Конец света. Первые итоги - Фредерик Бегбедер

Открывая толстенный том, озаглавленный «Душераздирающее творение ошеломляющего гения», я подумал: «Н-да, от скромности автор не умрет». Две ночи спустя, утирая слезы, я вздыхал: «Он себя недооценил». В промежутке я (именно в этом порядке) смеялся, всхлипывал, путешествовал, восхищался и, наконец, проникся завистью к молодому американскому автору, осененному Божьим благословением. Как давно я не испытывал ничего подобного!

«Душераздирающее творение ошеломляющего гения» — не та книга, которую я могу порекомендовать вам полистать на пляже. Это книга, которую я приказываю вам читать, отбросив все дела: стоя в лифте, везущем вас на работу, шагая в переходах метро, за рулем автомобиля, и черт с ним, с риском. Своим грандиозным успехом в Америке она обязана «сарафанному радио»: люди дарили Дейва Эггерса своим друзьям, те — своим, и т. д. Поразительная вещь! Практически сразу по выходе в 2000 году «Душераздирающего творения…» этот автобиографический роман обрел статус культового, а его читатели образовали своего рода братство — этакий абсолютно открытый клуб, основанный на принципах доброжелательности и человечности. Меня этот вирус тоже поразил. Я дарил книгу всем подряд — матери, брату, соседям по лестничной клетке. Приставал даже к прохожим на улице: «Как вы можете жить, не прочитав Дейва Эггерса?» По-моему, я слегка тронулся, и благодарен этому незнакомцу, ставшему причиной моего умопомешательства.

Дейв Эггерс — ученик Дж. Д. Сэлинджера. Его герой-сирота войдет в легенду наряду с Холденом Колфилдом — главным персонажем романа «Над пропастью во ржи». Дейв Эггерс — это новый Джек Керуак. Его мощная, как ливень, проза перевернет все ваше существование не хуже книги «На дороге». Но главное в Дейве Эггерсе — это… сам Дейв Эггерс. Потому что основной сюжет его романа — это он сам. Растерянный ребенок, обращающий всю нежность мира на своего восьмилетнего брата Тофа, которого он воспитывает один в Сан-Франциско: «Мы оба унаследовали — ну, так мы думали — ответственность за то, чтобы все изобрести заново, отбросить старое и создать на его месте новое, нестись по дороге сломя голову, распевая во все горло и постукивая по стеклу». Человек, за 32 дня теряющий сначала отца, а потом мать, поневоле оказывается в мире «без пола и потолка». Но для парня 21 года подобная свобода — довольно странное бремя.

«Если можно за месяц лишиться обоих родителей, значит, возможно вообще все: любая пуля метит в тебя, любая машина готова тебя сбить, каждый балкон способен под тобой обвалиться; нагнетание несчастий представлялось нам вполне логичным». Все великие книги рассказывают об одном и том же: как их автор стал писателем. Все великие книги рассказывают, почему они великие: потому что пытаются заполнить пустоту и никогда не достигают своей цели. У меня такое впечатление, что в ХХ веке все великие книги повествуют, помимо прочего, о невозможности жить вне семьи, иными словами, не имея стержня. В ХХ веке человеку почудилось, будто он освободился от всяких уз, и его тут же накрыло страхом. Чем дальше я продираюсь сквозь заросли своих любимых книг, тем отчетливее понимаю, что все они твердят практически об одном и том же: спасайся кто может!

//- Биография Дейва Эггерса — //

Дейв Эггерс! Где бы ты ни был, знай, что я хочу завербовать тебя в мои лучшие друзья. Ты последовал совету героя Шона Коннери из «Найти Форрестера»: первую книгу пиши сердцем, вторую — головой. «Душераздирающее творение ошеломляющего гения» («A Heartbreaking Work of Staggering Genius») наверняка останется одним из самых впечатляющих литературных дебютов начала столетия. Бестселлер в США и Великобритании, этот роман был переведен во Франции, Германии, Голландии, Швеции, Испании, Италии… Он занял второе место в рейтинге десяти лучших книг 2000 года по версии «New York Times Book Review». В 1991 году Дейв Эггерс потерял отца и мать, практически одновременно скончавшихся от рака. Сейчас ему 41 год, он живет в Сан-Франциско, руководит издательством «McSweeny’s» и литературным журналом «The Believer». Он по-прежнему сирота, но теперь у него миллионы поклонников среди читателей. Иначе говоря, возможно, теперь он чуть менее одинок. Впоследствии он опубликовал еще три романа: «Вот увидите, какие мы шустрые» («You Shall Know Our Velocity», 2002), «Почему мы хотим есть» («How We Are Hungry», 2004) и «Великое Что» («What is the What», 2006). Кроме того, он основал литературную мастерскую «826, Валенсия» для трудных детей и подростков в возрасте от 6 до 18 лет и выступил соавтором сценария фильма Сэма Мендеса «В пути» (2009). Опять путешествие через всю Америку! Как, скажите на милость, жить в стране, по которой люди постоянно колесят из конца в конец?

«Don’t read this diary when I’m gone»[57]. Из-за этой фразы, обнаруженной в дневниках Курта Кобейна, некоторые оголтелые поклонники «Нирваны» набросились на его вдову Кортни Лав за то, что она ослушалась мужа и опубликовала его дневник — ясное дело, чтобы огрести бабла. С одной стороны, отметим, что большая часть указанного бабла отойдет дочери музыканта Фрэнсис. С другой стороны, подчеркнем дикость и тщету всей этой полемики: если бы аргументы подобного рода принимались в расчет, мы никогда не прочитали бы «Процесс» Кафки. Публикация дневника Курта Кобейна была не только оправданна, она была необходима.

Этот текст (вернее сказать, калейдоскоп разрозненных фрагментов) открывает нам доступ в мозг самоубийцы. Трудно составить о нем свое суждение, абстрагируясь от знания того, что случилось с автором: хотим мы того или нет, но выстрел из ружья, прозвучавший 5 апреля 1994 года, освящает каждую его строку. Такая фраза, как «I hate myself and I want to die»[58], приобретает разное значение в зависимости от того, пишет ли ее умерший в своей постели Чоран или человек, сунувший себе в рот ружейный ствол. Курт Кобейн, пребывавший в депрессии наркоман, был найден с простреленным черепом в возрасте 27 лет. Следовательно, чтение его дневников дает нам редчайшую возможность исследовать все внутренние закоулки черепа (который вскоре разлетится на осколки) композитора, но главное — узнать, что происходило за кулисами его отчаяния, что толкнуло его на самоубийство. «Дневник» Курта Кобейна, как и «Фрагменты» Мэрилин Монро, — это Академия Смерти.

Уже на 29-й странице — первая попытка: Курт лег на железнодорожное полотно, придавив себе грудь двумя бетонными блоками. Поезд прошел по соседнему пути. В дальнейшем жизнь панка пришла в полный раздрай. Издатель поступил совершенно правильно, когда принял решение сохранить исходный беспорядочный характер публикуемых записей: за рисунком, выполненным словно бы запекшейся кровью, следует отпечатанное на машинке письмо; перед нашими глазами возникают исчерканные черновики с текстами песен, наброски сообщений для прессы, списки дисков, идеи клипов. Нет, счетов из прачечной здесь нет, хотя что-то в этом духе нас бы не удивило. Тем не менее мы узнаем очень многое. Так, за страстью Курта к богохульству стоит его неодолимое влечение к церковному таинству причастия; героин был для него единственным средством, помогавшим снять страшные боли в желудке — следствие незалеченной язвы; он боялся, что успех его опозорит, и постоянно терзался мыслями о том, что скажут пишущие о роке журналисты. Можно сказать, что Курта Кобейна погубило представление Курта Кобейна о самом себе.