?

– Не говори ничего. – Санька в раздумье поскреб щеку.

– Вы можете меня похитить, я не против, – заявила Лиля. – Только маме позвоню, скажу, что все у меня нормально.

– Девочка, у тебя все дома? – спросил Санька.

– У нее все нормально, – с добродушной улыбкой сказал я.

Неординарная натура у девчонки, авантюрный склад характера. Но именно это меня вчера и спасло.

– Ну ты, братишка, и учудил вчера. Это же надо, в морг заехать!

– Не совсем в морг.

– Не хватало еще, чтобы совсем.