Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон

– Не надо.

Я в раздражении откинулась назад.

– Собираешься расспрашивать соседей? – спросила я.

– Завтра. При солнечном свете, когда вы будете назанятиях.

Я приподняла брови. Согласно расписанию, которое дал мнеЭдден, занятия с четырех до шести. Самое подходящее время стучать в двери,когда люди приходят домой, дневные внутриземельцы вполне бодрствуют, а ночныеворочаются. Здесь, кажется, район смешанный.

Из ближайшего дома вышла пара, ссорясь на ходу, села вблестящую машину и уехала. Она опаздывала на работу, а виноват он – если яправильно поняла их беседу.

Скучая и слегка нервничая, я порылась в сумке, нашла иголкудля укола пальца и один из амулетов-детекторов. Эти штуки мне нравились –амулеты, а не иголка, – и, добыв из пальца три капли крови, я егопробудила. Выяснилось, что в радиусе тридцати футов – никого, кроме меня иГленна. Амулет я повесила на шею, как когда-то вешала жетон ОВ, и тут настоянку заехала маленькая красна?? машина. Кошка на балконе потянулась,спрыгнула внутрь и пропала из виду.

Это приехала Сара-Джейн, и машину поставила точно позадинас. Гленн отметил, но ничего не сказал, когда мы вышли и пошли ей навстречу,обходя машину.

– Привет! – сказала она, и на треугольном личике всвете уличного фонаря видна была тревога. – Надеюсь, вам не очень долгопришлось ждать? – добавила она профессиональным офисным тоном.

– Совсем не пришлось, мэм, – ответил Гленн.

Я плотнее закуталась в кожаную куртку от вечернего холода,Сара-Джейн зазвенела ключами, выбрала нужный – совсем новенький, ещеблестящий, – и открыла дверь. У меня сердце забилось чаще, и я глянула наамулет, думая о Тренте. У меня с собой пейнтбольный пистолет, но я вообщедевушка не храбрая. От больших и страшных я убегаю. Что резко повышаетпродолжительность моей жизни.

Сара-Джейн включила свет одновременно на крыльце и в доме,вошла внутрь, Гленн за ней. Я, нервничая, переступила порог за ними, не зная –то ли закрыть дверь, чтобы никто больше за мной не вошел, то ли распахнутьнастежь на случай срочного отхода. Решила оставить ее приоткрытой.

– У вас проблема? – шепнул Гленн, пока Сара-Джейнуверенно шла в кухню. Я покачала головой.

Планировка у таунхауза была открытой, почти весь интерьерпервого этажа был виден от двери. На второй этаж вела простая незамысловатаялестница. Зная, что амулет предупредит меня при появлении кого-нибудь нового, яуспокоилась. Никого тут не было, кроме нас троих да кошки, что мяукала набалконе.

– Я поднимусь наверх, впущу Саркофага, – сказалаСара-Джейн, направляясь к этой лестнице.

– Это кота так зовут? – спросила я.

– Я с вами, мэм, – предложил Гленн и затопал заней по лестнице. Я быстро огляделась внизу, пока их не было, зная заранее, чтоничего мы тут не найдем. Трент слишком хорошо работает, чтобы оставить следы –я просто хотела понять, что за мужчина понравился Саре-Джейн. В кухоннойраковине было сухо, мусорное ведро воняло, на мониторе компьютера лежала пыль,а кошачий туалет переполнен. Явно Дэн уже довольно давно в доме не бывал.

У меня над головой заскрипели половицы – Гленн шел по этажу.На телевизоре стоял тот же снимок – Дэн и Сара-Джейн на пароходе. Я взяла его вруки и стала рассматривать их лица. Услышав, что Гленн спускается, поставилафотографию наместо. Плечи его вылезли в узкую дверь с большим трудом.Сара-Джейн бочком пробралась за ним на своих каблуках – за его спиной онаказалась маленькой.

– Сверху все с виду хорошо, – сказал Гленн,перебирая скопившуюся на кухонном столе почту.

Сара-Джейн открыла буфет. Как и все в этом доме, он былхорошо организован. Чуть поколебавшись, она вытащила пакет кошачьего корма.

– Не возражаете, я электронную почту егопосмотрю? – спросила я, и Сара-Джейн кивнула с печальными глазами. Яповозила мышью, увидела, что у Дэна, как и у Айви, выделенка, всегда в онлайне.Строго говоря, мне не следовало бы этого делать, но раз никто не возразил…Уголком глаза я видела, как Гленн косится на ловко скроенное деловое платьеСары-Джейн, пока она открывает пакет с кормом, – потом на мой наряд, когдая склоняюсь над клавиатурой. По его взгляду было ясно, что он мою манеруодеваться считает непрофессиональной, и я подавила желание скорчить ему рожу.

У Дэна был завал неоткрытых сообщений – два от Сары-Джейн иодно с университетским адресом. Остальные – из какого-то чата по хард-року.Даже мне было понятно, что открывать их не надо – воздействие на улики всплыветтут же.

Гленн провел рукой по коротким волосам, заметноразочарованный, что ничего необычного не нашел. Не потому он на эторассчитывал, что Дэн пропал, а потому что Дэн – колдун, а значит, должна у негос потолка свисать на ниточке сушеная обезьянья голова, и не одна. А Дэн былпросто самостоятельный молодой человек, каких пруд пруди. Ну, аккуратнее многихдругих, но Сара-Джейн не стала бы встречаться с грязнулей.

Миску с едой Сара-Джейн поставила рядом с плошкой, где былавода. Черный кот на стук фаянса соскользнул по лестнице вниз, зашипел наСару-Джейн и не подошел к еде, пока она не вышла из кухни.

– Саркофаг меня не любит, – пояснила она, хоть вэтом не было необходимости. – Он фамилиар, привязан исключительно квладельцу.

Черта хорошего фамилиара. Лучшие из них сами выбирают себевладельцев, а не наоборот.

Кот на удивление быстро расправился с едой и вспрыгнул наспинку дивана. Я поскребла обивку – он придвинулся поближе, разузнать, в чемдело. Вытянул шею и носом ткнулся мне в палец. Коты так приветствуют другдруга, и я улыбнулась. Мне бы очень хотелось завести кошку, но Дженкс не меньшегода будет каждую ночь меня пыльцой посыпать, если я домой котенка принесу.

Вспомнив свое заточение в образе норки, я пошарила в сумке ина всякий случай активировала амулет, чтобы проверить кота на наложенные чары.Ничего не нашла. Не удовлетворившись этим, я поискала еще очки в металлическойоправе. Не замечая недоуменного взгляда Гленна, я открыла жесткий футляр инацепила очки – такие уродливые, что их можно для ограничения рождаемостииспользовать. Купила я их месяц назад, истратив втрое больше квартирной платыпод тем предлогом, что с этих денег налог браться не будет. Те, в которых я быне выглядела заученным ботаником и старой девой, обошлись бы мне вдвое дороже.

Магия лей-линий может быть привязана к серебру, как магияземли может держаться в дереве, и металлическая оправа была заговорена так,чтобы я видела сквозь иллюзии, наведенные магией лей-линий. Как-то мерзко ясебя чувствовала, когда ими пользовалась, ощущая, что это отбрасывает меня вцарство ворлоков – в том смысле, что я использовала чары, которые сама сделатьне могу. Но, почесав Саркофага под подбородком и ничего особенного непочувствовав, я убедилась, что это не Дэн в образе кота. И тогда моипереживания показались мне несущественными. Гленн обернулся к телефону: