Беседы на острове. Что делает нас счастливыми? - Клаус Дж. Джоул

Обычно я бы не давал совет переключаться с одного на другое — наоборот, я бы рекомендовал удерживать внимание на чем-то одном подольше. Но в момент, когда старый шаблон поведения или мышления тянет вас в старую наезженную колею, тогда приходится применить силу, чтобы не отдать ему внимание. Тут и помогает прием — удерживать внимание на различных приятных мыслях по две-три минуты. С его помощью и выбирайтесь из старой наезженной колеи.

Ну, вот — готово! Это мои сегодняшние мысли по теме. Сейчас я поплыву на своей шлюпке, и, думаю, как раз придется проплыть мимо яхты того мужика, о котором упоминал выше. А значит, буду думать о том, каково это — иметь три миллиона шестьсот тысяч долларов на счету в банке. Буду ощущать, как излучаю любовь.

Три миллиона шестьсот тысяч долларов на счету в банке.

Излучать любовь.

Три миллиона шестьсот тысяч долларов на счету в банке.

Вот это мне нравится, это меня вдохновляет!

До встречи!

26 июня 2006 года

Эту беседу назову «Живи и наслаждайся жизнью».

Примерно неделю назад я чуть не умер. А случилось это так: я сделал небольшую работу по укладке плитки и возвращался домой по автостраде. Увидел заправку, на ней вывеску «Ледяной капучино», заехал, взял себе один ледяной капучино и снова выехал на хайвей.

День был жаркий, окна в машине опущены. Я ехал по шоссе, и так получилось, что через соломинку засосал в себя слишком большую порцию этого холодного напитка. Не знаю, испытывали ли вы когда-нибудь острую головную боль от холодного напитка в жаркий день, но у меня стало происходить именно это[4].

Голова буквально разрывалась, вдобавок это ощущение стало растекаться в грудь, в область сердца. В легких появилась сильная боль, и перед глазами начали прокручиваться эпизоды моей жизни. Я подумал: «Ну что ж, сейчас у меня будет инфаркт. Потом машина съедет на обочину, врежется в толстое дерево, взорвется, и я уйду из жизни во вспышке взрыва».

В тот момент я практически мгновенно примирился с этой мыслью и инстинктивно так взялся за руль, чтобы при потере сознания или при смерти от инфаркта вес тела повернул бы руль и направил машину на обочину, где она врезалась бы в дерево. Я подумал: «Не хочу умирать от сердечного приступа. Лучше уйду в яркой вспышке взрыва».

Представляете, стоите у врат рая, и один из местных служащих кричит: «Все умершие от старости, те, кто уже не мог обслуживать себя, — в очередь А! Очередь А находится здесь!» А потом он поднимает руку и кричит: «Умершие в яркой вспышке взрыва, пожалуйста, пройдите в очередь Б». Конечно, вы бы предпочли оказаться в очереди у таблички: «Умер в яркой вспышке взрыва». Ха-ха! Звучит намного привлекательней. А я в тот момент думал: «О’кей, всего через несколько минут узнаю, так ли все после смерти, как я полагал». Мне было очень интересно!

Эта история окончилась хорошо. Через десять минут я по-прежнему был жив и ехал по автостраде. Боль еще была, но уже начала уменьшаться. К этому времени я уже понял, что глотнул слишком много ледяного капучино и что еще поживу на свете. Меня это устраивало.

Позже в тот же день я ехал на своем скутере... Ну, правильнее это назвать «скейтборд с моторчиком» — возможно, вы видели детей, катающихся на таком. Если их родители могут позволить себе купить такую игрушку. Я завел его себе, потому что во времена моего детства их не существовало, а если бы они и были, то мне бы его не купили. А раз так, то почему бы мне не завести эту игрушку сейчас, когда я могу ее купить и у меня даже есть время играться с ней? И вот я счастливо проезжаю мимо пожилого мужчины, который говорит мне: «Не пора ли повзрослеть?» Мне уже почти пятьдесят — без одного года. Может, я и выгляжу чуть моложе, но в голове уже есть седина... И вот я такой еду мимо него, слышу его вопрос, но в ответ только улыбнулся, оглянувшись. Я был удовлетворен собой и понимал, насколько он не прав и насколько прав я.

Когда-то, много лет назад, я был таким же взрослым, как и все остальные. Я вставал в шесть утра, чтобы к восьми быть на работе. Фактически, моя работа начиналась в шесть, поскольку мне надо было встать, умыться, одеть выстиранную и выглаженную одежду, потом от сорока пяти минут до часа ехать на работу, чтобы успеть к восьми. По окончании рабочего дня, в пять вечера, весь процесс надо было повторить в обратном порядке. Дома я был к шести, если не заезжал за продуктами, в прачечную или в химчистку. Если заезжал, то дома был уже в полвосьмого. Еще надо было приготовить что-то поесть, а это уже полдевятого. Весь день прошел. И ради чего? Ради чего? Ради двух выходных в конце недели?

Но я был большим мальчиком и работал по субботам, чтобы иметь возможность покупать взрослые вещи: красивую машину, на которой ездят на работу, красивую офисную одежду. Все по-настоящему! Я ощущал, что что-то тут неправильно: не могло же это быть моей жизнью. Заниматься тем же всю оставшуюся жизнь до шестидесяти пяти лет? А что потом? В шестьдесят пять ходить по причалу и советовать другим повзрослеть — только потому, что сам всю жизнь был взрослым, каждый день выполнял одну и ту же работу, был настолько взрослым, что в воскресенье, вместо отдыха и игр, стриг и поливал газон, красил дом, наводил порядок... Ну, а на неделе я не просто ездил на работу. По пути я отвозил детей в школу, забирал их оттуда, плюс делал все остальное, что положено в моем случае. А когда же наслаждаться жизнью?

Да, конечно, в жизни должна быть какая-то работа. Но не всем ее нужно так много. Я встречал тех, кто работал лишь несколько дней в неделю — и лишь по несколько часов, остальное же время они наслаждались жизнью. Они даже играли с детьми! Им хватало на это времени, чему я очень завидовал. «Вот было бы здорово так жить... Как же это устроить? Найти работу, где больше заработаю, или что?» — думал я. Эти люди излучали какое-то спокойствие и вели себя как-то иначе. Что-то в них было — я еще не понимал, что это, но видел, что оно присутствует.

Сегодня я сам живу такой жизнью. Я продолжаю работать, зарабатываю тем, что кладу плитку, и мне это нравится. Получаю какие-то деньги от книжек, но большая часть поступает от того, что кладу плитку. Деньги от книг большей частью идут обратно в книги, плюс туда же идет и часть денег от плитки — ведь многое я бесплатно выкладываю в Интернет, как и эту беседу. Но работаю я по три, самое большее, по четыре часа в день. На место работы обычно приезжаю к девяти утра — и, самое позднее, к полудню уже свободен. Дома я к часу дня, и это учитывая ланч по пути. Обычно же я стараюсь быть дома в двенадцать тридцать, закончив работу в одиннадцать тридцать. И так работаю три дня в неделю, очень редко — четыре дня. Это уж когда сильно надо.

И достаточно! Остальное же время я играю. Играю в компьютерные игры (очень люблю), играю с радиоуправляемыми машинками, катаюсь на скутере, плаваю на своих малых яхтах — у меня полно игрушек. И есть список игрушек, которые хочу достать. Еще я играл со своим псом, когда тот был жив. Он уже умер, но вернется в сентябре, через несколько месяцев — и тогда мы снова будем играть. Я хожу на пляж, рассматривать, что океан выбросил на берег... Я делаю все, что мне так нравилось в детстве, плюс еще те новые штуки, которые теперь могу позволить себе купить, — они тоже добавляют радости в мою жизнь.