Остров - Николай Мороз

О стоимости аренды ячейки я не подумал, зато сейчас, когда доктор сказал это, мне сразу стало легче. Значит, Билл не врал перед смертью, и эти рыбьи останки – ценная штука. Тэйлор сообразит, как ими с толком распорядиться.

Лесли глянул на меня, потом на рыбу, положил ее в футляр и подвинул ко мне. Я забрал скелет и вернул его в карман, а краем глаза успел заметить, что девушка и парень за стойкой внимательно наблюдают за нами и даже перешептываются. Заметил это и Лесли, он посмотрел туда, потом на пустые тарелки, потом махнул рукой, подзывая официантку.

– Ты закончил? – спросил он.

Я сказал, что да. И только хотел добавить, что денег у меня нет, как доктор жестом велел мне молчать. Он сам расплатился по счету, поднялся, натянул на голову черную шапку, сдвинув ее до бровей, и сказал:

– Если все, что ты сказал, правда и тебе не померещилось, то приготовься к неприятностям. От тех, кто следил за тобой, можно ждать чего угодно. Сейчас мы выйдем на улицу, выйдем медленно, остановимся на крыльце, я сделаю вид, что говорю по телефону, а ты посмотришь вокруг. Если увидишь своих знакомых – не кричи, не тычь в них пальцем, просто скажи мне: «Они здесь» – и мне все будет ясно. Потом бегом в машину и постарайся заметить, кто из них пойдет за нами.

Тебе все понятно?

– Все. – Я тоже оделся, тронул ладонью карман, где лежал футляр с рыбой, и пошел следом за доктором через зал, потом через пустое фойе банка к выходу.

На крыльце, как мы и договорились, доктор остановился и полез в карман за якобы зазвонившим телефоном. Я повернулся к дороге вполоборота и всмотрелся в туман, который понемногу, как и вчера, принялся заполнять город. В воздухе отчетливо пахло морем, было очень сыро. И вдобавок поднялся ветер, он швырял в лицо дождливую морось – я поспешил натянуть на голову капюшон. Одновременно я посмотрел на ограду и за ворота и сразу заметил то, что искал – человека, что утром сидел на ступеньках заброшенного здания, а после ошивался рядом с дверями банка.

Человек никуда не делся, он просто перешел на другую сторону улицы и сидел на лавке под крышей павильона автобусной остановки. Сидел, курил, как несколько часов назад, его лицо снова закрывал капюшон, но я был готов поклясться, что не обознался. Лесли стоял, держа телефон рядом с ухом, и равнодушно посматривал на улицу, потом глянул на меня.

– Они здесь, – сказал я, – вернее, пока только один. Сидит напротив на остановке и курит.

Доктор опустил голову, неспешно повернулся в ту сторону, запахнул разлетевшееся под ветром пальто и сказал негромко:

– Этого вижу. А кто еще? Ты говорил о нескольких.

– Их тут нет, – я, уже не скрываясь, осматривался по сторонам, но больше никого не узнал среди прохожих. А когда еще раз посмотрел на лавку, она оказалась пустой.

Лесли убрал телефон в карман и скомандовал:

– Быстро к машине. Из ворот сразу налево, черный «ровер». Садись вперед, пристегнись на всякий случай и делай все, что я скажу. Бегом!

Дважды повторять ему не пришлось, с места мы сорвались почти одновременно. Доктор на ходу вытащил брелок, пискнула сигнализация, я распахнул дверь и оказался в салоне. Как и приказывал Лесли, пристегнулся, проверил, на месте ли рыба, а доктор уже завел двигатель и тронул «ровер» с места, глядя в зеркало заднего вида. Я же смотрел по сторонам и заметил, как одновременно с нами дернулась с места белая «тойота», за рулем, как мне, показалось, сидел чернокожий. В салоне помимо водителя был кто-то еще, но я не мог рассмотреть их – было довольно далеко, к тому же мешал туман.

– Вон они! – я сдержал слово и не ткнул пальцем в сторону «тойоты». Доктор глянул в боковое зеркало, переехал трамвайные пути и выровнял машину на дороге.

– Вижу, – буркнул он, «ровер» мотнуло, и мы полетели по улице, держась ближе к центру дороги.

Банк давно остался позади, вокруг мелькали дома, мосты, каналы, Лесли сворачивал часто и резко, машину мотало в поворотах, и я не пожалел, что накинул ремень безопасности. Движение было довольно плотное, мы несколько раз останавливались на светофорах, и доктор нахально лез в первые ряды, не обращая внимания на гудки и крики других водителей. И все же оторваться нам не удалось. Белая «тойота» тащилась позади как приклеенная, не приближалась, но и не отставала, я постоянно видел в потоке ее белую крышу и заклеенный черной полосой с яркой надписью фрагмент лобового стекла.

– Вон еще один, – сказал доктор, – зеленый «фольксваген». Едет за нами уже минут пять, прицепился у старого рынка. Я его сразу заметил…

Лесли включил левый поворотник, а сам заложил такой крутой вираж вправо, что машина едва удержалась на дороге, чиркнула дисками по бордюру и ушла в узкий переулок. Я схватился за скобу над дверью и бросил взгляд в зеркало заднего вида: «тойота» и «фольксваген» разгадали наш маневр и теперь догоняли «ровер». Мы промчались мимо огромного старинного готического собора с «розеткой»-витражом над входом, проскочили перекресток на желтый свет и вылетели на мост. Здесь пришлось сбавить скорость, на том конце моста образовалась небольшая пробка, машины стояли вплотную друг к другу, и Лесли, как ни старался, не смог продвинуться ни на сантиметр вперед.

Я не отводил глаз от зеркала заднего вида, закрепленного на двери, и поочередно видел в нем то «тойоту», то темно-зеленую морду «фольксвагена». Они уже не скрывались, открыто преследовали нас, в «тойоте» опустили боковое стекло, и из окна выглянул человек. Я успел заметить, что лицо у него круглое, а волосы темные, растрепаны ветром. В это время «ровер» тронулся вперед и покатил по улице, набирая ход.

Положение наше было невыгодным – мы попали в плотный поток машин, что шел в одну сторону, поэтому любой отрыв, что удавалось создать доктору, быстро уничтожался преследователями. Они обошли «ровер» с двух сторон и держали точно клещами. Машины преследователей были полны людей, за рулем «тойоты» – я уже хорошо это видел – действительно сидел Черный брат.

Он нисколько не изменился с той поры, когда я видел его в последний раз и машиной он управлял уверенно, не смотря на покалеченную руку, повторял каждый наш маневр, не давая далеко уйти. «Фольксваген» держался чуть поодаль, он точно прикрывал «тойоту», и кто там сидел за рулем, я не видел. Я все равно не знал этого человека, но в одном был уверен: ничего хорошего ждать от него не приходится, поэтому держаться от «фольксвагена» нужно подальше. А тот не отставал, легко обходил попутные машины, точно в слалом играл, и пока счет был в его пользу.

– Ты чем-то крепко полюбился им, Данила, раз они такие настойчивые, – доктор смотрел строго перед собой, казалось, что происходит позади и сбоку, его не интересовало. И я не понял, говорит он серьезно или снова шутит, как про исповедь, но даже подумать об этом не успел: «ровер» остановился так резко, точно его в землю вкопали, тяжело развернулся на сто восемьдесят и вырулил на встречку. Машину тряхнуло, зубы у меня стукнули, я сжал челюсти и оглянулся. «Тойоты» не видно, она по инерции улетела далеко вперед, и Черный брат не решился повторить трюк доктора, зато водитель «фольксвагена» оказался сообразительнее и обладал отменной реакцией, но плохим боковым зрением. Я видел, как машину развернуло вокруг своей оси даже чуть на больший градус, чем того требовалось, и она едва не влетела бампером в стойку рекламного щита. Но успела затормозить, сдала назад и тут же исчезла из виду. Шедший на полной скорости трамвай, как мне показалось, тормозить даже не собирался, он врезался в заднее крыло «фольксвагена» и убрал его с пути. Что там было дальше, я смотреть не стал, сел нормально и принялся глядеть вперед.