Тотальные истории. О том, как живут и говорят по-русски - Игорь Юрьевич Маранин

— рекрутировал для этой миссии в свою дружину.

Эпилог

«Тотальный диктант — как большая семья: все быстро становятся родными».

И. Б. Череповская (из частного разговора)

В Новосибирске куратором Тотального диктанта работает в этом году Андрей Поздняков — человек, увлеченный Сибирью, ее прошлым, настоящим и будущим. Социолог, маркетолог, политтехнолог, публицист, лектор, экскурсовод, общественный деятель — трудно перечислить все ипостаси этого бородача в неизменных темных очках. Первая седина беспорядочно прошила нитями его шевелюру, бороду, усы, отчего улыбка, то и дело мелькающая на лице Позднякова, выглядит скорее грустной и ироничной, чем веселой. Есть люди, которые принадлежат единственному образу. Андрея же легко представить во многих временах и ликах: боцманом эпохи капитанов дальнего плавания, архитектором-конструктивистом двадцатых годов прошлого века, сибирским депутатом дореволюционной Государственной думы. Его легче встретить на каком-то городском мероприятии или просто на улице, чем застать дома. Мы и познакомились на улице — несколько лет назад на Дне города у столика издательства «Свиньин и сыновья» с моими книгами. Со стороны трудно поверить, что этот неторопливый в движениях человек, в первые минуты знакомства показавшийся мне флегматиком, на самом деле очень эмоционален. Давняя и страстная его любовь — сибирский рок. Одна из лекций Позднякова так и называется — «Сибирский рок: история в лицах», а сам Андрей был инициатором и активным участником защиты дома, в котором жила и сочиняла песни Янка Дягилева.

С Тотальным диктантом у Позднякова тоже давняя и взаимная любовь. Несколько лет он ходил на него рядовым участником, а в нынешнем году стал координатором проведения акции во всем городе. Семьдесят с лишним площадок, десятки диктаторов (включая Познера, Быкова и Макаревича), семь с лишним тысяч участников — это будет самый масштабный диктант в истории Новосибирска.

— Мне так не хватало ручки! — признавался Поздняков после диктанта, на торжественном награждении отличников. — Я в голове проговаривал текст, слышал, где запятая, где две «н», где слитно, где раздельно…

Но особое спасибо Андрею лично от меня: ведь именно он сосватал меня в это замечательное путешествие. Я схожу с маршрута в Новосибирске, чтобы уступить свое место Михаилу Визелю. Как же это было здорово — проехать через всю Сибирь и почувствовать себя частью чего-то большого и чего-то большего, чем твоя обыденная жизнь.

— Идея Тотального путешествия, — говорит в одном из интервью Ольга Ребковец, — оказалась очень удачной. С одной стороны, это возможность для нас увидеть много городов Тотального диктанта, познакомиться с местными командами, с жителями, а с другой — большое просветительское мероприятие: мы проводим научно-популярные лекции, мастер-классы, удивляем обучающими стоянками.

Сослагательное наклонение существует только в языке, в истории его не бывает. Каким был бы Тотальный диктант без Ольги Ребковец и был бы он до сих пор — мы этого никогда не узнаем, и слава богу! Потому что ТД с Ольгой — замечательный. И наверное, уместно закончить эти путевые заметки шуточной эпиграммой о человеке, без которого точно не было бы Тотального путешествия:

Это время недалече,

жди нас Лира и Телец!

До зеленых человечков

доберется Ребковец.

Ожидают ли джедаи

средь родных своих осин,

что диктант им прочитает

император Палпатин?

Это время недалече,

жди нас Гидра и Персей!

И до получеловечков

долететь удастся ей.

Человекополовины

сплавом клавиши с пером

совместят язык машинный

с нашим русским языком!

Это время недалече,

жди нас Овен и Резец!

До совсем нечеловечков

доберется Ребковец.

И разумные Чужие,

осознав ее глагол,

позабыв дела пустые,

сядут с ручкою за стол.

Михаил Визель

Автомобильное путешествие из Новосибирска в Челябинск через Омск, Ялуторовск и Курган, с рассуждениями и разговорами, имевшее место 20–24 марта 2019 года попечением международной образовательной акции «Тотальный диктант».

Получив приглашение присоединиться к экипажу «Тотального путешествия» на небольшой части его эпического автопутешествия «Владивосток — Таллин», я немедленно согласился. Во-первых, мне очень нравится сама идея «Тотального диктанта», в котором я участвовал уже четырежды — один раз став участником и три раза — диктатором, при этом со всеми тремя авторами, чьи тексты мне пришлось диктовать, я коротко знаком. Во-вторых, я стараюсь не упускать возможности проездиться по, как писали во времена Гоголя, нашему обширному отечеству. Так сложилась моя профессиональная судьба, что, будучи переводчиком итальянской литературы, я объездил весь «итальянский сапог» сверху донизу, от альпийских отворотов до калабрийской подметки и даже до сицилийского камешка под носком, от прославленных городов-музеев до глухих деревушек. О чем, разумеется, ничуть не жалею, но чувствую теперь весомый должок перед собственной страной, полной уж точно не меньших красот и чудес. И стараюсь восполнить долг при каждой возможности. Тем более такой!

Была еще и третья причина — личная. Я окончательно согласился, узнав, что конечной точкой моего пути должен стать Челябинск — родной город моей мамы, в котором я еще ни разу не был.

О литературной основе путешествия долго думать не пришлось.

Пушкин, собираясь из Москвы в Петербург, вооружился почти одноименной книгой — «Путешествие из Петербурга в Москву», намереваясь читать ее поглавно, в обратном порядке, но замечтавшись, быстро унесся мыслями далеко от рассудочных негодований Радищева, заложив тем самым основу русского травелога — травелога огромных пространств и горячечных рассуждений.

Книги «Путешествие из Челябинска в Новосибирск» покамест не написано; так что мне придется самому себе быть и Пушкиным, и Радищевым. Что ж, «описывать — мое же дело»!

Лефортово — Домодедово

Театр начинается с вешалки. Современное путешествие начинается с полета. К сожалению. Нет, я не аэрофоб. Я не боюсь летать и умом понимаю, что вероятность погибнуть в авиакатастрофе (причем погибнуть мгновенно и относительно безболезненно) гораздо ниже опасности нелепой смерти (или, пуще того, получения пожизненной инвалидности) под колесами пьяного автолихача. Но все-таки предпочитаю поезд.

«Рвать шаблон» — одно из самых больших удовольствий, доступных человеку, считающему себя интеллектуалом. Несколько лет назад в Генуе мне выпал случай насладиться таковым сполна, когда объяснял бармену в генуэзском баре, куда уже не первый год хожу пить кофе во время визитов в город Колумба, Паганини и моей дорогой подруги Наташи О., что на этот раз я вернусь из столицы Лигурии в столицу России на поезде. Неглупый, взрослый