Тотальные истории. О том, как живут и говорят по-русски - Игорь Юрьевич Маранин

пошли серпантины. В первый раз было в диковину, сейчас уже приспособились. Машина отличная, ведет себя по дороге устойчиво. На вершинах был гололед, но прошли нормально, претензий никаких нет.

ГАЗ действительно подготовил машины к пробегу на отлично. Самой большой проблемой стала мойка: представляя Тотальный диктант, нужно выглядеть с иголочки, проснуться на час раньше, отогнать машины на мойку, проследить, чтобы мойщики работали аккуратно, не испортив внешнюю рекламную оклейку.

— Я никогда так долго не находилась в пути — целую неделю, по десять часов в дороге, — делится впечатлениями с порталом NGS Вероника Артемова. — Честно говоря, переживала, как перенесу дорогу. Думала, будет тяжело физически, но в газели оказалось ехать удобнее, чем в легковом автомобиле.

Головной идет обычно пассажирская машина Николая Жукова — бывшего военного, весельчака и балагура. На каждый случай у Николая есть байка из жизни, он обожает подначивать попутчиков, слушать русский шансон и играть перед сном в карты, снимая усталость от десятичасовой вахты за рулем. Когда мы останавливаемся у очередной харчевни выпить кофе, он заказывает свой фирменный — двойной с половиной воды. А нерасторопного водителя на трассе прихлопывает крепким русским словцом, словно таракана тапком.

— А почему мы должны ломаться? — вопросом на вопрос отвечает он журналистам. — У нас отличные машины! Мы приехали из Нижнего Новгорода во Владивосток, теперь из Владивостока едем до Таллина, и никаких неожиданностей в пути не возникало и не возникнет. Дорожные ситуации встречались всякие — и метель, и гололед. Машина справляется с любой сложностью, отличная машина. Видите, у меня на бейдже написано «пилот»? Получается, я управляю машиной-самолетом!

Посередине каравана идет грузовая газель Александра Жукова. Крупный, добродушный, неторопливый в движениях, он способен прилипнуть к впереди идущей машине и не отпускать ее ни на метр. Его истории редкие, но жизненные, глубокие.

— Я в карты на деньги зарекся играть еще в детстве, — рассказывает он. — Мы с соседской девчонкой в одном классе учились. А у нее отец, он азартный был: с картами ложился, с картами вставал. Однажды его так накрыло, что в одну ночь он свой дом проиграл. Хороший был дом, крепкий… Я смотрел, как одноклассница ревет навзрыд, и ничем помочь не мог. Но себе слово дал: никогда в жизни на деньги не играть.

Самый молодой из водителей — Сергей Чафранов. В отличие от «стариков» он не расстается со смартфоном, и в минуты отдыха водит по экрану пальцем, листая электронные страницы сообщений.

— Устали? — удивляется вопросу иркутских журналистов Чафранов. — Да мы можем еще раз во Владивосток сгонять — из Таллина!

* * *

Чем дальше на запад, тем меньше пробег между городами. От Красноярска до города Кемерово чуть больше пятисот километров, а оттуда до Новосибирска — около трехсот. В Ачинске нас ожидает съемочная группа телеканала «ОСА»: дорога идет мимо города, и корреспондент Анна Ахметова встречает тотальных путешественников на автозаправке. У Анны напористый, боевой стиль: она говорит беглой скороговоркой, одной рукой сжимая микрофон, а другой жестикулируя, словно рэпер:

— Здравствуйте! Сегодня съемочная группа телеканала «ОСА» просто выловила этих ребят, которые двигаются из Владивостока и едут прямиком в Таллин! Это ребята — путешественники Тотального диктанта!

Такой энергии и веселого азарта мы не встречали на всем протяжении от Владивостока и Новосибирска. Но судьба любит пошутить! И в титрах к репортажу редакторы канала допускают две ошибки в одном слове. Анфимова из путешественницы становится «путешевственицей». Хорошо, хоть не фоторгофом!

Глава 20. Настырное «о» и правильное «е»

«Да пребудет с вами орфографическая сила!»

Е. В. Арутюнова (из чата автопробега)

Алюляй идет по улице в подаренной фанатом шапочке и ворчит на камеру: «Все серое. Дождей не было, зелень еще не появилась, снег уже чернеет, оттепель… Все серое!»

В короткий промежуток между снегом и травой сибирские города действительно серы, и Кемерово — не исключение. Затем их выметают дворники, а жители по старой советской традиции выходят перед днем рождения Ленина на субботник по уборке улиц. Половина энтузиастов не знает, кто такой Ленин, а вторая половина — уже не помнит, кто он такой, но традиция жива. Весной хозяйки отворяют окна квартир, впуская весенние ветра, и моют стекла после долгой зимы. К концу апреля сибирские города преображаются, становясь чище и ярче. А затем утопают в цвету ранеток, сирени и черемух и пестрых цветочных красках клумб.

— В Кемерово даже воробьи черные! — пугал нас Николай, допуская ошибку в склонении названия города.

Страшилка оказалась «козой»: воробьи здесь летали обычные, а местные жители сильно удивились, услышав о наших страхах. Что же касается злополучной буквы «о», то она накрепко приклеилась к названию города. Опрошенные мной студенты местного университета, прекрасно знакомые с правилами русского языка, и те признавались: в неофициальной речи не говорят «в Кемерове» — язык не поворачивается, корябает его трезубец буквы «Е».

На торце соседнего с гостиницей дома — два металлических короба. Внутри каждого — сцены сказки «Белоснежка и семь гномов». В правой — волшебное зеркало («Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?»), в левой — гномы, ожидающие за столом, когда Белоснежка их напоит и накормит. Мастер постарался на славу: в позах гномов, в поворотах голов, в выражении лиц с металлическими бородами, в поднятых руках с кружками и ложками чувствуется жажда и нетерпение. С такой же жаждой встретили нас кемеровские студенты. Проехав столько городов, могу искренне заявить: студенты КемГУ — нечто особенное! Ни в каком другом городе не встречал я настолько активных, заинтересованных, внимательных и отзывчивых слушателей. Ни в каком другом городе не отвечал на такое количество вопросов. Если бы не Марина Геннадьевна Чабаненко, прекратившая этот великолепный диалог, он затянулся бы еще на пару часов. Но преподаватель уводит усталых путешественников на кафедру русского языка, где нас заботливо поят чаем и кормят вкусными пирогами.

Марина Геннадьевна — кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка Института филологии, иностранных языков и медиакоммуникаций Кемеровского госуниверситета.

— Я в команде Тотального диктанта с две тысячи одиннадцатого года, — рассказывает она. — Участвовала во всех конференция диктанта, начиная с самой первой. Университет — самая большая площадка диктанта в Кемерове, диктовать приглашаем актеров из Театра для детей и молодежи. А мои иностранцы из Афганистана, Индонезии, Лаоса сожалеют, что у них в странах нет такой акции, хотят ее организовать. И мои африканцы расстраиваются, не увидев своих стран в списке Тотального диктанта.

«Мои африканцы», «мои иностранцы» — студенты многих стран становятся для Чабаненко своими, она