Зов орды - Эд Кузиев

и взгляды, и лишь Семрин беспечно лежал, подставив лицо яркому осеннему солнцу.

— Они продолжение твоей мысли. Как меч, топор или копье. Не нужно приказывать, достаточно указать цель. Держишь амулет двумя руками и направляешь всех, связанных с ним Бинма юн.

Первым научился руководить парой големов Семрин. Повертев в руках бронзовую скрижаль, махнул ей в сторону. Тот час загорелись глаза у пары истуканов, а после и сами глиняные воины сдвинулись по велению баловня судьбы. Копье радовался, как ребенок новой игрушке, миг, и послушные его воле куклы развернулись, зашагав в другом направлении. Снова и снова, меняя скорость, интенсивность. Медленный шаг на рывки.

Вторым отозвалась скрижаль у Ханоя. Тот же старался сделать так, чтобы выданные в услужения големы выполняли сложные движения. Если один из спайки двигался быстро и влево, то второй степенно шагал в противоположную сторону.

Батыр сразу отдал амулет Максуду. Ему важны обе руки для стрельбы из лука, потому управление истуканами было не интересно.

Мечник мог заставить глиняных воинов лишь махать "руками", а все, что ниже пояса твердо стояло на земле. Приглашённые для массовки шестеро наёмников также ничего не смогли сделать со скрижалью, выручил сводный отряд Чен, который с глупой улыбкой на лице заставил истуканов следовать своей воле.

Мастер Земли покряхтев для виду, закрепил за каждой скрижалью десяток бинма юм.

В этот раз было сложнее. Необходимо контролировать действия большего числа подчиненных, что требовало большего усилия и концентрации. Быстро справился Ханой, легко разделив десяток на пятерки, выстроив их в две шеренги. Общие действия, такие как: идти, развернуться, стоять, получались с первого раза. А вот сделать каждую единицу обособленной уже практически невозможно. Или выпадала половина големов из-под действия приказов, когда вторая отлично слушалась.

Для себя Ханой решил, что пятерка истуканов для него вполне удобное число. Перейти через плот он может с полным десятком, а вот сложные действия выходили из рук вон плохо.

Копейщик не стал мудрить, и все десять бинма юм шагали в ряд с одной скоростью, синхронно повторяя действия своих копий, чему Семрин был бесконечно счастлив.

Чен для вида поскучав, сдвинул своих истуканов с места, повторяя действия удачливого кочевника.

Мастер Земли презрительно хмыкнув, посчитал обучение законченным. Потому удалился прочь. Правда через несколько минут из шатра вскочил подмастерье. С глубоким поклоном передал тридцать цветных лент трех цветов. Увидев удивленный взгляд Максуда, быстро затараторил.

— Вам нужно пометить Бинма Юм, связанных одним амулетом, используя один цвет. Так вы не запутаетесь между ними. С опытом придет четкое ощущение "своих", а пока можете таким образом распознавать.

Белые ленты забрал лидер, Семрин выбрал синий цвет, а вот красные достались Чену. глядя на его скривившееся лицо, Ханой рассмеялся.

— Красные, как цвет нашего дома, Чен!

За ужином братья много шутили, а вот остальные воины были напряженными. Постепенно, Семрин вытягивал из наемников их страхи. Все, как один, боялись перехода через мост. Их страшила не битва, а духи утопленников, что могут утащить их под воду. Вспоминая, как они переправлялись через реку, память Максуда услужливо напомнила, что все вэйцы жались к центру парома, тогда как степняки вольготно устраивались на бортах.

Внезапно, всех братьев накрыло чувство утраты, словно какая-то важная часть оторвалась. А на место тяжелыми боевыми барабанами врывалась новое, неизвестная ранее эмоция. В ней была жизнь и смысл, требовала скорейших действий и подвигов.

— Что происходит, брат? — волнуясь, спросил Семрин.

Максуд схватился за виски, будто его терзала боль, но в голове набатом била мысль, вытесняющая все остальные. Вскочив на ноги, мечник потянулся к поясу. Его примеру последовали остальные кочевники, лишь вэйцы недоумённо переводили испуганные глаза с одного варвара на другого.

— У меня в груди огонь и жажда. Я алчу боя! — прорычал Меч.

Батыр кивнул в ответ. Он уложил стрелу на тетиву, а позже закружился в безумном танце, ища острием стрелы цель. Наконечник копья скользил по песку, рисуя узоры, Семрин перетекал с места на место с выпученными глазами. И лишь Ханой стоял твёрдо, изредка беспокоя кнут.

— Это Зов орды, братья! — распознал свои чувства лидер. — Она поет нам песнь летящей стрелы и свист ветра в ушах. Вскоре, этот берег накроет тень Орды!

— А еще наша сестра все дальше и дальше о нас, —с горечью произнес Батыр, нарушая торжественность момента.