День Всех Святых - Дмитрий Захаров

– Он оставил свою визитку, – неохотно сказал Ермаков. – Мысль об очередной встрече с бизнесменом вызвала у него легкий озноб. – Думаешь, он расскажет нам что-то новое?

– Пустым базаром мы кофе не согреем. Звони своему олигарху, Гриша!

Редько держал чашку с остатками кофе в руке и внимательно слушал. А парню-то совсем худо, решил Ермаков. Но держится молодцом. Доставать визитку не потребовалось, он запомнил простую комбинацию цифр. Набрал номер, услышал голосовое сообщение, хотел было отключиться, как в динамике заговорил сочный мужской баритон:

– Я ждал вашего звонка, Григорий Викторович!

Капитан сухо изложил суть дела, предложил встретиться.

– Буду рад видеть вас в приятной компании! – заявил Ямпольский. – Жду вас с господином Авдеевым в своем офисе. Адрес знаете?

– Будем через сорок минут!

Ермаков потер взмокшие ладони. Мучительно захотелось выпить.

– Нас ждут! – коротко сообщил он.

– Ямпольский знал, что вы собираетесь приехать вместе с Сергеем? – спросила Жанна.

– Черт его раздери!

– Не поминайте лишний раз нечистую силу, – сказала женщина. – В некоторых культах слово считается материальным инструментом.

– Постараюсь! – буркнул Ермаков.

После короткого, но энергичного совещания было принято решение отправляться к бизнесмену вдвоем. Редько пытался протестовать, но аргументы Авдеева поколебали его настойчивость.

– Этому парню известно, что мы приедем вместе, – объяснял он. – В чтение мыслей и магию я не верю, да и люди, сумевшие сколотить состояние, слов на ветер не бросают. У них каждый жест продуман. Если мы припремся втроем, будет только хуже.

Андрей с видимой неохотой согласился.

– Посижу в баре… – кивнул он.

Сборы были недолгими. Авдеев поцеловал на прощание Жанну.

– Будь там осторожен… – в глазах женщины сквозила тревога.

– Я всегда осторожен!

Когда они спускались по лестнице, Ермаков заметил, что Авдеев немного хромает, припадая на левую ногу. Спрашивать он не стал. Люди такого рода, если захотят, расскажут сами, или же слова у них клещами не вытянешь. Точно – волк! Он вспомнил слова историка: «Не все так печально, Гриша! Пока еще мы можем воспитать наших детей. Вырастить из них хищников, а не сусликов!»

«Когда все закончится, отведу Лешку в секцию борьбы или бокса! Хватит ему торчать в Интернете», – подумал Ермаков.

– Поехали? – подмигнул Авдеев.

Ермаков включил зажигание, движок «ниссана» отозвался приглушенным урчанием, в зеркале отразилась нелепая фигура Андрея Редько. У него защемило сердце, появилась навязчивая мысль. Нельзя оставлять Редько одного! Привычно заныл левый висок. Он вывернул руль, «ниссан» быстро набирал скорость. Навигатор обозначил время в пути. Двадцать четыре минуты.

Головной офис ООО «Русский мастер» занимал особняк дома двадцать шесть по улице Рубинштейна. Стоимость аренды помещения, должно быть, достигала здесь заоблачных высот. Все парковочные места были заняты.

Ермаков остановился, включил аварийку, к ним немедленно подошел охранник – коренастый мужчина лет тридцати пяти. Он недружелюбно посмотрел на скромный кроссовер, стукнул костяшками пальцев в ветровое стекло. На предъявленное удостоверение личности капитана полиции охранник ответил с ухмылкой:

– У вас должен быть ордер, господин капитан! А для службы эвакуации все равны!

– Вот козел! – вспылил Ермаков, но Сергей жестом остановил его. Он дружелюбно улыбнулся охраннику:

– Эй, служивый! У нас стрелка с вашим боссом назначена!

– С каким боссом?

– С самым главным! Усек?! – Авдеев многозначительно повел бровями вверх.

Мужчина недоверчиво покачал головой, буркнул что-то в рацию на лацкане пиджака. Ответили немедленно, угрюмое выражение лица преобразилось.

– Прошу прощения, господа! – Охранник нажал кнопку пульта, распахнулись ворота в центре здания. – Пожалуйста!

– Зад не порви! – сказал Ермаков и, не обращая внимания на исчезающий с лица охранника радостный оскал, медленно въехал под знак «кирпич».

Во дворе офиса было уютно, в центре располагался застекленный зимний сад с экзотическими растениями, прильнувшими к окнам. Белые полосы разметки указывали на свободные парковочные места. Авдеев многозначительно присвистнул.

– Шикует наш олигарх! «Бентли», два «ягуара», один «майбах».

– Не люблю олигархов! – сказал Ермаков, осторожно втискивая «кашкай» между «мерседесом» и «бентли».

– Чужое богатство создало больше завистников, чем зависть создала богачей! – добродушно рассмеялся Авдеев.

– Дело не в зависти. Я бы хотел жить как бедный человек, но с деньгами!

– Хорошо сказано! – одобрительно кивнул Сергей. – Может, нам повезет. Нет лучше клиента, чем напуганный миллионер.

– Ямпольский не выглядел напуганным…

Ермаков выключил зажигание, покидать уютный салон «ниссана» ему не хотелось. Вспомнились строчки стихотворения Бродского.

– «Черные кудри Горгоны…» – пробормотал он вслух.

Авдеев коротко на него взглянул.

– Не дрейфь, Гриша! – сказал он негромко. В закрытом от ветра дворе было тихо. К ним спешил человек в дорогом, в синюю полоску, костюме. Он на ходу заглянул в айпад, радостно заулыбался.

– Нас встречают как иностранную делегацию! – усмехнулся Сергей. – Его пиджак стоит как моя поездка в Крым!

Ермаков промолчал. Болела голова, и в горле застрял сухой ком. Глобус истерикус. Так называется ощущение кома в горле, хорошо известного всем неврастеникам. Человек издали протягивал руку для приветствия.

– Здравствуйте, господа!

– Будь здоров! – сказал Авдеев. По мере включения в дело у него улучшилось настроение, стихла ноющая боль в пояснице.

– Моя фамилия – Зинченко! – тонкая, не ведающая физических упражнений кисть утонула в железной руке Сергея. – Зинченко Влад.

Ермаков молча кивнул.

– Я – секретарь господина Ямпольского. Он ждет вас в своем кабинете. Прошу!

Зинченко семенил, подстраиваясь под широкий шаг Авдеева. Он был худой и подвижный, с мелкими заостренными чертами лица. Улыбаясь, секретарь становился похожим на голодную крысу, впечатление усиливалось благодаря выступающим вперед желтым зубам. Он распахнул дверь, ведущую в здание.

– Добро пожаловать!

Они шагнули вперед, входная дверь захлопнулась за спиной, отрезая полосу дневного света. Было слышно, как капли дождя с удвоенной силой застучали по лужам.

В кабинете босса царил полумрак, играла классическая музыка. «Реквием» Моцарта, определил Ермаков. Заключительная часть. Торжественно гремели аккорды, от которых по коже начинали бежать мурашки. Ямпольский сидел за столом на крутящемся кресле, обернувшись спиной к дверям. Он словно не заметил вошедших людей, всецело сосредоточившись на прослушивании гениальной музыки. На большом экране плазменной панели беззвучно мелькали кадры. Шла запись старого фильма Квентина Тарантино. Пистолеты содрогались в руках актеров, кровь лилась рекой.