Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон

– Ты почувствовала? – спросила она меня, и япокачала головой. – Она только что поставила круг, не нарисовав егосперва.

Я смотрела на дверь, как и все. Никогда не знала, что можнопоставить круг, не рисуя. И еще мне не понравилось, что все, кроме нас сДженксом, поняли, что она это сделала. С таким чувством, будто меня записаликуда-то, не спросив, я подняла сумку с пола.

Низкий рокот голоса моего бывшего босса заставил меняпохолодеть. Денон – живой вампир, вроде Айви. Но он – низкой крови, а невысокой, рожденный человеком и потом инфицированный вампирским вирусом отистинной нежити. И в то время как Айви имеет политическое влияние, посколькуона рождена вампиром и потому ей гарантировано вступление в ряды нежити, будедаже она умрет в одиночку, не потеряв ни капли крови, Денон всегда останетсявторосортным, и ему придется полагаться на кого-нибудь, кто даст себе трудзакончить его превращение, когда он умрет.

– Вон из моего кабинета! – послышался суровыйголос Андерс. – Пока я не обвинила вас в преследовании!

Студенты нервно переминались. Я не удивилась, когда матовоестекло закрыла тень изнутри. Но застыла вместе с прочими, когда дверьоткрылась, и вышел Денон. Ему чуть ли не боком пришлось повернуться, чтобыпротиснуться.

Я все еще верила, что в прошлой жизни Денон был каменюкой –здоровенным гладким булыжником, обточенным рекой, весом этак в тонну. Будучинизкой крови и имея силу всего лишь человека, он должен был из кожи вон лезть,чтобы не отставать от мертвых собратьев. В результате у него была тонкая талияи груды накачанных мышц. Они распирали его белую рубашку, когда он шествовал покоридору. Накрахмаленный хлопок контрастировал с цветом лица, привлекая взгляди удерживая его – как ему и хотелось.

Группа подалась назад, когда он проходил. Вокруг него будтотекла мощная аура – остатки той ауры, что он создал, беседуя с доктором Андерс.Уверенная, хозяйская улыбка играла у него на лице, когда его взгляд обратилсяко мне.

– Слушай, Рэйчел, я тебя внутри подожду, о'кей? –быстренько пробормотал Дженкс, перепархивая к Джанин.

Я не ответила, вдруг ощутив себя тоненькой и уязвимой.

– Я тебе место займу, – сказала Джанин, но я неотрывала глаз от бывшего босса.

С тихим шуршанием коридор опустел. Я боялась когда-то этогочеловека, – и вполне готова была и хотела бояться его сейчас, но что-тоизменилось. Хотя он по-прежнему двигался с ловкостью хищника, исчез тотлишенный возраста вид, что был ему присущ. Голодный блеск глаз, который он недавал себе труда скрыть, сказал мне, что он все еще практикующий вамп, но япредположила, что он выпал из фавора и более не пробовал нежити – а они на немвсе еще кормились.

– Морган, – обратился он ко мне, и его слова будтоотразились от стены у меня за спиной и толкнули вперед. Голос был похож на негосамого – отработанный, сильный, полный сурового обещания. – Я слыхал, чтоты шестеришь на ФВБ. Или мы так повышаем квалификацию?

– Здравствуйте, – мистер Денон, – ответила я,не сводя глаз с его черных зрачков. – Вас понизили до агента? –Голодное вожделение в его глазах сменилось вспышкой злости, и я добавила: – Ато смотрю, вроде бы вы сами мотаетесь по поручениям, которые мне давали.Спасаем фамилиаров с деревьев? Проверяем просроченные лицензии? Как там,кстати, бесприютные тролли под мостами?

Денон подался вперед – взгляд пристальный, мышцы напряжены.У меня похолодело лицо, спина непроизвольно прижалась к стене. Солнце, палящееиз перехода, вдруг потускнело – закрутилось как в калейдоскопе и оказалосьвдвое дальше, чем было. Сердце подпрыгнуло, потом встало на место. Он нагнеталвампирскую ауру, но я знала, что у него не получится, если я не дам ему страха,чтобы ее питать. А я не испугаюсь.

– Брось фигней страдать, Денон, – сказала я нагло,хотя живот свело судорогой. – Я живу с вампиршей, которая тебя на завтракможет слопать. Побереги свою ауру для тех, на кого она действует.

И все же он подвинулся ближе, загораживая мне весь мир. Мнепришлось задрать голову. Это меня разозлило. Дыхание у него было теплым, и внем ощущалась примесь крови. Пульс у меня застучал. Мне ненавистна была мысль,что я все еще его боюсь, и он об этом знает.

– Тут есть кто-нибудь кроме нас с тобой? – спросилон голосом тягучим и гладким, как шоколадное молоко.

Медленным и тщательным движением я взялась за рукоятьпейнтбольного пистолета. Костяшки пальцев царапнули кирпичи, но как толькорукоять легла в руку, уверенность вернулась ко мне.

– Ты, я и мой пейнтбольный пистолет. Ты меня тронешь –я тебя свалю. – Я улыбнулась прямо ему в лицо: – Как ты думаешь, чем яшарики начинила? Может оказаться трудновато объяснить, зачем кто-то из ОВдолжен сюда прийти и окатить тебя соленой водой из шланга. Такого повода дляржачки хватит на год, если не больше.

На моих глазах его взгляд загорался ненавистью.

– Отойди, – отчетливо произнесла я. – Если яего вытащу, то выстрелю.

Он отодвинулся.

– Не лезь в это дело, Морган, – пригрозилон. – Этим занимаюсь я.

– Тогда понятно, почему ОВ буксует. Может, тебе стоитвернуться к выписке штрафов за парковку, а работу оставить профессионалам?

Он выдохнул с шипением, и в его злости появилась сила. Айвибыла права: в глубине его души живет страх – он боится, как бы когда-нибудь какой-нибудьвампир-нежить из тех, что на нем питаются, не увлекся бы и не убил его. Истрах, что они не поднимут его как своего неживого собрата.

Небеспочвенный страх.

– Этим занимается ОВ, – сказал он. – Суньтолько свой нос – и я тебя суну за решетку. – Он осклабился, сверкнувчеловеческими зубами. – Если ты думаешь, что в клетке у Каламака тебе былоплохо, так это ты еще у меня не сидела.

Моя уверенность дала трещину. Значит ОВ об этом знает?

– Да не играй ты своими фальшивыми бицепсами, –съязвила я. – Я ищу пропавшего человека, а до твоих убийств мне дела нет.

– Пропа-авшего, – протянул он насмешливо. –Отличная легенда. Я бы на твоем месте ее держался. И постарайся на этот разсохранить жизнь своему подопечному. Он глянул на меня в последний раз и зашагалпо коридору к солнцу, к далекому шуму буфета.

– Не вечно же ты будешь у Тамвуд ходить всобачках, – бросил он, не оборачиваясь. – Вот тогда-то я тобой изаймусь.

– Ага, размечтался.

Но струйка моего прежнего страха пыталась найти путь наповерхность. Я подавила ее, убирая руку с поясницы. Я не была собачкой Айви,хотя жить с ней в одном доме – это давало колоссальную защиту от популяциивампиров Цинциннати. Какой-либо властной позиции она не занимала, но былапоследним живущим представителем семейства Тамвуд, и у нее был статус будущегопредводителя, к которому все разумные вампиры – живые и неживые – относились суважением.