Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы - Джон Эплби

Некоторые простые солдаты не побоялись последовать примеру Роджера и вступить в бой за своего короля. Об этом повествует следующее письмо:

«Король и пр. всем людям и пр. Да будет известно, что Роберт, сын Роберта Мерсера, не из-за просчета со своей стороны, а находясь на службе в Шатонёф-сюр-Сарт, лишился уха. Мы говорим вам это, чтобы вы знали. Засвидетельствовано нами лично в Монфоре, в двадцать третий день июля».

Наконец дезертирство нормандской знати, которая, видя, что не может надеяться на защиту и помощь короля, массово переходила на сторону Филиппа, подтолкнуло Иоанна к действию. В его распоряжении было совсем немного людей, потому что он позволил английским рыцарям вернуться в Англию, а нормандским — оставить службу. Да и к этому времени он стал испытывать острую нехватку средств. Он сел на корабль и высадился в Портсмуте 6 декабря 1203 года. Встретившись с графами и баронами, он обвинил их в дезертирстве, заявив, что они покинули его одного в стане врагов, и потребовал у них седьмую часть их движимого имущества. Джеффри Фицпетер собрал эту дань с баронов, а Хьюберт Уолтер велел церковникам уплатить ее. Административный механизм казначейства функционировал без сбоев. Никому не удалось уклониться от уплаты.

Филипп, узнав, что Иоанн покинул Нормандию, предпринял большие усилия, чтобы рассказать жителям и губернаторам региона, а также многочисленным административным чиновникам, что Иоанн бросил их. Филипп сказал, что, поскольку он является сеньором герцогства, теперь, когда Иоанн его покинул, оно переходит к нему. Еще он пригрозил, что, если жители не подчинятся ему миром, он захватит регион силой и повесит или заживо сдерет кожу с тех, кто ему не подчинится. Ни один французский король не утверждал свою власть в Нормандии с тех пор, как Карл Простоватый в 911 году уступил эту землю Роллону, и было очень много обсуждений, прежде чем был достигнут компромисс. Было объявлено перемирие на год, и знать Нормандии передала Филиппу заложников. Договорились, что, если до конца года Иоанн не придет им на помощь и не восстановит свой суверенитет, жители Нормандии признают своим господином Филиппа.

Тем временем Иоанн провел Рождество 1203 года в Кентербери, как гость архиепископа.

В этом году Иннокентий II канонизировал Вульфстана, епископа Вустера, умершего в 1095 году. Это был последний англосаксонский епископ. Декрет о канонизации был издан усилиями Можера, одного из преемников Вульфстана, который был в фаворе у папы. Сам он был незаконнорожденным, и, когда в августе 1199 года его избрали епископом, Иннокентий на этом основании аннулировал результаты выборов. Можер отправился в Рим, чтобы отстоять свое дело, и настолько впечатлил папу, что тот освободил его от всех препятствий и даже благословил собственной рукой. Вернувшись в Англию, Можер инициировал перенос останков епископа Вульфстана в собор. Собор был уничтожен пожаром 17 апреля 1202 года. Чтобы стимулировать верующих и собрать средства на его восстановление, Можер предложил канонизировать Вульфстана и представил доказательства чудес, имевших место на его могиле после его перезахоронения.

В этом же году Иннокентий отправил длинное письмо Иоанну, в котором выразил недовольство его отношением к церкви. Он обвинил короля во вмешательстве в дела церковных судов, использовании доходов церкви в своих целях, в попытках помешать избранию епископов на вакантные места или задержке выборов на неопределенное время. Выборы должны производиться не позднее чем через три месяца после того, как епископский престол становится вакантным, так что какое-то время он может использовать доходы вакантных престолов. Также папа выразил недовольство тем, что король вынуждает выборщиков отдать голоса за своих ставленников — весьма неоднозначных кандидатов. Отдельно папа подчеркнул тот факт, что Иоанн изгнал епископа Лиможа, присвоил его доходы, унизил и оскорбил епископа Пуатье, почти полностью разрушил его церковь и разорил диоцез.

Иоанн собрал Большой совет в Оксфорде 2 января 1204 года, где потребовал и получил грант из двух с половиной марок с платы каждого рыцаря для продолжения войны в Нормандии. Этот налог, как и седьмая часть движимого имущества, введенная месяцем ранее, относился и к мирянам, и к аббатам и епископам.

А тем временем армия Филиппа уже год стояла у Шато-Гайяра, не в силах подавить сопротивление. Наконец 6 марта 1204 года, когда все запасы подошли к концу и голод стал суровой реальностью, Роджер де Ласи и его люди вооружились и предприняли отчаянную атаку на осаждавших их французов, выбрав быстрый и славный конец в бою медленному умиранию от голода. В сражении многие погибли, но Роджер де Ласи и некоторые его приближенные были взяты в плен, хотя и с большим трудом. Следует отдать должное рыцарским чувствам Филиппа, которые он проявлял крайне редко. Но его настолько восхитила отвага Роджера, что он сделал его пленным под честное слово. Выкуп был установлен в размере тысячи марок, и Иоанн помог собрать эту сумму.

Вскоре после этого, 1 апреля 1204 года, умерла королева Элеонора. Она уже давно разменяла восьмой десяток — сказочный возраст для тех времен, была супругой двух королей и матерью двух королей. Она побывала в Святой земле с крестоносцами, правила герцогством Аквитанским, поддержала мятеж своих сыновей против отца и пережила длительное заключение. В возрасте, когда большинство женщин предпочитают сидеть у камина, она вышла из тюрьмы, полная жизни и энергии, и в течение десяти лет правления Ричарда была королевой Англии. Она путешествовала в Наварру в поисках невестки, в Германию за сыном и в Кастилию за внучкой. Ее похоронили в Фонтевро рядом с супругом, которого она ненавидела, и сыном, которого любила всем сердцем.

Спустя две недели после ее смерти Иоанн сделал красивый жест в ее память:

«Король и пр. шерифу Дорсета и пр. Информируем тебя о том, что из любви к Господу нашему и ради упокоения души нашей дорогой матери, которая скончалась, мы освобождаем… в среду после Вербного воскресенья, то есть на четырнадцатый день апреля пятого года нашего правления, всех заключенных, по какой бы причине они ни были заключены в тюрьму. Будь то убийство, другое тяжкое преступление, воровство, нарушение лесного законодательства или любое другое. Исключение составляют пленные, захваченные нами в войне, и те, кого мы отправили из Нормандии в Англию для заключения в тюрьму, а также наши иудейские узники. Поэтому мы повелеваем, чтобы ты, как только получишь это письмо, освободил всех указанных заключенных, которые были лишены свободы, за исключением упомянутых выше. Сделай так, чтобы заключенные, которые подлежат освобождению, дали в суде графства обещание, что отныне будут жить как наши верные подданные, и тогда они могут остаться на нашей земле. В противном случае пусть они перед судом графства отрекутся от нашей земли, признав свою вину, и покинут нашу землю не позднее чем через сорок дней после этого. Пусть те, кто отбывал срок за смертоубийство, дадут клятву в том же суде, что впредь будут вести себя правильно и жить в мире со своими родителями. Если они не захотят или не смогут этого обещать, заставь их, как и других, покинуть нашу землю, если они не хотят вернуться в тюрьму. Мы желаем, чтобы те, кто обвинен в нарушении лесного законодательства, были полностью освобождены, за исключением тех, кто пойман с олениной и обвинен в убийстве оленя. Касательно таковых мы желаем, чтобы они поклялись, что отныне и впредь не будут совершать злодеяний в наших лесах. Если они не захотят или не смогут дать такую клятву, пусть они отрекутся от нашей земли и покинут ее. Засвидетельствовано мною лично в Фримантле, в пятнадцатый день апреля».