Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы - Джон Эплби

Пасху, 25 марта, королевская чета провела в Кентербери, и Иоанн возродил старый английский обычай ношения короны на праздновании. По обычаю в святые дни года — на Рождество, Пасху и Троицу — архиепископ Кентерберийский или, в его отсутствие, другой высокопоставленный прелат торжественно возлагал корону на голову короля в его личных покоях. Затем король, священники и бароны шли процессией в церковь для торжественной мессы.

Во время Божественной литургии король делал пожертвование, соблюдая тот же торжественный ритуал, что и при коронации. После мессы процессия возвращалась к покоям короля, и он обменивал тяжелую корону и церемониальные одежды на более легкие, которые были на нем во время последующего празднества.

Обычай был отменен Генрихом II в 1158 году, когда он и Элеонора оставили свои короны на могиле епископа Вульфстана в его соборе в Вустере, поклявшись никогда их более не носить. Когда Ричард вернулся из плена и снова был коронован в Винчестере 17 апреля 1194 года, возродил старый обычай ношения короны, наполовину забытый за прошедшие тридцать шесть лет. Коронационная церемония с помазанием и благословением короля считалась священной по характеру, и представляется маловероятным, что ее повторяли.

На Пасху 1201 года Хьюберт Уолтер, архиепископ Кентерберийский, выполнил церемонию возложения корон на головы Иоанна и Изабеллы в присутствии пяти епископов и многих баронов. Архиепископ принял короля, королеву и их двор с роскошью, вызвавшей много комментариев.

Пока король был занят в Англии, члены дома Лузиньянов предпринимали энергичные шаги, чтобы отомстить за нанесенное им оскорбление. Они были самым могущественным и влиятельным семейством Пуату и сделали все возможное, чтобы разжечь недовольство местной знати. Они двинулись к границе Нормандии и осадили некоторые замки Иоанна. В отместку Иоанн приказал сенешалю Нормандии Гуарину де Клапиону взять замок Дринкур, который принадлежал Ральфу (Раулю) д’Иссудену, графу д’Э, брату Гуго де Лузиньяна. Филипп, всегда использовавший любую возможность потревожить Иоанна и вызвать беспорядки в его владениях, поспешил оказать помощь Лузиньянам, и, заручившись его поддержкой, они вскоре захватили все осажденные замки.

Чтобы ликвидировать эту новую угрозу своим континентальным владениям, в день Вознесения, находясь в Тьюксбери, Иоанн приказал баронам, графам и всем прочим, кто должен был ему военную службу, встретиться с ним в Портсмуте на Троицу, имея при себе коней и оснащение для действий за морем. Получив этот приказ, графы и бароны собрались в Лестере, обсудили создавшееся положение, озвучили свои жалобы и сообщили Иоанну, что никуда не пойдут с ним, пока он не исправит свои ошибки и не восстановит их права.

О каких именно жалобах может идти речь, в хрониках того времени не сказано. В них пока еще нет записей о проявлениях жестокой несправедливости, свойственных поздним годам правления Иоанна, да и налоги, устанавливаемые до того времени, были хотя и тяжелыми, но не чрезмерными. Можно предположить, что основной причиной жалоб в то время были не отдельные нарушения, акты несправедливости или нарушения прав баронов. Скорее встреча в Лестере стала общим протестом баронства против продолжающегося сокращения их феодальных привилегий посредством использования при Хьюберте Уолтере и Джеффри Фицпетере правовой и административной системы, созданной Генрихом II.

Баронским идеалом была феодальная система, доведенная до высшей точки развития, когда каждый барон, в обмен на военную службу и уплату установленных налогов, владел территорией, на которой осуществлял полный контроль, вплоть до рассмотрения правонарушений. Такая система не была английской ни по происхождению, ни по практическому исполнению и несла в себе, как и было продемонстрировано во время правления Стефана, семена анархии. Генрих II урезал абсолютную власть баронов, отобрав у них функцию отправления правосудия и передав ее королевской курии — Curia Regis — и разъездным судьям, действовавшим согласно единой системе четко определенных законов, с помощью свободных жителей округов, горожан и рыцарей графства.

Таким образом, административная, правовая и — через казначейство — финансовая машина страны, действуя на протяжении правления Генриха II и двух его сыновей, постепенно лишала баронов их особых привилегий. Они мало-помалу лишались абсолютной власти над своими территориями и становились послушными тому же кодексу законов, который управлял всей страной. Заменой старых феодальных повинностей регулярной системой налогообложения, основанной на оценке имущества шерифами и жюри присяжных, ликвидировались финансовые льготы баронов. Уменьшение власти и особых привилегий не обрадовало баронов. Их мятежи и другие формы проявления недовольства при Генрихе II — очевидное свидетельство энергии, с которой они старались защитить старый порядок. Их энергия соответствовала энергии и упорству короля Генриха II, но ни он, ни его преемники не сумели переломить ситуацию. Только фактическое уничтожение старой знати в войнах Роз позволило Генриху VII создать систему управления, граничившую с тиранией, при которой знать не имела реальной власти в управлении страной.

Вероятно, на встрече в Лестере ощущение утраты своей прежней власти из-за действия государственной машины заставило баронов предъявить претензии Иоанну. Его ответ был быстрым и решительным. Он пригрозил лишить баронов всех замков, если они не подчинятся. Начал он с Вильгельма д’Альбини (Уильям д’Обиньи), потребовав, чтобы тот сдал замок Бельвуар. Вильгельм предложил Иоанну в заложники своего сына, чем гарантировал свою преданность, и заключил мир. Когда остальные бароны поняли, что король настроен серьезно, они разом капитулировали, прекратив все разговоры о своих правах.

Армия собралась в Портсмуте в назначенный день, 13 мая 1201 года. Но, внезапно изменив планы, Иоанн позволил многим баронам вернуться домой, отобрав у них только деньги, которые они взяли с собой на расходы. Эту перемену можно объяснить следующим образом: не исключено, что людей собралось больше, чем требовалось Иоанну для подавления беспорядков на нормандской границе и их вдохновителей — Лузиньянов. Хотя, может быть, он не доверял тем, кого отпустил домой, и предпочел нанять вместо них наемников. Или это был один из необъяснимых импульсивных актов, коих было немало на протяжении жизни Иоанна. Как бы то ни было, Иоанн отправил два сильных отряда по сотне рыцарей в каждом перед собой в Нормандию. Одним командовал Уильям Маршал, граф Пембрук и Стригуил, один из самых способных военных лидеров своего времени, другим — Роджер де Ласи, констебль Честера. Третий отряд из сотни рыцарей Иоанн предназначил своему камергеру Хьюберту де Бургу и назначил его смотрителем Валлийской марки.

До отъезда из Англии Иоанн сделал подарок — пятьдесят марок — «Филиппу, сыну короля Ричарда», как указано в документах казначейства от третьего года правления Иоан на. Этот незаконнорожденный сын был, вероятнее всего, единственным ребенком легендарного короля.

В том же документе сказано, что «люди Глостера сообщают о долге в сорок марок, чтобы умилостивить короля, потому что они не снабдили его миногами». Они выплатили двадцать марок и остались должны еще двадцать. Глостер славился своими миногами, и Иоанн, как и его дед Генрих I, судя по всему, был до них большим охотником. В 1207 году он написал письмо, устанавливающее цену на этот деликатес: