Ведьмино наследство - Гретхен Рю

Мне пришлось сдерживать себя, чтобы не произнести ничего такого, о чем я могла бы пожалеть или что дало бы повод для отказа. Ничего страшного, если я не нравлюсь Дейрдре, но я не позволю ей использовать личные предпочтения, чтобы отклонить мое предложение.

— Это не кошачье кафе. Животные не станут свободно разгуливать по магазину, у них будет специально отведенное место. Я очень четко изложила все это в своем предложении. Знаю, что мой план рассматривается уже довольно давно, но я надеялась суметь убедить вас в его срочности. Мы на пороге лета — самого напряженного времени года для приютов, и, как многие из вас знают, в Рейвен Крик нет ни местного приюта, ни общества защиты животных, ни даже ветеринарной клиники. Популяция котят в это время года резко возрастает, и я знаю, что приют в Барнсвуде уже переполнен. Без небольшой помощи они не смогут принимать новых животных, а это значит, что десятки новорожденных котят на улицах в ближайшие месяцы не смогут найти кров. Если мне разрешат открыть небольшой приют в рамках магазина, мы сможем облегчить это бремя, забрав из Барнсвуда питомцев с большим стажем и предоставив приюту больше места для помощи котятам, а также предложив местный вариант тем, кто ищет питомцев прямо здесь, в городе или поблизости. — Я глубоко вздохнула. Не ожидала, что скажу так много, но как только начала говорить, то уже не смогла остановить поток слов. — Я просто очень надеюсь, что мы сможем уладить этот вопрос, в противном случае в результате пострадает множество невинных животных.

Члены совета, по крайней мере семеро из них, молча кивнули, но, прежде чем кто-то еще успел что-либо сказать, в разговор вмешалась Дейрдре.

— Да, как бы это ни было печально, но мы должны соблюдать правила зонирования. Поэтому уверена, вы поймете, если я говорю, что вам просто нужно подождать своей очереди. — Она произнесла последнюю фразу так, словно каждое слово было отдельным предложением. Вам. Просто. Нужно. Подождать. Своей. Очереди. В конце она могла бы воскликнуть «точка», потому что ясно выразила свою точку зрения.

Дискуссия закрыта.

— Спасибо, — проворчала я, возвращаясь на свое место.

Когда я снова села, Эми перегнулась через Рича и сказала:

— Не волнуйся, милая, они уже у тебя в руках. Ты получишь разрешение, просто подожди.

Но в этом-то и заключалась проблема: я знала — если в деле замешана Дейрдре, то ждать я могу очень и очень долго.

14

Я удивилась тому, как быстро сумела заснуть той ночью, несмотря на неудачное общение с городским советом.

Положив под подушку маленькую баночку, которую вручила мне Хани, я опустила голову и представила себе день аукциона и главный зал. Самое сложное в памяти — то, насколько скользкой она может быть. Неважно, как хорошо, по вашему мнению, вы умеете распознавать лица и верите ли вы в то, что ваш разум — непроницаемое хранилище; есть мелочи, которые улетучиваются и меняются в течение нескольких часов и дней после события.

Я уверена, что предоставила полиции лучшую версию воспоминаний о дне убийства, но, если существовал способ сделать их более ясными и точными, я хотела им воспользоваться.

Засыпала я с единственной целью: вспомнить.

Как только мной овладел сон, я поняла, что он не будет обычным. Он не напоминал фантазию или воображаемое пространство; вместо этого я обнаружила, что плыву по комнатам особняка Уэзерли, словно призрак. Я проскользнула мимо Боба, когда тот пронесся через парадную дверь, и оказалась в большом зале, где проходил аукцион.

Еще больше тревожило то, что я видела себя в комнате, словно вместо того, чтобы находиться в своей памяти, я просто перенеслась в день аукциона и получила возможность лучше осмотреться, только на этот раз под другим углом.

Как и в случае любой магии, я не знала, сколько продлится действие заклинания и какими могут быть ограничения, но проблема заключалась в том, что я спала, а значит, не могла контролировать себя, как в бодрствующем состоянии.

Какое-то время я наблюдала за собой, но потом от вида собственного озабоченного лица и подрагивающих коленей мне стало не по себе, и я переключила внимание на других гостей. Сперва обратила взор на девушку, которая сидела в одном ряду со мной.

Помню, когда увидела ее во время аукциона, первым делом подумала, что та смущена и нервничает. Теперь, когда я снова наблюдала за ней, то увидела нечто иное. Она все еще горбилась, стараясь занять как можно меньше места, но ее нервозность и неуверенность казались наигранными. Она старалась стать незаметной, словно не хотела, чтобы кто-то еще в комнате смотрел на нее.

Любопытно.

Мое внимание переключилось на заднюю часть зала, где стояла элегантная пара лет тридцати. Если у женщины выражение лица было равнодушным и даже скучающим, то мужчина выглядел почти болезненно. Его рот сложился в тонкую линию, а по выражению лица казалось, что он испытывал нечто среднее между несварением желудка и неподдельной яростью по отношению к чему-то.

А может, его просто мучил метеоризм.

Он наклонился к блондинке рядом с собой и что-то прошептал ей на ухо, а затем выскользнул за дверь в задней части главного зала. Я попыталась последовать за ним, однако границы моей памяти не позволили покинуть комнату. Полагаю, единственная причина, по которой мне удалось «увидеть», как Боб пробирается в дом, заключалась в том, что я знала, что это произошло, ведь он же как-то вошел. Поскольку у меня не было ни малейшего представления о том, куда направился незнакомец, я не могла за ним последовать.

Упав духом, я вновь окинула взглядом комнату. Вокруг царила тишина, будто кто-то приглушил звук. Губы аукциониста шевелились, но из них не доносилось ни слова.

Я еще немного понаблюдала за молодой женщиной, сидящей в моем ряду: она достала телефон, набрала сообщение и убрала мобильный. К сожалению, я не видела ни текста, ни имени человека, которому он предназначался.

В стороне от зала официант неловко нес поднос с фужерами шампанского, шатко балансируя им на одной руке. Другой он сверялся с часами — одними из тех громоздких высокотехнологичных экземпляров, которые, вероятно, стоили ему месячной зарплаты.

В колледже я работала официанткой, и, глядя на то, как мужчина держит поднос, я подумала, что либо он новичок в этом деле, либо его не слишком волнует, упадут ли все фужеры на пол.

Я уже собиралась продвинуться к