Пообещай лучшую ночь - Марселла Бэлл

и улыбнулась. Его взгляд ласкал ее, как солнечные лучи.

— Вполне сносная? Да тебе придется вытаскивать меня, брыкающуюся и вопящую, из этой комнаты, — пошутила она.

Рассмеявшись, он повел ее за руку по коридору в восточное крыло, где находился крытый каток.

Они проходили мимо огромных окон, и было видно, что буря была такой же свирепой, как и вначале. Мири испытала чувство благодарности и стиснула руку Бенджамина.

Единственное, чего она боялась, — что буря стихнет раньше, чем она будет готова к этому.

Каток Бенджамина был похож на романтический сон, почти как в кино. Мири ахнула, когда он открыл дверь, и они вошли в отделанный белым деревом зал с огромными окнами и серым каменным камином — все это окружало голубое пространство чистого льда.

У камина стояли уютные кресла, а в окна ничего не было видно из-за бушующего снаружи снега.

Все это было так красиво, что Мири почти забыла, что никогда не пробовала кататься на коньках.

— Давай подыщем тебе коньки, — словно читая ее мысли, сказал Бенджамин.

— Я никогда не каталась на коньках, — с улыбкой сказала Мири.

— Я уже догадался, — улыбнулся он. — А на роликах или на доске ты каталась?

Она кивнула.

— И на том, и на другом.

— Тогда тебе будет нетрудно.

И он оказался прав, как и всегда.

Очень скоро она уже убегала от него по льду, и они оба смеялись, как маленькие дети.

— Если я поймаю тебя, ты меня поцелуешь, — сказал он со смехом.

Она рассмеялась в ответ.

— Скажу тебе вот что. Поймай меня — и получишь все, что захочешь. Я уверена в том, что у тебя нет ни единого шанса.

В его глазах вспыхнули огоньки, но она легко увернулась и помчалась прочь от него.

Она очень старалась убежать от него и была благодарна ему за то, что он сдерживал себя, давая ей насладиться моментом.

Но когда он поймал ее и прижал к себе, их взгляды встретились.

Ото льда шел холодок, но ей было совсем не холодно.

Однако это не означало, что она готова была раздеться и улечься на лед.

— Тебе придется увести меня в какое-то более теплое место, чтобы заполучить свой приз, — с трудом переводя дыхание, сказала она.

— Вовсе нет, — отозвался он и поцеловал ее.

На этот раз поцелуй был не таким, как прежде. Он был нежным и сладостным. Бенджамин целовал ее так, словно она была сокровищем, хрупким и драгоценным.

Она вздохнула и обняла его за шею. Ее неожиданный визит в Аспен превратился в волшебный сон, пусть даже ей скоро придется проснуться.

— Спасибо, что научил меня кататься на коньках, — мягко сказала она.

За неполных три дня из-за него она много чего сделала впервые: ее первый полет в частном самолете, ее первый визит в Аспен, ее первая встреча с Бенджамином Сильвером, ее первая снежная буря и ее первые настоящие занятия любовью.

И он сделал все это незабываемым, позаботился обо всех ее нуждах, даже о тех, о которых она и сама не знала.

Он кормил ее, и одевал ее, и заботился о ней.

И она была благодарна ему и не хотела, чтобы это заканчивалось.

Учитывая их договоренность, Бенджамин отбросил всякую сдержанность, испытывая потребность узнать Мири как можно лучше за то короткое время, которое у них было.

У него было лишь то время, пока длилась буря, чтобы составить каталог ее образов, которых ему хватило бы на всю оставшуюся жизнь.

Он никогда еще так не злился на фонд.

Фонд был ответствен за то, что он нашел Мири, и он же был ответствен за то, что он не мог быть с ней.

И с каждой минутой, проведенной в ее обществе, он хотел ее все сильнее.

И то, как она смотрела на него, раскрасневшаяся после катания, навсегда останется в его памяти.

Так же как и ее смех, когда они сидели на скамейке и снимали коньки.

— Ты занимался фигурным катанием? — недоверчиво спросила Мири.

Ему нравилась ее недоверчивость. На самом деле ему нравилось в ней все.

— Только до тринадцати лет. Моя мама выросла на Среднем Западе, каталась каждую зиму на коньках и хотела, чтобы и я умел делать это. И наличие катка было отчасти причиной того, что я купил этот замок. Я скучал по конькам.

Мири кивнула, с трудом сдерживая улыбку.

— Это уж точно не часто встретишь в Лос-Анджелесе. В отличие от гольфа.

— Но я еще хорошо играю и в гольф, — сказал он без ложной скромности, и она рассмеялась.

— Не сомневаюсь. Готова поспорить, что здесь где-то есть и поле для гольфа.

— И ты не ошибешься. Но оно маленькое — только на девять лунок.

Она расхохоталась, и ее смех так нравился ему! Она сняла коньки и надела пушистые шлепанцы, которые нашла в гардеробной.

Ему не было жаль, что он не знал, что его помощница дословно выполнила его указания оборудовать дом так же, как резиденцию в Калифорнии, потому что он будет вечно благодарен банному халатику, в котором Мири была накануне вечером. Но он был рад, что сегодня узнал о существовании гардеробной, пусть даже только из-за того, что Мири с таким восторгом выбирала там себе одежду.

Он был достаточно богат, чтобы быть идеальным хозяином дома.

Она придала ценность его богатству.

— Всего девять лунок, — качая головой, улыбнулась она.

Ему было так легко в ее обществе. Ему было легко разговаривать с ней и молчать с ней, заниматься с ней любовью или просто наслаждаться ее компанией. Единственное, что было трудно, — думать о чем-то другом, и это было для него такой редкостью, что он был заинтригован.

Но работа будет ждать его после того, как стихнет буря.

А Мири не будет.

Так что ему нужно как можно больше времени проводить с ней в постели.

И он не будет думать о будущем.

Глава 10

Мири уставилась на фартук, который протягивал ей Бенджамин.

— Мы что, будем готовить?

Это был третий вечер Хануки, второй вечер после того, как они впервые занимались любовью, и они только что закончили зажигать свечи.

Они будут любовниками, пока не закончится буря.

И, верный своему слову, Бенджамин серьезно подошел к процессу зажигания свечей. На этот раз они не отвлекались на ласки и объятия.

Он говорил всерьез, когда сказал, что до окончания бури хочет испытать с ней все.

И он достиг в этом поразительного прогресса.

А она даже начала привыкать к тому,