Баллантайн - Уилбур Смит

Сент-Джон вскрикнула, и даже Зуга невольно ахнул от изумления: ведерко было до краев наполнено неотшлифованными алмазами. Они посыпались на белоснежную скатерть, образуя мрачно посверкивающую горку.

– Ну-ка, Джордан, расскажи нам что-нибудь об этих камешках, – велел Родс.

Юноша склонился над баснословным сокровищем, длинные пальцы замелькали, ловко сортируя алмазы в кучки. Низким и мелодичным голосом он давал пояснения: отметил форму кристаллов; указал на недостатки одного камня; положил два других рядом, чтобы сравнить цвета; повернул алмаз к свету, показывая, как ярко он горит.

Зуга терялся в догадках: камни придется заново рассортировать, оценить и вернуть в индивидуальные белые конвертики – на это сортировщикам потребуется много дней. И все ради того, чтобы произвести впечатление на женщину? Такой театральный жест отнюдь не в характере Родса.

– Какое совершенство! – Джордан подобрал алмаз размером с горошину. – Обратите внимание на цвет: голубой, как молния, и такой же сверкающий.

Родс взял из рук юноши камень, пристально всмотрелся в него, зажав между большим и указательным пальцами, и положил на стол перед миссис Сент-Джон.

– Мадам, ваш первый алмаз. Искренне надеюсь, что не последний.

Глаза Луизы округлились от восторга.

– Мистер Родс, я не смею принять столь щедрый подарок! – Она повернулась к Мунго: – Можно?

– Если я стану возражать, ты в жизни мне этого не простишь, – пробормотал Сент-Джон.

Луиза посмотрела на Родса:

– Мистер Родс, мой муж настаивает. Благодарю вас! У меня просто нет слов!

Зуга внимательно наблюдал за разворачивавшейся на его глазах сценой: столько всего происходило одновременно, в ситуации было множество нюансов и подтекстов.

На первый взгляд казалось, что это всего лишь демонстрация замечательного воздействия, которое оказывают блестящие камешки на женщину, – в этом их истинная (и, возможно, единственная) ценность. На лице Луизы отражалась не алчность, а некая мистическая эмоция, близкая к любви, – так любят животных, лошадь, ребенка, мужчину. От такой радости теплело на душе.

Зуге внезапно захотелось, чтобы это он послужил ее источником. Ах, если бы он, а не Родс сделал подарок, от которого Луиза так преобразилась!.. С усилием стряхнув наваждение, Зуга чуть не пропустил взгляд, брошенный Родсом поверх плеча миссис Сент-Джон.

Все ясно! Родс вовсе не хотел произвести впечатление на Луизу. Демонстрация предназначалась для Мунго Сент-Джона – человека с полумиллионом фунтов стерлингов в кармане. Родсу требовался капитал. Тот, кто вознамерился скупить все участки на прииске и отчаянно стремится к поставленной цели, наверняка остро нуждается в средствах. Родс не делал тайны из своих намерений – Зуга лично присутствовал в баре клуба Кимберли, когда Родс объявил о них публично.

«Есть лишь один способ стабилизировать цену товара, – товаром Родс называл алмазы, – а именно – обдуманная политика централизованного сбыта. Единственный способ прекратить воровство алмазов – это введение жесткой системы надзора. Достичь и того и другого можно только в том случае, если все участки принадлежат одной компании».

Все знали, кого Родс собирался поставить во главе компании.

С тех пор прошел год. Ведерко алмазов на обеденном столе служило доказательством того, какую часть прииска Родс подмял под себя: цели он наполовину достиг. Правда, ему пришлось принимать в компанию партнеров, причем даже это не помогло: средств катастрофически не хватало.

Серьезным препятствием на пути к полному достижению цели была компания Барни Барнато: чтобы сделать последний шаг, Родсу понадобятся миллионы фунтов стерлингов.

Теперь Зуга понял, в чем дело. Он хотел было перевести взгляд на генерала Сент-Джона, чтобы оценить его реакцию, но застыл, пораженный увиденным.

Небрежно одетый молодой человек, ссутулив широкие плечи, склонился над столом – непокорные локоны падали на широкий лоб; полное лицо раскраснелось; сильные короткопалые ладони обхватывали горку блестящих драгоценных камней. За его плечом стоял изящный худощавый подросток с живым, привлекательным лицом. Позади обоих, держа людей в своей власти, возвышалась статуя сокола.

Зуга вздрогнул: птица впервые вызвала у него суеверный холодок – никогда раньше он не чувствовал исходящей от статуи злобы, которую старик-готтентот мгновенно разглядел в каменных глазах. На одно жуткое мгновение Зуге почудилось, будто сокол вот-вот расправит острые изогнутые крылья и по-хозяйски вознесет их над головами двух людей. Через секунду наваждение рассеялось.

Складывая алмазы обратно в ведерко, Родс негромко разговаривал с Джорданом.

– Ты все еще изучаешь стенографию? Учебник, что я прислал, помогает?

– Да, мистер Родс.

– Хорошо, он тебе очень пригодится.

Джордан понял, что его задача выполнена, и незаметно ускользнул на кухню. Родс вручил ведерко служащему и обратился лично к генералу Сент-Джону:

– На принадлежащей нам части прииска мы добываем в среднем десять карат из каждой переработанной тонны породы. К этому следует прибавить еще минимум два карата, украденных рабочими по дороге между шахтой и сортировочной. По мере того как система надзора становится все более эффективной, а законы, карающие нелегальную скупку алмазов, совершенствуются, потери будут сведены на нет…

Высокий голос странно звучал из уст крупного мужчины. Красноречиво и убедительно, жестикулируя большими короткопалыми руками, Родс сыпал числами: производственные расходы, предполагаемый возврат, ожидаемая прибыль на тонну переработанной породы, доходность капитала…

Родс обращался к одному-единственному слушателю, бородатому мужчине с черной повязкой на глазу, однако и все остальные, включая миссис Сент-Джон, завороженно слушали.

Взглянув на Луизу, Зуга убедился, что она внимательно следит за путаницей чисел и, похоже, неплохо в них ориентируется. Его догадка вскоре подтвердилась.

– Мистер Родс, сначала вы сказали, что на участке номер девять затраты составляют десять шиллингов и шесть пенсов, а теперь вдруг заговорили о двенадцати шиллингах! – неожиданно заявила Луиза.

Родс слегка кивнул, признавая правильность замечания.

– На более глубоких уровнях затраты увеличиваются. На данный момент они составляют десять шиллингов и шесть пенсов; согласно расчетам, через год расходы достигнут двенадцати шиллингов. – В его голосе теперь звучало уважение. – Мадам, я польщен, что меня слушают с таким вниманием. – Родс снова обратился к Сент-Джону: – Генерал, как видите, у нас прекрасная прибыль на вложенный капитал: десять процентов гарантированы, пятнадцать – вполне достижимы. Лучшие показатели трудно найти.

Сент-Джон вынул изо рта незажженную сигару и пристально посмотрел на Родса единственным глазом.

– Мистер Родс, пока что вы ни слова не сказали о «синеве».