Рождественские тайны - Донна Ванлир

что кто-то стучал в дверь. Наверное, Летучая Мышь хотела нас напугать.

Я не знала, плакать мне или смеяться.

– Миссис Мередит не стала бы вас беспокоить, – сказала я. – Возьми телефон к себе в спальню и отвечай только на мои звонки.

– Хорошо, мам. Ты уже идешь домой?

– Нет, милый. Я буду на работе еще несколько часов.

На том конце провода стало тихо.

– Молодец, что не пошел к двери. Что делает твоя сестра?

– Трясется, как заяц.

Я рассмеялась.

– Спасибо, что успокаиваешь ее. Возьмите себе каждый по три печенья и съешьте в комнате.

– Может, по четыре?

В тот момент я была готова разрешить им съесть весь пакет.

– Ладно. Я люблю тебя, мой храбрец!

Сын молчал.

– Зак?

– Я сделал знак на языке глухих, что тоже тебя люблю.

Я засмеялась и повесила трубку. Я не представляла, как сосредоточиться на работе в оставшиеся пять часов. Как мне вообще пришло в голову оставить детей одних?! Телефон завибрировал, и я подумала, что это Зак. Но это был Брэд. Я не стала брать трубку.

За первым столиком в моей секции сидел Шон. Я будто наяву услышала голос Глории: «Сидит за первым столиком, значит, сегодня будем называть его Питер».

Мне некогда было о нем думать – все мои мысли занимали дети. Я поздоровалась и поставила перед Шоном стакан воды.

– Я думал, ты только по утрам работаешь, – произнес он, снимая куртку.

– Я сегодня в две смены.

Казалось, ему неловко и он с трудом подбирает слова.

– Я передал дедушке, чтобы зашел.

Я посмотрела на Шона в недоумении.

– Он заходил? Он сказал, что поговорил с тобой.

Я не понимала, о чем он.

– Он купил печенье, чтобы я не сомневался, что он здесь был.

– Да, конечно, – согласилась я, по-прежнему ничего не понимая, и машинально повторила: – Он купил печенье.

– Так ты больше не злишься? – Его волосы выбились из-под кепки, и он стал похож на парня с обложки одного из журналов о досуге, которые любил мой дедушка.

– Не злюсь.

Он сбил меня с толку, однако выглядел таким искренним, что снова очаровал меня. Бетти как раз протирала пол под столиками рядом с нами. Наверное, подслушивала разговор. Я посмотрела на нее, а она кивнула на Шона и подмигнула мне. Я закатила глаза и вернулась к своим обязанностям.

– Что будете заказывать?

Он просмотрел меню.

– Я бы попросил твоего совета, но, боюсь, ты снова порекомендуешь мне пшеничный тост с яйцом.

Я улыбнулась.

– Можно мне просто бургер?

– С картошкой фри или луковыми кольцами?

– Пусть будет сюрприз.

Я не могла не улыбнуться, но тут же себя одернула. Едва я собралась уйти, как он снова окликнул меня:

– А давно ты здесь живешь?

– Семь лет.

– Скажи, это то, о чем ты мечтала? Ну, в детстве.

Я задумалась, не понимая, к чему он клонит.

– Нет, – ответила я. – Совсем не то.

– Лучше или хуже?

– Просто другое. – Я действительно так считала.

Я вернулась к станции официанта, думая о том, что на мне надеты джинсы и фартук, и гадая, пялится ли Шон на меня. Бетти подмигнула и подняла вверх большой палец – пялится.

– Итак, шпион вернулся, – шепнула она, пока я вносила его заказ в систему. – Как думаешь, он из ФБР или из ЦРУ?

Я улыбнулась, но не ответила.

– А может, он частный детектив? Убирай стаканы, сейчас начнется перестрелка!

Я все-таки засмеялась и протянула руку к стакану.

– Ладно, он не шпион.

– Конечно, нет, – согласилась Бетти. – Зато какой красавчик!

– Не обращала внимания, – соврала я.

Спрятавшись за угол, я хотела еще раз позвонить домой, но увидела очередной пропущенный звонок от Брэда. «Да что ж тебе надо?!» – спросила я, глядя на экран. Бывший муж не оставил голосового сообщения.

Я позвонила домой. Трубку взяла Хейли.

– У вас все в порядке? – спросила я.

– Можно мне чипсы?

Значит, в порядке.

– А ты съела тунца с горошком?

– У меня на тарелке осталась всего одна макаронина и одна горошинка.

– Можешь взять голубую чашку и насыпать туда чипсы. Не больше.

Хейли повесила трубку, и я подумала, что к моему приходу дети вскроют все упаковки с вредной едой. Я налила чай и отнесла Шону.

– А как тут принято развлекаться? – спросил он.

Я и не помню, когда выбиралась куда-то из дома, кроме как на работу.

– Я обычно сижу дома.

– Что делаешь? Смотришь кино? Читаешь?

– Когда как.

Он положил руку на спинку дивана и посмотрел на меня.

– Какая твоя любимая книга?

– Ой, долго перечислять.

– А любимый фильм?

– У меня их много. Не смотрю только ужастики и фильмы для подростков.

– Разве это не одно и то же? – сострил он. – Какой твой любимый цвет?

– Фиолетовый.

– Любимое насекомое?

– Насекомое? – переспросила я и рассмеялась.

– Ну да, какое насекомое тебе больше всего нравится?

– Бабочка.

– Фиолетовая бабочка?

– Ну, разумеется. – Я заправила прядку за ухо. Интересно, как я сегодня выгляжу? Помада хоть не стерлась?

– Какой твой любимый цветок?

– Гортензия.

– Шутишь? У меня дед их постоянно покупает. А что бы ты хотела увидеть?

– Воздушных змеев в небе.

У него отвисла челюсть.

– Я думал, ты скажешь: гондолы в Венеции, Ниагарский водопад или Эйфелеву башню.

– Я нигде не была, – созналась я, смеясь. – Почему ты задаешь так много вопросов?

Он отпил чай.

– Это все дед виноват.

– О чем ты?

– Он преподал мне один полезный урок. – Шон неопределенно взмахнул рукой в воздухе. – Не подумай, я не маньяк.

Я дождалась посетителей за другими столиками и приняла у них заказы. Постоянно сопровождающий взгляд Шона уже не пугал. Он слишком молод, а у меня уже дети. Мы могли бы дружить. Было бы здорово. Покончив с бургером, Шон заказал пирог с арахисовой пастой. После этого он попросил принести торт «Колибри».

– Кажется, кто-то не хочет уходить, – заметила Бетти, смахивая крошки со стойки у витрины.

Я это тоже понимала, и мне было приятно. Мне нравилось общаться с Шоном.

– Хочешь попробовать еще что-нибудь? – спросила я, протягивая ему счет.

– Последний кусок торта и так был лишним, – улыбнулся он, и я рассмеялась.

– Слушай. – Шон помолчал, катая на тарелке последний кусочек торта. – Не хочешь сходить со мной куда-нибудь? В кино, например. Не на ужастик и не на подростковый фильм, честное слово. Или, может, в книжный за одной из тех книг, что «слишком долго перечислять»?

Приподнятое настроение улетучилось. Он знал, что у меня никого нет, но не знал о детях, о моих обязательствах. Наверное, искал необременительных отношений, а мне это больше не подходило. Я подбирала слова для отказа.

– Когда мы познакомились, я вел