Исповедь - Леонид Левин

— Ты знаешь, Вероника, я это даже под дулом его пушки сразу заметил.

— А ведь бабы на нем так и виснут. О нем тут легенды ходят. Знаменитая личность — майор Половников. Другому бы уже давно за аморалку звездочки посшибали, а этому все сходит, как с гуся вода. Молчат о нем бабы здешние, терпят. Почему его фальшивость другим не видна?

— Они Рембрантов не смотрели, красоте не обучены, люди простые — темные. — Пошутил я.

— Возможно, ты прав, — серьезно сказала Вероника. — В этом их беда. Рыночный лубок с лебедями — вот вершина искусства. Ну да, ладно, пошли дальше. Сказала начальнику, мол возвращаюсь в свой город, к родителям.

— К родителям… Папочке и мамочке… А папочка и мамочка, — Сюсюкал он улыбаясь подлой, змеящейся по тонким мокрым губкам усмешкой, — В это время вещички распродают, билетики на Вену покупают…

— За бугор собрались, сволочи! — Заорал вдруг майор диким голосом, — Родину предавать!

Испугавшись ора я отпрянула от стола к двери, но начальник оказался быстрее и преградил путь к отступлению.

— Они думают, что тихонько-тихонько соберут свои бэбихи и зададут деру. Нет уж. — Ткнул в меня пальцем. — Мы все про вашего брата знаем. Вот она оперативочка, еще вчера пришла. Ты только вещички собирала, а бумажечка тебя уже здесь лежала — поджидала, — Захихикал он каламбуря. И закончил спокойно, — Так просто отсюда не уйдешь, мамина дочечка. Я лично устрою твой отъезд в теплые края.

— Тут он осмотрел меня с ног до головы. Перевел взгляд на часы и с сожалением заявил, — Можно было бы и в кабинете начать, но — совещание. Не успеем порезвиться. Вечером жди. Приеду на ночь. И пока не сочту нужным, не отпущу из области. Пока не надоешь. Тогда получишь под зад и свободна…

На мотоцикл и прямиком домой, не заезжая в село, — промелькнуло в голове.

— Э, нет! Не пройдет! — засмеялся начальник. — Без финтов со мной. Хуже будет. Здесь я хозяин. — Защелкам тумблерами селекторной связи и передал на все посты ГАИ, на вокзал и аэропорт мои данные и словесный портрет, а от себя добавил — Она подозревается в совершении особо тяжкого преступления… — Выключил селектор и продолжил. — А преступление тебе организуем. Это не проблема. Например, собъешь свои мотоциклом детишек маленьких, детдомовских на прогулке, скроешься с места преступления не оказав маленьким страдальцам помощь. — Он ерничая смахнул с глаза воображаемую слезинку. Детишек, конечно жалко, но для такой красивой девушки — не очень. Жди вечером. — Жестко закончил он.

— В голове метались не мысли, но какие-то обрывки, — Господи, разве это со мной происходит? Как хоть отстрочить его визит, что же придумать?

— Сегодня не получиться, — месячные у меня, — Брякнула начальнику первое пришедшее в голову. Правда… может Вы ко всему и вампир…

— Тьфу, черт, — Стукнул тот по столу кулаком, — Чуть вечер не просрал зря. Ладно, трех дней тебе хватит. Через три дня буду. И не дергайся. Нарвешься на неприятности. Будешь паинькой — поладим. А теперь двигай отсюда, папенькина дочечька.

— Дальше ты знаешь сам. Этот нетерпеливый хмырь, приперся на день раньше. Я не смогла ничего придумать. Ты не успел улететь. Влипли. Я то думала, за тобой прилетят ни сегодня — завтра… Так нехорошо все получилось. Извини, лейтенант.

Вероника закурила новую сигарету.

— Он зашел неожиданно, дверь оставалась открытой. — Дай — говорит, — проверю, лично, не врешь-ли насчет красной гостьи. Полез… Я пыталась отбиться, да куда там. Разорвал платье, сорвал все… Вошел ты… Увидела пистолет, испугалась. Тут бутылка под руку попалась… Но я не раскаиваюсь. Жалею только, что сразу не порешила — сил не хватило, а может головы крепкие. Пусть пока сидят в сарае. Ты улетишь, я их спалю к чертям собачим, мразей. Мне все равно теперь.

Над выгоном, куда выходили окна комнаты, раздалось знакомое завывание винтов идущего на посадку вертолета. Раздвинул шторы и сразу узнал родной борт. Командир выбирал место посуше и поближе. Особо близко не получалось, по низинке протекал небольшой ручеек с полузасыпанной бетонной трубой вместо мостика.

— Вещи сложены?

— Сложены. Что ты задумал?

Подхватил со служившего временным ложем кожушка фуражку, пристроил на ремень кабуру с пистолетом. Закинул на одно плечо инструментальную сумку, сунув туда предварительно остатки пайка, сигареты и книжку мемуаров. Прошелся по комнате, проверяя не остались ли какиеникакие следы присутствия ВВС. Подхватил на другое плечо заранее уложенный Вероникой коричневый кожанный чемодан. Она стояла готовая к движению, сжимая в руке набитый портфель и закинув на плечи зеленый туристический рюкзак, с выпирающими сквозь тонкий брезент уголками книг и альбомов. В потолке виднелась дырка от пули, где то валялась стрелянная гильза. Но выстрел был произведен из ментовского оружия и это в конечном счете их, а не мои проблемы.

— Готова? Пошли.

— А, что с этими? — она дернула плечом в сторону сарайчика.

— Прийдут соседи за добром — выпустят. В крайнем случае можно позвонить из города в сельсовет. Посидят, ничего не случится. Немного поголодают да остынут. Пистолет я их не трогал, так на полу и валяется. Думаю шум поднимать не станут — не в их интересах. В другой области слюнявый такой силы не имеет. Да и выглядит мильтон в этой ситуации как последний дурак. Все обойдется. Только мотоцикл…

— Бог с ним. Василий заберет, по полям гасать, ни регистрации, ни номеров особо не надо. Пусть ездит.

— Деньги? Документы?

— Все взяла.

— Порядок. Двинули.

Мы пошли быстрым шагом к приземлившемуся за ручейком вертолету. Около машины уже топтался, в ожидании командира, второй пилот. Вместо обычной куртки на нем был китель, в руках, известное дело, бутылка. Ребята настроились на теплый прием и отдых в женской компании. Прийдется их немного разочаровать. Мне совсем не хотелось, чтобы состоялось знакомство экипажа с подбитыми ментами.

Не успели мы пройти и половину расстояния до вертолета как позади раздался истошный вопль — Стой! Гады! — И хлопнул выстрел Макарова.

— К вертолету! — скомандывал я Веронике, и сунул ей в свободную руку чемодан. — Бегом!

— А ты?

— Я за тобой! — А сам повернулся назад, вытаскивая на ходу пистолет.

От дома Вероники за нами бежали трое. Один из них размахивал пистолетом — начальник. Около сараюшки стоял уазик с брезентовым верхом. Следовательно, третий был шофер. Не дождавшись начальства — решил проверить где они, а может выпить захотелось. Подъехал задами, те услыхали движок, подняли шум. Вероника говорила о пистолете, а я, раззява, не догодался обыскать второго. Черт. Начальник на бегу выстрелил навскидку. За спиной раздался шлепок и вскрик Вероники.

— Попали! — пронеслось в голове. Обернулся к вертолету. Вероника, согнувшись под тяжестью вещей, продолжала ковылять к машине. Застыв как столб, с удивлением наблюдал за происходящим второй пилот.