Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы - Джон Эплби

«Король и пр. шерифу и горожанам Глостера, его другим преданным подданным и пр. Да будет известно, что приказано нашим повелением и по совету наших баронов, что во время, когда в новом году начинается отлов миног, ни одна не может быть продана больше чем за два шиллинга до февраля, а впоследствии они должны продаваться по более низкой цене. И посему мы запрещаем под угрозой наказания и штрафа делать то, что противоречит этому указанию. Засвидетельствовано Дж. Фицпетером и пр. в Рединге в двенадцатый день января на восьмом году нашего правления».

Проведя день Святой Троицы в Портсмуте, Иоанн и Изабелла отплыли в Нормандию. Уильям Маршал и Роджер де Ласи к моменту прибытия королевской четы, вероятно, уже успели усмирить знать Пуату, поскольку Иоанн вскоре отправился на дружескую встречу с Филиппом в Лез-Андели. Нет никаких свидетельств какого-либо соглашения между королями, но встреча была исключительно дружеской, поскольку спустя три дня после нее Иоанн отправился в Париж, где его принял Филипп с небывалой роскошью. Он даже на время покинул собственный дворец, чтобы там могли остановиться Иоанн и его двор.

Из Парижа Иоанн перебрался в Шинон, где создал свой штаб борьбы со знатью Пуату. Королева Беренгария, вдова Ричарда, прибыла к Иоанну для решения вопроса о ее приданом. Филипп, епископ Дарема, присутствовавший на ее бракосочетании, был вместе с Иоанном в Шиноне и засвидетельствовал брачный договор. Согласно его условиям, Иоанн отдал ей город Байё, два замка в Анжу и назначил годовой доход в 1000 марок.

Вместо того чтобы подчинить мятежных баронов Пуату силой и энергией, которую показали бы его отец и брат Ричард, Иоанн предложил им предстать перед ним и защитить себя и свои требования, вступив в бой с его рыцарями. Для этого он отобрал своих лучших людей, и едва ли стоит удивляться тому, что бароны отказались пройти такое испытание. Они настаивали на своем праве предстать перед судом равных себе людей, но поскольку ни один подобный суд не вынес бы им обвинительный приговор, король отказался урегулировать спор таким образом. Он задел честь своего феодального вассала, отобрав у него невесту, и потому симпатии знати оставались на стороне Гуго де Лузиньяна и его людей. Не придя ни к какому решению в Пуату, Иоанн вернулся в Нормандию, оставив «возлюбленного и преданного» Роберта Тернема сенешалем Пуату и Гаскони.

Ральф д’Иссуден, граф д’Э, брат обесчещенного и оскорбленного Гуго, формально проигнорировал короля, отказавшись от лояльности Иоанну. Теперь его совесть была чиста для ведения войны против него, о чем король и сообщил в открытом письме вассалам Ральфа:

«Король и пр. жителям Э. Как вам хорошо известно, вы были людьми Ричарда, нашего брата, светлая ему память, и Генриха, нашего отца, и других наших предков, и вы есть и должны быть наши преданные подданные. И поскольку мы знаем, что вы не желаете зла нам, мы сообщаем, что Ральф д’Иссуден, граф д’Э, в прошлое воскресенье оскорбил нас, и в том не было нашей вины, а лишь его вина и гордыня. По этой причине мы повелеваем вам и вашим родным, как только вы получите это письмо, причинить ему как можно больше вреда. С этого момента не подчиняйтесь ему и его людям ни в чем, сохраняйте в своем городе безопасность и порядок и принимайте в нем тех, кого мы пошлем вам, чтобы причинить вред упомянутому выше графу и его приверженцам. Знайте, что, если вы сделаете это, а мы уверены, что так и будет, мы будем поддерживать и защищать вас, как наших верных подданных, и мы дадим вам свободы, которые вы должны иметь на всех наших землях. В противном случае не доверяйте нам и нашим людям в любом месте, где мы или наши люди могут причинить вам вред».

В этом году Гуго Бардольф, член королевской курии и разъездной юстициарий, прибыл на ярмарку в Сен-Ботольф со своими людьми, чтобы провести выездное заседание, касавшееся установления цены на ткани. Эта ассиза, созданная при Ричарде, давала право присяжным захватывать все шерстяные ткани шириной меньше двух элей (1 эль = = 114 см). Торговцы тканями убедили Гуго не навязывать это правило, а также то, которое устанавливало единую меру для зерна, и за это нарушение они выплатили королю крупную сумму денег. Эта договоренность подготовила почву для мошенничества при торговле тканями и зерном, двумя основными товарами.

Иоанн провел Рождество 1201 года в Аржантане — в Нормандии. Во время праздников он сделал щедрый жест в пользу леди, разделявшей его любовь к хорошей еде.

«Иоанн, милостью Божьей и пр. всем людям и пр. Да будет известно, что мы отпустили Самсона, носителя этого подарка, чтобы он отправился в Нант и купил там миног для графини Блуа. Это письмо действует на протяжении только одной поездки, не более. Засвидетельствовано нами лично ‹…›, в двенадцатый день января».

Он также приготовил запас вина к своему возвращению в Англию.

«Король и пр. всем людям и пр. Да будет известно, что шесть десятков бочек вина, которые носитель этого подарка везет в Англию, предназначены для нашего королевского использования. Поэтому мы повелеваем вам обес печить их беспрепятственный провоз и защитить их от любых повреждений. Засвидетельствовано нами лично в Шиноне, в восемнадцатый день февраля».

Во время следующего поста, 25 марта 1202 года, Иоанн и Филипп встретились в Ле-Гуле для очередных переговоров, в ходе которых Филипп потребовал, чтобы Иоанн передал все свои континентальные владения Артуру. Иоанн, естественно, отказался и утвердил свою феодальную власть над Артуром в следующем письме.

«Король и пр. своему возлюбленному племяннику Артуру и пр. Мы повелеваем вам прибыть к нам в Аржантан на Пасхальной неделе, чтобы воздать нам то, что вы должны воздать своему сеньору. И мы с радостью воздадим вам то, что мы должны воздать нашему дорогому племяннику и вассалу. Засвидетельствовано нами лично в Андели, в двадцать седьмой день марта».

Снова началась война. На следующий день после встречи двух королей Филипп захватил замок Бутаван и сровнял его с землей и еще захватил ряд городов на нормандской границе. Уже 8 июля он осадил Радепон, но через восемь день подошел Иоанн с превосходящими силами и отбросил его. Далее Филипп направился к Гурне, который он покорил, разрушив плотину, сдерживающую воды озера над городом. Когда город стало затапливать, гарнизон бежал, и Филипп занял его, не встретив сопротивления.

Обезопасив таким образом свою границу, Филипп вернулся в Париж и отправил Артура в поле с двумя сотнями рыцарей. Продвигаясь вперед под звуки труб, они узнали, что Элеонора, бабка Артура, находится в замке Миребо с небольшим отрядом. Артур, вышедший на покорение Пуату, осадил замок, и вся знать Пуату, которую возглавил злейший враг Иоанна — Гуго де Лузиньян, предложила свою помощь в захвате своей герцогини. Они сумели пробить внешнюю стену, но Элеонора и ее маленький отряд продолжали сражаться, заняв одну из башен.

Престарелая королева 30 июля сообщила о своем затруднительном положении Иоанну, который находился в Ле-Мане. Тот поспешно собрал армию и, не останавливаясь ни днем ни ночью, сумел прибыть в Миребо 1 августа. Осаждающие приготовились дать бой, но Иоанн атаковал их так быстро и внезапно, что враг обратился в бегство. Армия Артура отступила к замку в поисках убежища, но действия Иоанна были настолько стремительными, что противники подошли к стенам замка одновременно. Иоанн спас мать и захватил Артура, Гуго де Лузиньяна, две сотни французских рыцарей и всех рыцарей Пуату. Иоанн заковал своих пленников в кандалы, и их посадили на телеги. С ними обращались не как с почетными военнопленными, а как с мятежниками, которые пошли войной на своего сеньора и которые заслуживают самого сурового отношения. Их заключили в тюрьмы Нормандии и Англии. Савари де Молеон и еще двадцать пять рыцарей были посланы в замок Корф, где большинство из них умерли от голода. Савари, однако, напоил стражника и спасся. Позже он помирился с Иоанном и вернулся во Францию, где Иоанн в начале 1206 года сделал его сенешалем Пуату. Артур содержался в Фалезе.