Эскорт для чудовища - Анна Шварц

— У тебя проблемы? — интересуется он с едкими нотками в голосе, приближаясь к нам и обращаясь к блондину. Тот поднимает взгляд и едва улыбается.

— Нет.

— Хочешь, устрою?

— Успокойся, чувак. Я просто спросил дорогу.

Смоленский просто становится передо мной, вырастает, как монолитная скала, так, что я едва ли не тыкаюсь носом ему в спину. Этим он заставляет чувака отцепиться от меня и отступить. Они одного роста, но все равно Смоленский с его решимостью производит обманчивое впечатление, что он выше и сильнее.

— Проваливай, или я сломаю тебе руки, которые ты распускаешь. Гугл-карты тебе в помощь.

— Да пошел ты. Ненормальный обдолбыш, — бурчит мужик и уходит, бросив неприязненный взгляд на нас. Я выдыхаю. Он меня напряг, очень сильно, особенно после своего пассажа про «баб».

— Не думала, что мне захочется искренне тебя поблагодарить, но этот момент настал, — произношу я, провожая взглядом спину бородатого, и надеясь, что он не затаится где-нибудь, чтобы поймать меня, когда я буду без Смоленского, — спасибо. Он какой-то странный. Прицепился так еще…

Мистер Самоубийца поворачивается в мою сторону. На его лице я замечаю оттенок удивления.

— Спасибо за то, что не собираешься мне поиметь вхлам мозги на тему «он же просто спросил, чего ты цепляешься к людям».

— Что? — вырывается у меня. Кажется, пришло мое время выпасть в осадок.

— Да так, ничего. Забудь, — Смоленский отводит взгляд и смотрит тоже вслед тому прилипале, — ладно, иди. С тобой останется двое ребят на такие случаи. Закончишь раньше, чем я — тебя отвезут домой.

Он открывает дверь и садится обратно в машину. Та стартует с места, обрызгав мне немного туфли, но сейчас мне на это чуточку плевать. Почему-то мне очень интересно — кто же имел мозги Смоленскому на тему «чего ты цепляешься к людям»? Дарина? Вряд ли. Мне кажется, что мистеру Самоубийце немного даже плевать на ее существование. Получается, что Аля?…

— Александра?…

— Ага, я иду, — вспоминаю я о высаженных из соседней машины Церберах, которые терпеливо ждут, пока я стою посреди улицы и думаю. Из таких мелочей я долго буду собирать картину прошлого Али и Смоленского. Эти крохи информации только подкидывают дрова в костер моего любопытства. Как же мне разговорить кого-нибудь на тему их прошлого?..

* * *

— Давайте выпьем и перекусим чего-нибудь, — предлагаю я, вконец задолбавшись, своим уже привычным Церберам-задротам. Они молча и покорно следую за мной из магазина в магазин и тащат на себе кучу бумажных пакетов.

Когда я захожу в первое кафе и сажусь за столик, наблюдая, как эти двое опускаются на диванчики за соседним столиком, моя дружелюбная душа не выдерживает:

— Да сядьте вы за этот, — я киваю на свой, — мне в одиночестве, что ли, есть?

— Нам нельзя, Саша, — отзывается один из Церберов.

— Никто ничего не узнает. Я просто хотела немного поспрашивать вас. Мы же не будем через проход общаться? Боже, — я вздыхаю, заметив на их лицах сомнения, — да сядьте вы и всё. Хоть на десять минут.

Переглянувшись, они забирают свою минеральную воду и пересаживаются напротив меня. Нехорошо, конечно, заставлять людей нарушать правила, но…

— Вы долго вообще у Смоленского работаете? — задаю я вопрос, глядя в хмурое лицо одного из мужчин. Я понимаю, почему у него выражение лица меняется. Меня бы такие вопросы тоже напрягли.

— А что?

— Просто интересно. Без задней мысли спрашиваю.

— Около трех лет. Саша, если вы собираетесь выпытать какие-то подробности жизни Смоленского Кирилла — то не тратьте время, — Цербер дарит мне тяжелый взгляд. Я едва улыбаюсь.

— Я просто болтаю. Мне скучно, понимаете? Вы, хотя бы, в игры играете, а у меня даже телефон отобрали. А зачем Кириллу в Лондон лететь по делам? Неужели тут что-то собирается открывать? Отель?

— В Европе доходы у населения растут, и туризм процветает, — Цербер отвлекается на свою минералку, откручивая крышечку у бутылки, — очень много людей прилетает сюда работать или по вопросам бизнеса. Вкладываться в отель или недвижимость тут очень перспективно.

Ясно. Я барабаню пальцами по столешнице, задумчиво глядя за окно. Он профессионально ушел от прямого ответа и не сказал, что конкретно тут собирается делать Смоленский, несмотря на то, что я все равно рано или поздно это узнаю.

Значит, три года работают?

Даже если чисто теоретически предположить, что я вотрусь к этим Церберам в доверие — все равно ничего полезного не узнаю. Они пришли уже после развода Смоленского с Алей.

У меня вырывается вздох.

— Ладно, спасибо. А во что вы играли в самолете, кстати? Может, я тоже себя займу этим.

Переглянувшись друг с другом, один из охранников достает смартфон, снимает с него блокировку, и кладет на столик. Видимо, он понимает, что если уж выдался шанс заставить меня замолчать — им надо срочно воспользоваться. Я беру телефон, на экране которого загружается какая-то игра, судя по заставке — про тех самых гейских эльфов, из-за которых переругались эти двое, и улыбаюсь в ответ.

— Спасибо. Там же легко разобраться или вы мне поможете?

— Да нет, — отвечает мужчина, — легко.

— Там обучение хорошее, — произносит второй, — если понравится — с разрешения Кирилла Владимировича вам на телефон установлю.

— Спасибо, — я убираю звуки музыки кнопочками сбоку телефона. В этот момент Цербер, который милостиво одолжил мне телефон, поднимается из-за стола, и обращается к своему напарнику:

— Отойду ненадолго.

— Ага.

Он уходит в сторону туалетов. Я секунду смотрю на его спину в отражении экрана, а потом сворачиваю игру и быстро пробегаюсь глазами по установленным приложениям. Игры, игры, игры… господи, реально задроты чертовы. Вот он, мессенджер. Открываю один — и практически пусто. Парочка диалогов с пользователями «мать» и «брат». Блин. Должны же эти Церберы как-нибудь общаться друг с другом. Как-то они передают друг другу всю информацию? Бинго! Я нахожу второй мессенджер, открываю его и настороженно бросаю взгляд на телохранителя напротив. Надеюсь, он не заметил мое радостное лицо, потому что я, наконец, обнаружила их беседу.

Черт, есть ли тут поиск по датам? Или лучше по имени. Я пытаюсь найти что-нибудь по имени «Аля» или «жена», но никто не упоминал эти слова в переписке. Промотав беседу, я прикрываю устало глаза. Там только сегодняшняя переписка. Видимо, история удаляется автоматически каждый день.

Жаль. И тут ты, Саша, обломалась. Похоже, у тебя не получится никак достать информацию, не общаясь с людьми. Смоленский, конечно, обещал мне что-то показать… но это может быть каплей в море. Он может что-то утаить.

— Некрасиво, Саша, — над плечом раздается голос и я подпрыгиваю от неожиданности. Черт! Меня спалили за чтением чужой переписки. Рука Цербера, который вернулся так невовремя, выдирает у меня телефон и блокирует экран, — жаль. Мы реально думали, что ты нормальная баба.