Саша Чекалин - Василий Иванович Смирнов

— Тенор долго еще бегал на обрыве и звонко лаял, словно упрашивая вернуться.

Впервые Саша ехал на поезде. Он был одет в новый серый костюмчик и серую кепку. В руках крепко держал желтый фанерный баульчик. Вид у Саши был серьезный, независимый.

Мимо окна проплывали зеленые поля и пестрые от весенних цветов луга. Мелькали серые телеграфные столбы. Разбросанные вдали на пригорках селения казались маленькими, игрушечными.

Постукивали колеса, словно выговаривая: «А мы едем… А мы едем…»

На следующий день они были уже в санатории. Как очарованный глядел Саша на окружавшее его великолепие — огромный белый двухэтажный дом с мраморными колоннами, многочисленные лужайки с клумбами цветов, статуи и фонтаны в густом липовом парке. По сравнению с Песковатским это был совершенно другой, сказочный мир. Едва успев устроиться на новом месте, Саша уже бегал с ребятами, которых в санатории оказалось великое множество.

— Вижу я, тебе здесь не будет скучно, — сказала мать, когда они прощались. Она долго еще наказывала Саше, как вести себя, как возвращаться обратно, если отец не приедет за ним.

— Ты, мама, не беспокойся, — говорил Саша, провожая мать до дороги, — не маленький я.

Все же, когда мать уходила, у него защемило сердце.

Быстро летели дни, о которых Саше предстояло потом подробно и обстоятельно рассказывать своим друзьям в Песковатском.

Все было так ново, интересно, каждый день был наполнен такими увлекательными делами, что Саше казалось: прожить здесь всю жизнь — и все равно не успеешь перепробовать все занятия, наиграться и нагуляться досыта…

Особенно нравились Саше походы. Во главе каждого отряда шел барабанщик, заливисто рокотали горны, развевалось огромное алое шелковое знамя колонны. Самое же главное — Саша сам нес это знамя. Поглядели бы в эту минуту на Сашу ребята из Песковатского!

В первый же день к Саше подошел курносый веснушчатый паренек и предложил:

— Давай дружить!.. Меня зовут Димкой.

— Давай… — согласился Саша, протягивая своему новому другу руку.

Димка оказался хорошим товарищем, не заносчивым и не гордым, хотя и был на год старше Саши.

Димка приехал тоже из колхоза, с верховьев Волги. Саша удивлялся: он и сам любил купаться, но Димка мог сидеть в воде целый день и, наверное, если бы было можно, оставался там и на ночь. В искусных руках Димки каждая щепочка быстро превращалась в кораблик.

— Здорово у тебя получается, — восхищался Саша, наблюдая, как Димка орудует перочинным ножом.

Как ни весело было на новом месте, Саша все же не забывал Песковатское. Думал: как теперь его дружки? Охраняют ли крепость? Вовремя ли кормят Громилу и Тенора? Не обижают ли ястреба и Галю?

— Ты чего загрустил?.. — спрашивал проницательный Димка. — По дому, что ли, соскучился?

— Кто, я?.. — удивлялся Саша. — Да нет, ни чуточки…

В ненастные дни ребята собирались на обширных застекленных верандах, играли в настольные игры, читали.

— Что читаешь? — спросила как-то молоденькая румяная вожатая Сашу.

— «Школу» Гайдара.

— Нравится?

— Очень… — восторженно ответил Саша.

«Военная тайна» и «Дальние страны» тоже оказались близкими, родными. Было очень жаль Алика, так жаль, что сердце сжималось от боли. Очень нравилась Натка, смелая, решительная, волевая. Он сравнивал Натку с песковатскими комсомолками и не находил, кто бы был похож на нее. Близок был погибший от руки кулака Егор Михайлов. В Песковатском тоже погиб на боевом посту председатель сельсовета. Саша хорошо его помнил.

Быстро пролетело сорок дней. Может быть, из Песковатского и посылали по воде весточку Саше. Может быть, по реке и плыла бутылка с запечатанным горлышком. Но разве за рекой углядишь?

— Ждут меня… — объяснял Саша Димке. — Знаешь, какое у нас там артельное хозяйство?

У Димки захватывало дух. Он явно хотел увидеть все своими глазами.

— Поедем к нам на недельку… — предлагал Саша. — Жить будешь у нас… У меня мать хорошая. Она словечка не скажет…

Но у Димки и без того был дальний путь. Возвращаться Саше предстояло одному. Отцу он написал, чтобы тот не приезжал за ним.

На вокзал в Калугу Саша приехал с Димкой. Друзья в последнее время стали неразлучны, обменялись адресами. Димка подарил Саше на память свой любимый перочинный ножик, а Саша Димке — осоавиахимовский значок.

В ожидании поезда друзья долго ходили по станционным путям, смотрели, как деловито снуют взад-вперед маневровые паровозы, а когда вернулись в здание вокзала, Димка вдруг обнаружил, что потерял выданный в санатории проездной билет.

— В платке у меня был завязан в узелок, и записная книжка там, — жалобно бормотал Димка, шаря в карманах.

Обеспокоенные ребята отправились обратно на железнодорожные пути. Но сколько они ни искали, утерянный платок не попадался на глаза.

Наконец усталые, измученные, сели они на площади вокзала и стали обсуждать, что же делать дальше. И хотя стоял солнечный ~ день, на душе у обоих было пасмурно.

— Поеду зайцем, — мрачно заявил Димка. — В случае чего — под лавку в вагоне.

Саша хмурился.

— Не годится. Знаешь, какой нехороший разговор будет: пионер едет под лавкой.

— Я галстук сниму, — пробовал возражать Димка, но Саша не сдавался.

— Ну что же мне делать? — Пухлые губы у Димки дергались. — Не пешком же идти.

Димка совсем упал духом.

Саша задумался, искоса поглядывая на удрученное лицо друга. В душе Саши шла борьба.

— Знаешь что? — шепотом сказал он Димке, тяжело вздохнув, — У меня пять рублей есть. Купишь билет — и все.

— А ты как?.. — Димка заметно оживился.

— Я что?.. Мне деньги совсем не нужны, — уверял его Caina.

Подумав немного, Димка снова помрачнел.

— Билет стоит дороже, прошептал он.

— А мы поговорим с начальником станции, объясним, какое дело. Он даст записку проводнику не трогать тебя на остальной путь. Пошли… — Саша, вскочив на ноги, схватил свой желтый баульчик.

Ребята отправились в кабинет дежурного по вокзалу. Тот внимательно выслушал, испытующе поглядел на них, а потом достал из ящика стола испачканный в мазуте носовой платок, скрученный узлом.

— Мой!.. — ликовал Димка, приплясывая на месте.

— Спасибо… — поблагодарил за друга Саша дежурного.

Димка уехал первым. Саша посадил его на поезд, крепко пожал на прощание руку.

Поезд Саши уходил позднее. Свой капитал — пять рублей — он все же израсходовал: купил шахматы.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Вернувшись в Песковатское, Саша старался держаться солидно, в разговоре быть немногословным, как подобает человеку, много повидавшему. Узнав о приезде Саши, в землянку немедленно собрались горцы. Витюшка доложил брату обо всех событиях. В коммуне все обстояло благополучно. Крепость по-прежнему грозно возвышалась над Выркой, и гарнизон исправно выполнял свои обязанности.

— Вот… Ястреб курить научился… —