Гидеон - Генрих Эдуардович Маринычев

дурное? Просто сойдется в дуэли. Я увижу новую магию. И ты наберешься опыта.

Все это так. Да вот только…

— Но магические дуэли запрещены в черте города, — вспомнил я один из непреложных законов. — И если нас поймают за таким занятием….

— Это если поймают. — Вигар хохотнул. — А они не поймают — я знаю одно место, где нас никто не увидит.

— Точно? Ты уверен?

— Да. Я колдовал там не раз. И, как видишь, тут. — Он упер руки в боки.

— Хм… — Я все еще колебался. С одной стороны, я не хотел упускать случай сразиться с магом огня. С другой стороны нарушать закон мне тоже не хотелось.

— Ну, хорошо, хорошо. Давай смотреть все это по-другому. Ты меня толкнул? — вопросил он меня, и сам же ответил: — Толкнул. Проявил этим свое неуваженье ко мне? Как пить дать, проявил. Проявил неуважение при всем честном народе? Да. Испортил этим мне праздник? Это несомненно. И что я могу с этим сделать? Я могу отдать тебя дневной городской страже и потребовать за это все наказания. Но я этого не сделал. Вместо этого я лишь смиренно прошу пойти со мной на дуэль. Разве тебе это трудно? — развел руками он.

— Ну раз ты так говоришь…

Я больше не сомневался. И в самом деле — дуэль это просто дуэль. Если место верное, то нам ничего не грозит. Да, именно нам — ведь Вигар рискует точно так же, как я.

Но едва я открыл рот, чтобы подтвердить свое согласие, как за моей спиной раздался громкий голос. Громкий и очень знакомый.

— Приветствую, господа. Чего стоите, кого ждете? Если меня, то, так мне помнится, мы договаривались о встрече на другой стороне площади.

Услышав властную речь, я круто обернулся на голос. Ленье. Это был Ленье. На этот раз благородный надел на себя черный костюм с броской красной окантовкой, широкий пояс с большой металлической бляхой и сапоги со шпорами. Пышный франт, да и только.

— Ленье де Крушак? Рад встрече, — радостно улыбнулся светловолосый и слегка поклонился возникшему собеседнику.

— Ленье де Крушак? Приветствую. — Рыжий заулыбался с неприкрытым заискиванием. — Как жизнь? Как семья? Как поживает матушка?

— Благодарю. Все неплохо, — отозвался Ленье. — Так что тут у вас происходит?

— Тут, понимаешь, такое дело. — Вигар принялся объяснять: как мы столкнулись, как познакомились, и как пришли к интересной идее. Данческу объяснял все честно и правдиво, поэтому мне оставалось лишь кивать в знак согласия.

Ленье выслушал его объяснения молча, слегка поджав тонкие губы. По его лицу было видно, что он что-то живо обдумывает, но о чем именно он размышляет, оставалось загадкой.

— Вот оно как? Хм… — протянул он задумчиво. — Вижу, Вигар, ты никак не успокоишься, — сказал он рыжеволосому.

— Ой, да что ты. Ничего такого! — заулыбался Вигар.

— Ты и в Сизее будешь устраивать пакости?

— Это не пакости, а урок хорошего тона.

— Ой ли?

— Ага. Можно подумать, что ты раньше против такого очень уж возражал.

То, как они разговаривали, выдавало в них если не друзей, то хорошо знакомых. Интересно, что их могло связывать? Хотя… Хотя погодите. Ленье и Вигар. Они оба маги. Оба первого ранга. Оба учились в столице и оба недавно окончили магическую школу. А это значит, значит, значит… Ой-ей-ей — неужели второй маг огня, о котором говорил Вигар, это…

— А ты, Зловигор? Тебе не надоело подначивать своего товарища? — Ленье вопрошающе взглянул на второго юношу. До сих пор почти ни во что не вмешивающийся светловолосый юноша тут же пожал плечами, и принялся отнекиваться, да так убедительно, что не верить ему было нельзя.

— Я просто рядом стоял. Вигар сам захотел.

— И ты ни при чем?

— Ни при чем. Абсолютно, — заулыбался он.

— Не верю. Ой, не верю. Да у вас на лицах написано, что вы затеяли пакость.

— Ой, да, конечно же, нет, — не сдавался тот.

— Шутки в сторону. Вы хотите подшутить вот над этим мальцом? — сурово спросил он парней.

Увидев направленный на себя палец, я невольно вздрогнул. Подшутить? Надо мной? О чем он?

— Нет, я вас ни в чем не виню. В том, чтобы учить уму-разуму молодых, нет ничего зазорного. — Благородный обвел рукой всех людей на площади и остановился на мне. — Пусть знают, где их место, и не стоят на пути.

— Верно! Верно! — заголосили юноши.

— Закон говорит, что все маги равны, — продолжал Ленье.

— Верно! Верно!

— И что маг из богатой или именитой семьи имеет те же права, что и маг из замшелой деревни, — заявил Ленье тоном глашатая.

— Верно! Верно!

— Это же полная чушь.

— Верно! Верно!

— И таких зарвавшихся сосунков всегда нужно ставить на место.

— Верно! Верно!

Лица богатейчиков просто лучились довольством, а я стоял и краснел, словно мне влепили звонкую пощечину. Я родом не из замшелой деревни. Я и не сосунок. И я ни у кого не стою на пути. И уж тем более я не путаюсь под ногами Ленье. Кто, как не я, делает за него всю черную работу?

Я открыл рот, чтоб высказать ему, все, что думаю, но Ленье в один момент меня опередил.

— Однако… Однако Гидеона это не касается. Он — особый случай, — заявил он решительно.

— Он — особый? — с удивлением переспросил его рыжий.

— И чем же он особенный? — нахмурился светловолосый, тоже явно пребывающий не в восторге от заявленья Ленье.

— Он — мой слуга, — просто ответил вельможа.

Такая новость еще больше удивила эту парочку.

— Он — твой слуга? — изумился Вигар.

— Он маг, и слуга? — поразился голубоглазый.

Само собой, они ему не поверили. Тогда Ленье провернулся ко мне и коротко спросил:

— Гидеон, ты мне кто?

Говорить это слово мне было очень сложно. Особенно после того, что он тут наговорил. Но я обещал при других называть его господином. И свое обещанье выполню.

— Да, я ваш слуга, — сквозь зубы признался я.

— А я тебе кто? — не унимался он.

— Вы — мой господин, — выдавил я с трудом.

Ленье аж засиял. Столько удовольствия на его лице я никогда не видел. Вот же мешок для гордости!

— То, что он мой слуга, вовсе не делает его кем-нибудь особенным, — заявил Ленье, поворачиваясь обратно к паре. — Но! Но он живет под моим крылом, а поэтому слишком много знает.

— И что? — продолжал удивляться первый.

— Да. Что с того? — еще больше нахмурился второй.

— А вот что. Вы хотели соблазнить его на дуэль? Верно, друзья мои?

— Верно, — уже не стали скрывать богатейчики.

— И говорили, что иначе пожалуетесь на него