Академия Малхэм Мур. Мой сводный враг - Мию Логинова

забываешься! – На фоне какие-то шумы, но мне плевать, слышит ли мачеха наш диалог. Вряд ли отец включил громкую. Он бы не стал так рисковать.

– Забывчивые у нас только вы, сэр.

– Ты не посмеешь! – Но в голосе чувствуется напряжение. Потому что я посмею. В какой-то момент могу перестать быть хорошим мальчиком, и отец это знает. Поэтому и пытается то уговаривать, то приказывать. Только вот на меня ни то, ни другое не действует.

– А то что? Лишишь меня наследства? – Да и пожалуйста. Я ж не Латимер, за родословную не трясусь.

– Лишу тебя всего. В том числе права находиться на территориях, принадлежащих Мортимерам. – В голосе по ту сторону холод и второе дно. Он знает, что я считал угрозу. Поджимаю губы. Осталось полгода до окончания Мура. Диплом и свободная взрослая жизнь полноправного члена общества, а не жалкого недоучки. Вот тогда и поговорим. Недолго осталось, я потерплю.

Расценив молчание за победу, отец вздыхает:

– Веди себя подобающим образом с Люкой.

– Я понял, иначе лишишь меня всего. – Не дожидаясь продолжения разговора, первым сбрасываю звонок.

Я услышал тебя, отец. И запомнил.

Ещё один черный камень на чашу весов.

– Сэр? Я могу войти? – Телефон летит в смятые простыни на кровати. Свежие, белые, как фата невесты.

– Пожалуйста.

Надин, привычно безупречная, сдержанная и строгая. Идеальная экономка идеальной семьи. Воспитанный мальчик бы повернулся поприветствовать вошедшую, но я уже давно не тот мальчик.

– Сынок, нужно относиться с уважением ко всем. К слугам, к беднякам и безродным. Все мы люди, и надо обращаться с другими так, как ждёшь от них, – так говорила мама. Мягкая, добрая и слишком чистая для этого мира. Не успел тебе сказать, мама: эта формула не работает. К сожалению, всё не так.

– Приготовить вам вещи к ужину, милорд?

– Оставь это, Надин. Ты же знаешь, как я не люблю…

Судя по звуку шагов, она останавливается где-то у рабочего стола. Смотрю в окно. В отражении красивое лицо, уже не молодое, но ухоженное и аристократичное, хоть Надин и не имеет родословной длиной с экватор. Красивый костюм. Мама настояла, чтобы экономка не носила форму прислуги.

– Сегодня был неудачный день… – Это не вопрос. Она знает. Слишком хорошо меня знает, ведь служит нам много лет. Позволяю напряжённым плечам устало опуститься. – Может быть, подать ужин в комнаты?

– Нет. Я спущусь.

Как бы то ни было, пусть отец уехал со своей новой куклой в свадебное путешествие (хоть тысячу раз назови его рабочей поездкой, суть не меняется), пусть младшая Гревье только ухудшит этот вечер, я всё равно спущусь в столовую. Потому что это единственное, что осталось в доме после неё. Традиции. Семейный ужин за красивым столом, переодеться в вечерний костюм ради того, чтобы подчеркнуть торжественную обстановку, беседовать за едой, обсуждая планы и события. Традиция, которая имела огромное значение для мамы.

– Зачем мы каждый раз переодеваемся? Все эти красивые свечи, как будто у нас приём? Мы ждём гостей? – Я в детстве не понимал смысла всего этого.

– Самые важные гости уже здесь. Ты, я, отец. Почему ты думаешь, что красивый ужин – это только для приёмов?

– Тогда почему мы просто не можем сесть и поесть, кто в чём пожелает, каждый в своей комнате?

– Потому что мы семья. И однажды, когда меня не будет рядом, ты станешь вспоминать эти вечера, наши разговоры и ощущение тёплого семейного вечера… – Мама любила переодеваться к ужину. Или мне казалось тогда, что любила… Теперь всё как будто иначе.

– В твоей семье тоже так было заведено? Ужинать вместе? – С семьёй матери мы отчего-то почти не общаемся. Живут они довольно далеко и навещают нас крайне редко.

– Моя семья – это вы с отцом.

– И Надин? – Наша экономка мне нравится. Она хоть и сдержанная, но глаза добрые. И голос не как у злыдни.

– Конечно. Она тоже.

– …Мисс Гревье нет дома. Она обещала вернуться, но, – мы оба знаем, что эта девчонка с удовольствием пойдёт против устоев дома, чтобы выразить протест. Она если и терпела всё вокруг, только ради мамаши. Думал, сбежит в первые пару дней, вкусив все прелести Мура, но нет. Уже неделю продержалась и ни одной жалобы.

Очень хочешь счастья мамочке, Люка? Тогда лучше вам бежать со всех ног. Быстрее. Хотя нет. Поздно. Вы уже по уши.

– Если мисс Гревье не вернётся к ужину, оставьте её голодной.

– Эйдан?

– Это приказ, Надин.

13.1

Люка, конечно же, опаздывает. Ничего удивительного, с манерами у неё настоящая катастрофа. В обычных школах не учат себя вести? Что такое этикет и дресс-код тоже, очевидно, не учат. Это ясно с порога, стоит только моей новоиспечённой сестрице показаться в столовой. Надо же так испоганить своим присутствием вечер.

Всё это на ней не что иное, как насмешка, способ показать, как ей плевать на устои нашей семьи. Вся эта кожа, сетка и боевой раскрас подошли бы на конкурс “из грязи в князи”. Идеальный пример, как денег резко стало больше, а ума и вкуса нет.

Надин, без сомнения, порекомендовала ей какой-то подобающий наряд на вечер. Заботливая, вездесущая хранительница нашего дома. Кажется, если бы не она, после ухода мамы поместье могло попросту рухнуть, осыпаться каменной крошкой до самого фундамента.

Привыкшая делать так много для семьи и нас с отцом, Надин просто не могла оставить без участия и мудрых советов новых членов рода Мортимер. Так что вот этот наглый, откровенно-вызывающий и безвкусный ансамбль – самоуправство и вызов. Мне, естественно. Пока мать её и мой отец были здесь, Люка не позволяла себе подобного, а теперь пользуется случаем показать, насколько незначительно и неавторитетно мое мнение. Очень зря. На время отсутствия отца я старший мужчина в доме. И отдаю приказы тоже я.

– Иди и переоденься. От одного твоего вида несварение. – Таким тоном отец говорит с неугодными: безапелляционный приказ, полный власти и уверенности в беспрекословном подчинении. Я уверен в обратном и прав в своих прогнозах.

– О как… Так я могу не раздражать и вообще уйти, к обоюдной радости. Не будем играть в семью и притворяться. – Наглый взгляд и такой же тон рождают в голове вспышку бешенства. Я и так уже зол на отца и Гревье-старшую, а тут ещё эта решила показать подростковый бунт против системы.

– Не можешь. Ты переоденешься и вернёшься за стол!

– А если нет?

– А если нет, я приволоку тебя силой! – Зачем, спрашивается, так себя вести? Требуешь уважения,