Кьянти для жертвы - Джоанна Флюк

Ханна закончила, как и планировала, к приходу Лайзы. Противни с остывающим печеньем — Черно-белое, Овсяные Хрустики с Изюмом, Двойная Шоколадная Радость — стояли по всей кухне, остальные уже лежали в стеклянных банках, которые они выставляли за прилавком.

— А ты неплохо потрудилась! — воскликнула Лайза, оглядываясь вокруг. — Сколько печений стащила?

— Ни одного. Я даже не попробовала Хрустики с Корицей, хотя это мой последний рецепт.

— Где ты его взяла? — спросила Лайза, пробуя новое печенье.

— Придумала. Отец делал нам тосты с корицей на завтрак, если мама уезжала охотиться за антиквариатом. Я подумала, что печенье с корицей — хорошая идея.

— Отличное печенье, — сказала Лайза, откусывая еще кусочек. — Хрустящее, незатейливое и потрясающе вкусное.

— Тебе правда нравится?

— Ну… я пока точно не знаю, — Лайза лукаво улыбнулась. — Надо бы съесть еще несколько, чтобы распробовать.

Ханна рассмеялась.

— Давай. Это опытная партия. Я не начну их продавать, пока не доведу до совершенства.

— Они совершенны, — Лайза схватила еще пару и направилась через вращающуюся дверь в кафе. — Я включу кофеварку и наполню печеньем остальные банки на витрине.

Вдвоем они быстро сделали всю работу. До открытия оставалось еще двадцать минут, и они устроились с кружками кофе за любимым столиком в глубине зала.

— Ты приняла решение? — спросила Лайза, садясь напротив Ханны.

— О Хрустиках с Корицей?

— Нет, о деле Ронды. Ты ведь собираешься найти убийцу?

— Я собираюсь попробовать.

— Это хорошо. — Лайза слегка поежилась и обхватила ладонями кружку с кофе. — В голове не укладывается. Вот она у нас, здесь, и вдруг на следующий день мертва. А что по поводу того пирога? Ты считаешь, что здесь есть связь с убийством?

— Возможно, но если даже и нет, то это поможет прояснить события того дня. Мне нужно знать, где она побывала, с кем говорила и что делала.

— Начало неплохое. Чем я могу помочь?

— Внимательно слушай. Может, в разговорах людей проскользнет информация о последних часах Ронды. Если что-то узнаешь, немедленно сообщи мне и… — Ханна запнулась и вздрогнула.

— Что такое? — озабоченно спросила Лайза.

— Ужасно болит голова. Прямо стучит внутри.

— Это не у тебя в голове. Это какой-то шум снаружи. Подожди-ка, я посмотрю.

Лайза отперла дверь и выглянула на улицу.

— Ты была права. Это просто головная боль, — усмехнулась она.

— Что именно?

— Духовой оркестр Джордан Хай. Стук, который ты слышала, — это их басовый барабан. Пойду принесу аспирин. Они идут в нашем направлении.

Приняв две таблетки, Ханна наблюдала, как показался оркестр. Даже сквозь закрытые окна и двери до нее доносилась искаженная мелодия «Звезды и полосы навсегда».

— Ужасно играют, — сказала Лайза и закрыла уши. Ханна поступила так же. Трубачам не помешало бы подучить диезы и бемоли, и Ханна с содроганием подумала о том, что будет, когда дойдет до «пикколо облигато»[4], так как никакого пикколо в оркестре не было.

Ханна затаила дыхание, когда оркестр дошел до критической ноты, и громко застонала. Две девушки с кларнетами пытались сыграть, но верхние регистры им не покорились.

— Может, к параду они отрепетируют получше, — предположила Лайза, но, взглянув на страдальческое лицо Ханны, покачала головой. — Ты права. Им этого не дано.

…Когда стрелки настенных часов показали девять, Лайза открыла двери, и посетители начали подтягиваться на утренний кофе с печеньем. В течение первого рабочего часа дела шли превосходно, Ханна и Лайза едва успевали обслуживать клиентов. Лишь после десяти наплыв немного спал, и тут вошла Андреа. По довольной улыбке на лице сестры Ханна поняла, что та добыла информацию о Ронде.

— Ну, что у тебя? — спросила Ханна, наливая Андреа стакан апельсинового сока.

Андреа огляделась. Единственными посторонними в зале были Амалия Грирсон и Бэбс Дубински, увлеченные разговором.

— Автомобиль объекта все еще там.

— В смысле, Ронды?

— Т-с-с! — Андреа приложила палец к губам.

— Все нормально, — Ханна склонилась над стойкой. — Бэбс пытается выступить в роли службы знакомств.

— Имеешь в виду ее сына?

— Да. Но Амалия не клюет на это, считает его староватым для своей внучки.

— Так и есть. Она же только закончила школу, и у них не меньше пятнадцати лет разницы. А тот факт, что он налоговый консультант, добавляет еще лет десять.

— Ты права, — сказала Ханна, вспоминая тот несчастный вечер, когда Делорес устроила ей свидание с сыном Бэбс. Встреча была, мягко говоря, скучной. — Что ты еще узнала? Ты же улыбалась, как Чеширский кот, когда вошла.

— Давай отойдем, — предложила Андреа. Она взяла стакан с соком и пошла вперед. Она молчала, пока не уселась на табурет у стойки, и только после этого гордо усмехнулась. — Я ознакомилась утром с отчетом дока Найта о вскрытии.

— В смысле, ты видела копию у Билла?

— Нет, у него еще нет. Я относила анализ доку Найту и спросила его об этом.

— Анализ?

— Ну анализ, понимаешь? Вчера я не смогла его отнести, и все мама виновата. Помнишь же, как она всегда говорила, что нужно «зайти кое-куда», прежде чем выйти из дома?

Ханна тут же поняла, о чем речь.

— Ну, так ты туда зашла, а потом не смогла сдать анализ?

— Точно. Но это оказалось к лучшему. Я спросила его о Ронде, просто чтобы поддержать разговор, и он сказал, что она погибла между восемью и девятью вечера в пятницу. А потом он рассказал о содержимом ее желудка. Там был и твой лимонный пирог, и «оссо буко».

— Док Найт действительно определил, что это было «оссо буко»? — удивилась Ханна.

— Нет, но ингредиенты совпадают.

— Откуда ты знаешь? — озадаченно спросила Ханна. — Ты же никогда его не готовила.

Андреа покачала головой.

— Я поискала в поваренной книге.

— У тебя есть поваренная книга?

— Ну конечно же. Друзья скинулись и подарили мне целую серию кулинарных книг к свадьбе. Только одного нет в рецепте — маслин.

Ханна взяла этот факт на заметку.

— Что еще, по мнению дока Найта, ела Ронда?

— Ничего, но пила красное вино. Тут доктор как раз начал говорить о других анализах, которые он сделал, но меня стало подташнивать, и я дальше не слушала.