Не буди дьявола - Джон Вердон

Последние слова Клинтер произнес уже безо всякого акцента. Он смотрел на Гурни пристальным, неподвижным взглядом.

Надо было срочно решать, как себя вести. Гурни выбрал дерзкую откровенность.

– Ким думает, вы что-то знаете про это дело, знаете и молчите. Она не может вас раскусить. Похоже, вы ее до чертиков напугали. – Гурни мог побиться об заклад, что Клинтер польщен, но не подает виду. Да, пожалуй, “карты на стол” – верная тактика. Кстати, меня очень впечатлил рассказ о вашем спектакле в Буффало. Если хоть половина из этого – правда, то вы прямо талантливы.

Клинтер улыбнулся:

– Медовый мой.

– Что-что?

– Кличка у него такая была в шайке. У Фрэнки Бенно.

– Он красавчик был что ли?

Глаза Клинтера блеснули.

– Не, из-за хобби. Пчеловод он был.

Гурни засмеялся, представив эту картину.

– А вы сами, Макс? Вы что за человек? Я слышал, вы занимаетесь особым оружием?

Клинтер смерил его пристальным взглядом, все сжимая свои тренажеры – словно бы вообще без усилий.

– Коллекционным, деактивированным.

– То есть оно не стреляет.

– Крупное армейское оружие практически все выведено из строя. Еще есть занятные вещицы помельче, вот те стреляют. Но я не продавец. Продавцам нужна федеральная лицензия. Так что я не продавец. Я, как это называет закон, любитель. Иногда продаю что-нибудь из личной коллекции другому любителю. Понимаете?

– Кажется, да. Какое оружие вы продаете?

– Необычное. Я должен чувствовать, что вещь подходит каждому данному индивидууму. Я всем даю это понять. Хотите гребаный “глок” – покупайте в гребаном “Уолмарте”. Таково мое кредо, и я его не стыжусь. – Он снова заговорил с ирландским акцентом. – С другой стороны, если вам нужен пулемет “виккерс” времен Второй мировой, а к нему противовоздушная тренога, то можно и потолковать, ежели вы любитель навроде меня.

Гурни лениво повернулся на своей скамье и поглядел на бурую воду болота. Затем зевнул, потянулся и улыбнулся Клинтеру.

– Так скажите, вы действительно что-то знаете о деле Доброго Пастыря? Так думает Ким. Или это хитрости, уловки и чушь собачья?

Хозяин вперил в Гурни пристальный взгляд и заговорил далеко не сразу:

– По-вашему, это чушь – что все машины были черные? Это чушь – что двое убитых окончили один и тот же университет в Бруклине? Это чушь – что на деле Доброго Пастыря “РАМ-Ньюс” заработали рейтинг и деньги? А что ФБР окружило его завесой молчания – тоже чушь?

Гурни поднял руки: сдаюсь.

– И о чем же все это говорит?

– О зле, мистер Гурни. В самой сердцевине этого дела лежит немыслимое зло. – Руки Клинтера продолжали терзать тренажеры: сжал-отпустил, сжал-отпустил – так быстро, что это напоминало конвульсии. – Кстати, вы в курсе, что бывают извращенцы, которых видео автокатастроф доводят до оргазма? Вы в курсе?

– Кажется, в девяностые кто-то снял про это фильм. Но вы не думаете, что дело Доброго Пастыря из той же серии… или думаете?

– Я ничего не думаю. Просто у меня есть вопросы. Много вопросов. Не был ли манифест оберткой для какой-то другой бомбы – рождественский подарок в коробке для пасхального? А может, у нашего Клайда была своя Бонни? Может, фигурки из Ноева ковчега дают ключ к разгадке? Нет ли между убитыми тайных связей, которых никто не заметил? Что определило выбор жертв: само их богатство или то, каким путем оно было нажито? Любопытно, не правда ли? – Он подмигнул Гурни. Ясно было, что ответ ему не нужен. Он захлебывался собственным красноречием. – Столько вопросов. А может, там вовсе не пастырь, а пастушка: сама Бонни – полоумная сучка, пышущая злобой на богачей?

Он умолк. В жутковатой тишине остался один лишь звук – поскрипывание его тренажеров.

– У вас будут очень сильные руки, – заметил Гурни.

Клинтер свирепо усмехнулся.

– Во время последней моей встречи с Добрым Пастырем я был чудовищно, позорнейше, трагичнейше не в форме. Больше такого не повторится.

Гурни вдруг представилась финальная сцена “Моби Дика”. Вот Ахав сжимает гарпун, вот вонзает его в спину кита. И оба, Ахав и кит, слитые нераздельно, навеки исчезают в морских глубинах.

Покинув медвежий угол Клинтера с его змеями, настоящими или вымышленными, заболоченным рвом и скелетом на посту, Гурни уже через несколько миль остановился в разворотном кармане на обочине. Он был недалеко от вершины пологого холма, откуда открывался вид на северный край озера Кайюга, ослепительно синего, одного цвета с небом.

Он достал телефон и набрал номер Джека Хардвика. Затем наговорил на автоответчик:

– Привет, Джек, есть вопросы. Только что говорил с мистером Клинтером. Нужно с тобой посоветоваться кое о чем. Позвони мне. Как можно скорее. Спасибо.

Потом позвонил Ким.

– Дэйв?

– Привет. Я тут недалеко от тебя, пытаюсь кое-что выяснить. Подумал поговорить с Робби Мизом. У тебя же есть его телефон и адрес?

– Зачем… зачем вам с ним говорить?

– А есть возражения?

– Нет. Просто… Не знаю… Хорошо, конечно. Секунду. – Она перезвонила меньше чем через минуту. – У него квартира в Типперари-Хилл, Южный Лоуэлл, тридцать ноль три.

Она продиктовала телефон, Гурни записал.

– Помните, его нужно называть Монтегю, а не Мизом. Но что… что вы собираетесь делать?

– Просто порасспрашиваю, может, узнаю что путное.

– Путное?

– Чем больше я узнаю об этом проекте – точнее, о деле, которому он посвящен, – тем загадочнее все становится. Хочется немного ясности.

– Ясности? Это к нему-то за ясностью?

– Похоже, он актер в нашей маленькой драме, а я даже не знаю, что он вообще за тип. Неуютно, черт возьми.

– Я рассказала вам о нем все, что знаю, – она явна была задета и будто оправдывалась.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Тогда зачем?..

– Ким, если ты просишь меня помочь, то предоставь хоть какую-то свободу действий.

Она колебалась.

– Ладно… Наверное… Только осторожнее. Он… странный.

– Юноши с двойными фамилиями часто бывают странными.

Гурни отключил Ким и собирался уже засунуть телефон в карман, но он зазвонил. На экране высветилось имя: Дж. Хардвик.

– Привет, Джек, спасибо, что перезвонил.

– Что ты, Шерлок, я лишь скромный служитель закона. Чего изволит великий сыщик?

– Я точно не знаю… Какие материалы по делу Доброго Пастыря тебе доступны?