Неудача в наследство - Светлана Романюк

что говорит? Ежели б корову придавили или лошадь покалечили, тогда — дело. Причём занялся бы им судья лично. И штраф бы выписал виновному. Аж 100 рублей! Можно подумать, эти бумажки животину воскресят… А тут? Кошки в законе не упомянуты. Вот ведь нелепица. Разве что дело об умышленном нанесении вреда имуществу княгини и можно завести. Да тут всё тоже не по-божески. Там на полу в диванной у княгини целое семейство фарфоровых кошаков стоит. Дорогущие! Старинные. Редкие… За них и посадить могли бы, если б кто разбил. А этот…Да таких котят в каждом дворе по десятку! И стоят не дороже калача. Только как это девчушке объяснишь? Он для неё единственным в мире был.

Помолчали оба.

— Мария Андреевна законы знает, — после паузы продолжил гость. — По дружбе разузнать всё просила, да после имя ей шепнуть. А как тут разузнаешь? Да и не входят убийства, пусть и такие, в мою компетенцию. Я ж за состоянием дорог, мостов смотрю, да какие меры супротив возможных пожаров или эпидемий приняты. Ну за нищими присматриваю. За торговлей приглядываю. Чтоб всё спокойно да по закону было.

— Ну не прибедняйся, не прибедняйся, — буркнул Михаил. — Кто в прошлом месяце кражу расследовал? Вора ловил?

— Да какого вора-то? Того, что перчатки у барышень наших таскать повадился? Не вор то был. Сам знаешь. А всего лишь «заблудившийся в романтических бреднях вьюноша», — последние слова Андрей произнёс громко и немного пафосно, тыча указательным пальцем в потолок и поигрывая бровями.

Было очень похоже на манеру генерала Турчилина. Его-то Андрей и изображал. Помолчали.

— Мелочью всякой, всем тем, что для сельских расправ слишком высоко, а для нашего судьи уездного и для Верхнего земского суда слишком низко, я, конечно, занимаюсь. Но ты пойми, я не знаю, делать-то что? С перчаточным вором просто было. У меня братьев двоюродных да троюродных множество. Да и сам я не так давно мальчишкой был. Разобрался. А здесь что? Ну слуг княгини я, положим, опросил, она сама им велела всё как на духу рассказать. Да и то! Я ведь и тут напутал, — признался Андрей, скривившись, как от лимона.

Он потёр широкими ладонями лицо. Внимательно осмотрел кабинет, взял чайную ложечку со стола и стал бездумно крутить её в пальцах. Михаил зачарованно смотрел, как тонкий металл сминается, подобно воску, в руках приятеля. Меж тем Андрей продолжал:

— Там лакей был, ну тот, что осетра нёс, ему больше всех от когтей досталось. Так вот, смотрю: он юлит что-то. От вопросов, где да с кем был, увиливает. Я, грешным делом, решил, что он за царапины отомстил! Уж было княгине пошёл докладывать. Остановили. Горничная одна в ноги кинулась. Призналась, что с ней он был. Она ему у себя в коморке царапины весь вечер лечила… Любовь у них, они пожениться хотят… Ну, если вспомнить выражение лица исцарапанного, последнее утверждение — спорно. Она-то замуж хочет, а вот он… Но теперь точно поженятся. У княгини с этим строго… Смотрел я на них, и страшно мне стало. Я ж чуть невиновного не оговорил! Понимаешь?! Страшно виновного упустить, но оговорить при этом невинного стократ страшнее! И это ведь я там опростоволосился, где все мне навстречу шли, по приказу княгини почти и не таили ничего. А дальше? С остальными-то что? Кто на мои вопросы вообще отвечать будет? Дела нет, а допросы — есть?

Андрей ошарашенно посмотрел на ладонь, в которой лежал металлический комок. Виновато глянул на Михаила и осторожно положил бывшую ложку рядом с чашкой из-под чая.

— Что ж ты сразу о допросах заговорил? — удивился Милованов. — Ты по соседям походи. Визиты, беседы, сам знаешь. Я этого не люблю, но ты ради дела постарайся. У нас если слушать, тебе не только про котёнка расскажут, тебе объяснят, кто стоял во главе заговора по возведению Софьи Николаевны на престол, ну или по свержению её оттуда.

— А её свергали? — удивился Андрей, широко распахнув по-детски наивные глаза.

— Да ты по соседям походи! Тебе расскажут, — усмехнулся Михаил.

Андрей скривился, как от зубной боли, и произнёс:

— Я ещё и ходить не начал, а мне уже про тебя рассказали.

— Что я Софью свергал? Не верь! Меня тогда и на свете не было.

— Да при чём здесь Софья, зубоскал! Слуга, тот, что тебя провожал, Девятиликого ему за пазуху, он же всем расписал, какой ты красивый домой с бала уезжал! Княгиня, конечно, на него фыркнула, но всем рот не заткнёшь. Шепчутся и ахают. Тьфу!

— Постой! Это что же? На меня, что ли, думают? Что я на балу котёнка убил?! С ума, что ли, все посходили?!

— Не все. Не наговаривай. Ни княгине, ни мне это и в голову не пришло! — с жаром произнёс Андрей, но глаза потупил.

— Та-а-ак, — протянул Михаил, при этом было непонятно, что в его голосе звучало ярче, возмущение или растерянность. — Та-а-ак… Дожил! Шепчутся. Лучше бы уж и правда о том, что Софью сверг!

Вновь помолчали. Послушали щебет птиц и переругивания дворовых под окном. Андрей душераздирающе зевнул и потёр слипающиеся глаза.

— Э, брат, — вздохнул Милованов, — да тебе выспаться нужно. С недосыпу ты живодёра своего не изловишь.

— Не мой он.

— Не твой, — покладисто согласился Михаил. — Но ты эдак и чужого не изловишь. Езжай домой да выспись как следует. В отдохнувшую голову дельные мысли охотнее заглядывают.

— Думаешь? А я к Кречетовым ещё заехать собирался. Мне с Ольгой Ивановной объясниться нужно…

— К барышне с объяснениями и в таком виде? — заломил бровь Милованов.

Андрей оглядел себя и согласно вздохнул.

— Езжай домой, — повторил совет Михаил. — Кречетовым завтра визит нанесёшь. А после ко мне заверни. Я тут с одним человечком побеседую, может, чего и подскажем тебе.

Андрей посопел, пробурчал что-то благодарное и отправился домой. Милованов лично проводил приятеля и долго смотрел ему вслед, щурил глаза и играл желваками на скулах. Затем кликнул Степана и приказал:

— Найди мсье Нуи, передай, что я его в кабинете жду. Да поторапливайся!

Степан в ответ стрекотнул что-то воодушевлённое и заполошным зайцем кинулся выполнять поручение.

Глава 22. Дела житейские

Аннушка сидела за учительским столом и прислушивалась к гомону ребят, которые использовали время перемены