Змея и Крылья Ночи - Карисса Бродбент

споткнулась. Он сделал выпад. У меня был один шанс. Я ударила его спиной о стекло. Воспользовалась моментом его колебаний, когда солнце ошпарило одну сторону его лица.

И прежде чем он успел оправиться, я вонзила свой кинжал ему в грудь.

…Недостаточно сильно. Лезвие не прошло насквозь.

Черт.

Я была так чертовски слаба. Я снова отпрянула назад и чуть не рухнула, когда мир перевернулся.

Мое затуманенное зрение обострилось вокруг глаз вампира — желтых, с красными нитями. Он повернулся ко мне, на его губах появилась медленная улыбка.

Я бросила все, что у меня было, в последний выпад, настолько сильно, пока не услышала треск, когда мой кинжал вошел в его грудь.

Ужасная жгучая боль пронзила меня.

Мой нападавший обмяк. Его мертвый вес едва не опрокинул меня. Он не был мертв. Его пальцы все еще подергивались. Клинок вошел недостаточно глубоко. Но мои руки не слушались, когда я попыталась надавить снова.

Я пошатнулась назад. Посмотрела вниз. Мой живот был весь в крови. Я не могла нащупать место пореза.

Вообще ничего не чувствовала.

— У тебя шок, Орайя. — раздался в моей голове голос Винсента. — Ты истекаешь кровью. Тебе нужно убираться отсюда, прямо сейчас. Они почувствуют твой запах.

В голове был сплошной сумбур, но я смогла разобрать только одну мысль:

Я не выживу в таком состоянии в течение четырех месяцев. У меня нет никаких шансов.

Я схватилась за живот и подняла голову. А там, прямо передо мной, словно подарок от самого Лунного дворца, стояла винтовая лестница.

Я оглянулась. Дверь оранжереи внезапно оказалась далеко позади меня. Неужели я так много прошла? Я не помнила, чтобы я это делала. Но, с другой стороны, я мало что помнила, пока тащила себя вверх по лестнице. Пролет за пролетом, кажущийся бесконечным, как и в ту первую ночь, когда я впервые взбежала по этой лестнице, отчаянно пытаясь добраться до вершины, сохранив свою жизнь.

И, наверное, не в последний.

К тому времени, когда я добралась до верха, я ползала на руках и коленях. Кровь стекала по лестнице и скатывалась через щели в перилах, падая на пол дальней комнаты, как маленькие лепестки цветов.

Когда лестницы больше не было, я подняла голову. Передо мной была единственная дверь.

Я с трудом поднялась на ноги. Один шаг, и я рухнула. Попыталась подняться. Я поскользнулась на собственной крови. Я не почувствовала этого, когда упала на пол. Мир закружился. Потускнел.

Спустя, казалось, целую вечность, кто-то перевернул меня на спину. Мое горло издало придушенный звук боли.

Надо мной склонился Райн.

— Что ж, — сказал он, скрестив руки, — это не заняло много времени.

Чертов придурок.

Вслух пробормотала я.

Последнее, что я увидела, прежде чем потеряла сознание, была его широкая ухмылка, обнажающая два очень длинных, очень острых клыка.

— Всегда пожалуйста, Орайя.

И последнее, что я услышала, был голос Винсента в моей голове:

— Какого черта ты только что сделала?

Антракт

Позвольте мне рассказать вам о первом случае, когда ребенок захотел быть тем, кем он не является.

Пять лет — это миг для вампира. Полжизни для маленького человечка. Король тщательно оберегает свою новую приемную дочь от остального кровавого мира. Он дает ей все, о чем она только может мечтать в четырех стенах.

Девочке исполняется одиннадцать лет, прежде чем ее желания выходят за пределы этих стен. Король старался быть для нее всем, но при всей своей привязанности и защите он был старше ее на несколько сотен лет, к тому же совершенно другого вида.

Девочка помнила жизнь, которая была у нее до того, как она попала сюда — пусть даже эти образы были мимолетными, изъеденными временем. Для столь юного ребенка годы длинны, а воспоминания так коротки.

Тем не менее, она помнила, что у нее была жизнь до этого. Жизнь с людьми, которые были похожи на нее.

Однажды вечером, когда король пришел навестить ее, она спросила его о своей семье. Это было не в первый раз. Она узнала выражение его лица, когда он готовился дать ей тот же ответ, что и всегда, в тысячный раз.

— Я знаю, что моих родителей больше нет, — быстро сказала она, прежде чем он заговорил. — Но должны быть и другие.

— Другие?

— Другие, как я.

— Люди.

Девочка кивнула. Король молчал.

Девочка подошла к книжному шкафу и достала фолиант, который весил почти столько же, сколько она сама. Ей пришлось побороться с ним, чтобы дойти до стола. Он с грохотом упал на деревянную поверхность, и она пролистала книгу с картами.

— Ты нашел меня в западных регионах Дома Ночи.

Король удивленно моргнул. Он никогда не рассказывал ей подробностей о том, где ее нашли.

Девочка слегка засияла, довольная тем, что произвела впечатление на своего отца.

— Я догадалась, — сказала она. — Территория Ришан. Верно?

Она не могла разглядеть лицо отца. Он кивнул.

— Где именно? — Ее палец провел по выцветшим линиям — городам и поселкам, которые существовали для нее лишь как чернила на карте.

— Это не имеет значения.

Девочка сделала паузу. Это имело значение. Очень большое значение.

Она научилась тщательно подбирать слова.

— Возможно, кто-то все еще там. Ищет меня.

— Но здесь у тебя есть дом, маленькая змейка. — Король одарил ее маленькой, теплой улыбкой. — Дом, который тебе подходит. Может быть, твоя кровь и красная, но твое место здесь.

Он не понимал. Здесь у нее был дом, но жизнь в его стенах была связана с постоянным страхом.

— Нет, — сказала она. — Здесь все хотят меня убить.

Король не стал спорить с ней. Он уже много раз говорил ей, что это правда.

Наконец, он вздохнул.

— Я нашел тебя в месте под названием Салины. Далекий район по ту сторону границ Дома Ночи. Но даже если бы у тебя была семья, живущая там, Орайя, я не смог бы найти их для тебя.

Девочка не понимала, как крепко она держится за эту надежду — эту хрупкую, придуманную реальность, пока та не разбилась у нее в груди.

— Почему? — выдавила она.

— Это территория ришан. Как король хиаджи и правитель Дома Ночи, я не могу идти туда без предупреждения.

— Тогда я могу. — Она не колебалась. — Я пойду.

Он рассмеялся, но она огрызнулась:

— Это не шутка!

Улыбка короля померкла. Он долго смотрел на свою дочь.

— Ты — человек, — сказал он. — Для тебя это слишком опасно.

— Тогда обрати меня, — ответила она. — Сделай меня такой же, как ты.