Зов орды - Эд Кузиев

в ряд, тотчас подняли весла. Громко звякнул об медную пластину старший матрос, собирая всех. Там он медленно и спокойно продиктовал правила, задачи каждого на борту и место службы. Задав с десяток вопросов для закрепления знаний, освободил место для повара, который быстро и согласно предъявленным гуаням выдавал каждому провиант. Тогда стало понятно разницу между охраной и рядовыми матросами. В этот раз было больше овощей, но без сушенного мяса. Вместо него предложили сильно соленую и сухую рыбу.

Максуд рвал угощение зубами, а затем сплевывал за борт соленую слюну с чешуей, пока сестра не сжалилась над ним и не научила, как разбирать на кости и мясо.

***

После ужина, все трое завалились спать. Их смена придется на час волка, когда ночь уже отступает, а глаз бога не открылся. Самое тяжелое время. Но сейчас нужно набираться сил, особенно кудеснику.

Выставленный дозор зажег фонари и вывесил их на длинных жердях на носу и корме джонки. А после все четверо сменщиков ходили кругами, вглядываясь в лунные дорожки и отблеск на воде от фонарей, внимательно вслушиваясь в каждый всплеск или шепот. Сон пришел мгновенно, не успела троица прислониться друг к другу. Так и уснули: Максуд закинув руки за голову и прислонившись спиной к борту, на его коленях сестра, а в плечо уперся даровитый.

Пробуждение было не из приятных, в ногу мечника зло пнули, из-за чего он вскинул колено, сбрасывая голову сестры, а через мгновение сабля уже летела в живот обидчику. Тот с трудом отскочил, не ожидая такой прыти от спящего секунду назад воина.

– Ваша смена. Если уснете на посту, вас казнят!

– Еще раз так разбудишь или подкрадешься и умрешь первым! – зло ответил мечник и оскалился. Через некоторое время все трое стояли с оружием наготове. Сменщик медленно отступал примирительно подняв руки вверх.

В темноте очертания предметов смазывались и плыли перед глазами, вызывая причудливые видения. И если Максуд научился плавному шагу, благодаря урокам сестры, то Госра откровенно страдал от качки. Каждое движение давалось ему с трудом, а чтобы не падать при ходьбе, приходилось широко расставлять ноги. Наконец он окончательно расстроился от того, что ужин подпрыгивал к горлу каждый раз, когда он останавливался. Кормчий сжалился над ним и оставил его при себе, а также посоветовал смотреть на очертания берега. Лишь только даровитый поймал ориентир, как тут же голову отпустило. Успокоившись, он вновь погрузился в состояние покоя и умиротворения, ловя крохи энергии в вечном беге великой Силы Шуй. Сначала он чувствовал, как нос джонки режет гладь, а от борта расходятся волны. Чем больше он тонул в осознании стихии, тем сильнее ее понимал и дальше ее виде.

В глубине летали тучи маленьких рыбешек в поисках пропитания, за ними следом летали более крупные, а на большой глубине притаились тени хищников. Слева резала воду змея. Все стало настолько спокойно и тихо, что кудесник все глубже проваливался в свое состояние сопереживания. И вот уже капли энергии Шу собирались в лужицу, а затем робкие еще ручей вливал в его источник силу. Силу воды!

Ночь отдавала бразды правления, а прямо по курсу уже горел рассвет, когда Госра вдруг почувствовал, а вернее учуял волнения стихии воды. Там далеко за спиной кто-то бил гладь реки, возмущая поверхность реки. Сначала он не придал этому значение, но с каждой минутой все отчетливее осознавал. В такт и ритмично, как удары сердца спящего, обрушивались сотни шлепков, толкаясь и скользя, как черепаха на песке.

"Лодки. Лодки? Лодки!" – билась в голове мысль, а кудесник с трудом выныривал из глубокого погружения. Подав сигнал Максуду, он быстро поведал о своем озарении. И если кормчий отнесся к речам Госры с недоверием, то мечник тотчас принялся будить людей и готовить оборону. Отчаянно матерясь и зевая, поднимались на ноги матросы и воины. Но больше всех возмущался тот, кого чуть было не пырнул мечом Максуд.

– Если твоя глупость не подтвердиться, клянусь, утром мы повесим вас троих в назидание! – прошипел он и тут же отступил за спины товарищей, увидев, как потянул оружие мечник.

– Мой брат кудесник. Он повелевает водой и ветром, и я ему верю больше, чем самому себе. Скорость нашей джонки невелика, а враг идет на веслах. И как бы вам не хотелось, жердями оттолкнуть всех не удастся. Готовьте арбалеты и факельное масло. Брат, попробуй раздуть паруса.

Спрятавшись на корме за высоким бортом, десяток воинов вглядывалась в серые утренние сумерки, но лишь блеснули по воде первые лучи, как все разом увидели лодки, которые достаточно быстро нагоняли их корабль. Повернувшись к остальным, нашел глазами своего недоброжелателя.

– Будешь плохо биться или струсишь, повешу после битвы, – вернув угрозу, Максуд вдруг успокоился. Его не пугала битва, напротив он горел предвкушением. Но нужно подготовить не тело, а дух. Освободить мысли, отринуть страхи и неуверенность.

Тихо вскрикнула от неожиданности Ляосянь, когда кривая кошка почти бесшумно зацепилась за борт, через пару ударов сердца рядом зацепилась вторая, а затем заскрипели от натяга веревки. Максуд поднялся во весь рост и рубанул тяжелой саблей по тросу, обрывая его. Тихий выкрик, а следом громкий всплеск от упавшего тела. Со второй веревкой поступил также, а вот третью оставил. Противники больше не прятались, а с криками и угрозами лезли вверх за добычей и кровью.

– Принимаем на копья. Не обязательно убить, достаточно столкнуть. К бою!

Глава 11 Скала и змея

Все новые и новые крюки впивались в борта кормы, тут же натягивались веревки, загоняя острозаточенные зубья в древесину. Речные пираты проворно лезли по тросам с навязанными через равное расстояние узлами для удобства подьема, второй конец намертво был прикреплен к лодкам, но не успевали головы появиться над бортом, как в них тотчас били копьями или кололи мечами. Бросив быстрый взгляд с высокой кормы, Максуд увидел, что на жесткой сцепке с их кораблём болтается уже четыре весельных лодки. А еще пять стремительно нагоняют, мешая друг другу маневрировать . Среди них выделялась одна покрупнее, да и единственная, у которой болтался косой парус. Времени разглядывать неприятеля мечнику не дали, пришлось отбивать подлый удар и наказывать наглеца. Будь у команды три-четыре щита, можно было организовать более плотную оборону. А так, каждый из команды берег лишь свою шкуру, нехотя приближаясь к борту. Строем и порядком тут даже не пахло.

Вскоре прибыл разбуженный капитан корабля, чрезвычайно