Тайный вампир - Лиза Джейн Смит

— Поэтому мы и делаем все это, Фил. Мы с Джеймсом не вдетские игры играем. Мы вынуждены считаться с обстоятельствами, аобстоятельства таковы, что скоро я умру. И лучше уж я умру и проснусь вампиром,чем не проснусь совсем.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Джеймс накрыл ладоньюруку Поппи. Только тогда она поняла, что ее трясет как в лихорадке.

Фил устремил на них пристальный взгляд. Его лицо осунулось,под глазами легли темные круги.

— Мы же с тобой близнецы. Когда ты успела стать старшеменя? — спросил Фил глухим от волнения голосом.

Джеймс вывел их из замешательства, обратившись к Филу:

— Думаю, следующая ночь подходит идеально. Ты сумеешьубедить родителей уйти из дому вечером?

Фил задумался.

— Если Поппи почувствует себя лучше и я пообещаюостаться с ней, думаю, они согласятся уйти ненадолго.

— Скажи, что им необходимо немного развеяться. Лучше,чтобы их не было поблизости.

— А ты не можешь сделать так, чтобы они ничего незаметили, как тогда медсестра в больнице? — спросила Поппи.

— Нет, я буду занят тобой, — вздохнулДжеймс, — и кроме того, существуют люди, не поддающиеся внушению. Твойбрат, например. Вдруг твоя мама тоже обладает исключительно крепкой аурой?

— Я почти уверен, что смогу убедить их сходить вресторан, — сказал Филипп. Он слегка задыхался и пытался этоскрыть. — А когда они уйдут… что будет?

Джеймс посмотрел на него непроницаемым взглядом.

— Мы с Поппи сделаем то, что должны сделать. А потом мыс тобой будем смотреть телевизор.

— Смотреть телевизор, — бессмысленно повторил Фил.

— Я должен быть здесь, когда придут врачи и служащиепохоронного бюро.

Услышав о похоронном бюро, Фил онемел от ужаса. Поппи тожестало не по себе. Если бы не эта странная, сильная кровь, пульсировавшая в ней,успокаивавшая ее…

— Зачем?

Филипп требовал объяснений. Джеймс лишь покачал головой. Поего лицу невозможно было прочесть ничего.

— Так надо, — ответил он, — позже ты поймешь.А теперь просто доверься мне.

Поппи решила положить конец этой дискуссии.

— Похоже, ребята, завтра вам придетсяпомириться, — заключила она, — перед мамой и Клиффом. Иначе ваштет-а-тет здесь будет выглядеть очень странно.

— Все будет выглядеть довольно странно, — сказалФил, с трудом переводя дух. — Ладно. Приходи завтра после обеда, и мыпомиримся. Я уговорю их уйти и оставить нас с Поппи.

Джеймс кивнул.

— А теперь мне лучше уйти.

Он встал. Фил отступил, пропуская его к двери, но Джеймсзадержался около Поппи.

— Как думаешь, с тобой все будет в порядке?

Поппи кивнула.

— Тогда до завтра. — Он коснулся кончиками пальцевее щеки.

От этого легкого прикосновения сердце Поппи затрепетало, иона почувствовала уверенность, что с ней действительно все будет в порядке.

Мгновение они смотрели друг на друга, затем Джеймсотвернулся от нее и вышел.

«Завтра, — подумала Поппи. — Завтра я умру».

«В этом что-то есть», — размышляла Поппи. Не многимдана привилегия знать свой смертный час. Не многим удается проститься сблизкими так, как сможет проститься она. И неважно, что она умирает непо-настоящему. Когда гусеница превращается в бабочку, как гусеница она тожеумирает — и больше никакого блеска, и никаких листочков на завтрак. Поппиперестанет существовать, она не будет больше ходить в школу Эль Камино и в этойкровати спать больше не будет.

Все останется в прошлом: ее семья, родной город, ее реальнаяжизнь смертного человека. Она вступает в новую, странную жизнь, о которой неимеет ни малейшего представления. У нее остается лишь вера в любовь Джеймса и всвою способность приспособиться к любой ситуации.

Это было странное чувство, будто смотришь на уходящую вдальизвилистую дорогу, конец которой скрыт в туманной мгле. Не будет больше катанияна роликах, никогда больше не ощутит ее нога холодный бетон местного бассейна.Она не будет больше ездить за покупками в ближайший супермаркет.

Ей хотелось заглянуть в каждый уголок своей комнаты ипопрощаться со всем, что ее окружает. Прощай белый платяной шкаф, прощайписьменный стол, за которым написаны сотни писем. Прощайте белые занавески,прощай полог над кроватью, благодаря ему она чувствовала себя принцессой изволшебной арабской сказки. Прощай музыкальный центр.

Мой музыкальный центр! Мои диски! Я не могу их оставить, немогу, не могу!..

Нет, конечно, она могла. У нее просто не было выбора.Хорошо, что, перед тем как выйти из комнаты, она подумала о музыкальном центре.Это подготовило ее к прощанию с людьми.

— Привет, мам, — дрожащим голосом произнесла она,заходя на кухню.

— Поппи, я не знала, что ты встала.

Она крепко обняла маму и вдруг ощутила, скольких вещей ейбудет недоставать там, в ее новой жизни: холодка плитки на полу в кухне, запахакокосового масла, которым пахнет мамин шампунь, маминых рук и тепла ее тела.

— Хочешь есть, дорогая? Ты сегодня хорошо выглядишь.

Поппи не могла вынести взволнованного, пытливого маминоговзгляда, а мысль о еде вызывала у нее тошноту. Она уткнулась в мамино плечо.

— Просто обними меня.

Поппи вдруг поняла, что не сможет проститься со всеми своимиблизкими. Она не сможет за один день разрубить эти тесные связи, удерживающиеее в этом мире. Ей выпала редкая удача — знать, что сегодня ее последний день,но прожить его ей придется совершенно обычно, как любому «неподготовленному»смертному.

— Просто помни, что я тебя люблю, — прошептала онав мамино плечо, моргая и стараясь сдержать слезы.

Потом она позволила маме отвести себя в постель. Всеоставшееся время она проговорила по телефону. Она старалась узнать хотя бы ещенемного о той жизни, которую ей суждено покинуть, и о людях, которых считаладрузьями. Она училась все это ценить.

— Привет, Элани, я по тебе соскучилась, — говорилаона в телефонную трубку, глядя на солнечные лучи, бьющие в окно спальни.

— Привет, Брейди, как дела?

— Привет, Лаура, спасибо за цветы.

— Поппи, как ты? — спрашивали все еедрузья. — К тебе можно? Когда мы увидимся?

Поппи не знала, что ответить. Она очень хотела позвонитьпапе, но никто не знал, где он.

А еще она очень хотела прочитать пьесу «Наш городок»,которую задавали еще в прошлом году, а она так и не прочитала. В ней шла речьоб умершей девочке, которой довелось оглянуться на один-единственный день всвоей жизни и по-настоящему оценить его. Возможно, это помогло бы ейразобраться в собственных чувствах, но было уже слишком поздно.