Главное – выжить - Марина Иванова

– Сейчас другое время, страхи остались позади! – произнес он, задумавшись.

Яков Саммуилович продолжал рассуждать, о том, что время быстро летит, жизнь меняется и обещал через свои связи сделать Кристине новые документы, безапелляционно заявив, что Кристина будет выходить замуж за Петра, и ей нужна будет другая фамилия.

Почему он не разрешал Верочке носить свою фамилию, это тоже было загадкой. Но Вера никогда про это не спрашивала. Она была любимой и любящей женой, а все остальное, как она говорила, – «Пустое».

Петр обнял отца, крепко пожал его мужскую руку и сказал: «Спасибо, папа, я знал, что ты меня поймешь.»

– Конечно, я думаю точно так же, как и ты, потому что в тебе течет моя кровь. Только хочу предупредить, что сердце этой красавицы не так просто будет заслужить. – А про себя подумал: «Если она пошла в свою мать».

Вера заметила удивленный взгляд мужа, когда он впервые увидел их будущую невестку. Было такое ощущение, что он знает, кто она. Но Вера Михайловна ничего ему не сказала. «Когда придет время, он мне все расскажет сам. Рано или поздно этот человек откроет мне все свои тайны», – подумала Вера, наблюдая за мужем.

Но слова отца на Петю произвели впечатление. Он не знал, как ухаживать за Кристиной, чтобы она заинтересовалась им. У него не было опыта общения с девушками. И Петя очень боялся, что Кристина не полюбит его.

Он поправлял на Кристине одеяло, рассматривал каждую черточку ее лица и все время вздыхал, глядя с опаской на заканчивающийся раствор в капельнице, которая стояла рядом с кроватью. И бежал звать маму с круглыми глазами, когда лекарство заканчивалось.

Кристина уже не удивлялась, когда открывала глаза, видя одно и то же лицо.

– Это опять вы?

– А вы кого-то другого ждали? – улыбаясь, произносил Петр.

– Если бы я могла вспомнить кого, то я бы обязательно вам ответила.

– И не вспоминайте. Знайте, что я всегда был, есть и буду рядом с вами.

– Хорошо, мне спокойно, хоть одно знакомое лицо рядом.

Петр засмеялся, быстро поставил перед Кристиной столик с ужином. Он кормил ее из ложечки, как маленькую, признавался, что специально готовит для нее сам. Она удивлялась, что меню было разнообразным.

Он признавался ей, что смотрит передачу по телевизору: «Как вкусно готовить». Петр ненавязчиво узнавал ее вкусовые пристрастия и всегда старался угодить ей.

Кристина смеялась, когда он объяснял ей, на что похож вкус апельсина или клубники. Он давал ей клубничку и спрашивал, на что похожа эта ягода? Кристина смеялась и специально неправильно отвечала, что клубника похожа на грушу. Они оба закатывались от смеха, и счастливее в этот момент не было на свете людей. Только иногда Кристина, поправляя одеяло, задумывалась о чем-то и становилась грустной.

– Мне кажется, что я уже была мамой, – говорила Кристина, – Только вы не смейтесь надо мной, что я так говорю.

– Да вы что? Конечно же, мы все в прошлой жизни были папами, мамами, бабушками и дедушками, – успокаивал ее Петр.

– Наверное, вы правы. А Вера Михайловна скоро придет? – переводила тему разговора Кристина.

– Вы уже успели за нею соскучиться?

– Да. Она так интересно читает мне романы Лескова вслух.

– Вы любите классиков, как и мама. Она всегда говорит, что у них каждое слово переливается, как жемчуг.

– Мне почему-то кажется, что есть современные авторы, которых я тоже люблю читать.

Петр посмотрел на Кристину, улыбнулся и пообещал ей, что мама что-нибудь принесет из современных прозаиков и обязательно почитает вслух.

– Нет, нет, – заволновалась Кристина. – Вы ей ничего не говорите. Пусть читает Лескова. Я тоже люблю его слушать. Я очень хочу начать читать.

– Еще рано. Ничего, вот поднимешься, – Петр незаметно перешел на «ты». – И почитаешь моей маме тоже, договорились?

– Договорились, – улыбнувшись, произнесла Кристина.

– Вот и хорошо, а сейчас ужинать.

– Я стану у тебя толстой, – тоже перешла на «ты» Кристина.

– Конечно, станешь, – передразнил ее Петр. – Только не у тебя, а у нас.

Кристина засмеялась и, раздувая щеки, показала, какой она станет пышкой.

Петр тоже засмеялся и признался, что будет любить ее, какая бы она не была.

– Хорошо, расскажи мне по порядку еще раз – кто я и откуда?

– Ты Кристина Гельштейн, моя невеста. Живешь с нами: с моей мамой, папой, который часто ездит в командировки, и, конечно, со мной. Ты из детского дома. Родителей своих не знаешь.

– Понятно. Очень хорошая биография, – заулыбалась Кристина. – Скажи честно, я тебя любила в то время, когда все помнила?

– Этого я не знаю.

– Каков хитрец. Так любила или нет? – засмеялась Кристина.

– Сама все вспомнишь, – засмеялся ей в ответ Петр.

Кристина пальцем поманила Петра к себе.

Петр наклонился, и она ему на ухо прошептала: «Мне кажется, что я тебя любила».

Петр поправил на голове у Кристины волосы и прошептал ей в ответ: «Вот когда ты уберешь слово «кажется», тогда ты точно все вспомнишь. А пока мне придется снова воевать за твою руку и сердце.

Петр поцеловал ладошки Кристины и добавил шутя: «Столько лет потеряно!».

– Да уж, жаль, конечно, что я не помню, как ты за мной ухаживал. Но думаю, это было очень красиво.

– Я все обязательно повторю еще раз, – пообещал Петр, целуя Кристину в щечку.

Дни бежали очень быстро. Кристина потихоньку начала самостоятельно вставать с кровати. Она училась заново ходить, готовить, пыталась читать. Но у нее это не очень хорошо получалось, потому что она в словах видела цифры. Затем она брала тетрадь и ручку, чертила какие-то схемы и писала непонятные формулы.

Когда она рассматривала книги в доме Веры Михайловны, она все время искала литературу, связанную с математикой. Она производила в уме расчеты, и все время говорила про дебет и кредит.

– Мама, у нее работа связана с цифрами, – говорил Петр. – Принеси ей учебник высшей математики, пусть она его просмотрит.

– Хорошо, я возьму в бухгалтерии годовые отчеты. Может быть это ее профессия. Нужно помочь ей все вспомнить, – согласилась Вера Михайловна. – Я очень переживаю, мы неправильно поступили с тобой, когда не сказали ей правду, что с нею произошло, – вздохнула она, глядя на сына.

– Мама, когда она все вспомнит, мы не будем ее насильно здесь держать, – ответил Петр и сдвигал недовольно брови.

По вечерам Кристина выходила с Петром на прогулку. Они долго смотрели на черные воды реки «Смоленки», на тихий и какой-то таинственный лес на границе Смоленского кладбища. Кристина почему-то любила гулять именно в этом месте, где плавным изгибом река обвивала лес и была настолько черной и маслянистой, что вековые деревья, отражались в ней как картины с пейзажной живописью. А небо таинственно утопало в бездне черных вод. В этом месте была какая-то волшебная тишина. Хотелось стоять здесь часами и наблюдать за веселым семейством уток, которые важно проплывали, как истинные хозяева этого уголка, оставляя шлейф струящихся разводов.