Меня зовут Виктор Крид - Михаил Француз

расширились глаза, когда он меня узнал!

Как я умудрился убить мутанта, управляющего энергией? Довольно просто. В его спальне в лагере не было окон. А дверь я заклинил. Вентиляцию забил тряпкой. А потом вскрыл двадцать жестяных контейниров с Циклоном-Б. Он успел проснуться. Даже пытался проломить стену. Но не смог. Видимо помешали моя нога, что поставила подножку, и моя задница, что села сверху ему на спину.

Еще одной гранатой я разжился в прибежище Иоганна. Он, думаю, уже не обидится.

Этому трупу я тоже вставил ее в рот. Правда, на всякий случай, перед этим отрезал голову. И вторую гранату подложил под тело.

С безопасного расстояния пронаблюдал детонацию и обращение тела в пепел. Только потом ушел. С этими мутантами контролировать надо до самого конца, до пепла… По себе знаю.

Закончив с этим делом, вернулся к Максу в Швейцарские Альпы, где мы с ним месяц до начала моей охоты уже жили в купленном мной доме.

Я вошел. Макс спустился на звук открываемой двери и выжидательно посмотрел мне в глаза. Я утвердительно опустил веки. Макс, точнее уже Эрик, как я прописал его в документах, прислонился спиной к стене и медленно сполз по ней. Он сидел на корточках, бросив руки на колени сверху и опираясь о стену, уставясь перед собой.

Я точно также уселся рядом.

— Точно? — тихо спросил он.

— Точнее не бывает, — ответил я.

Мы помолчали, каждый думая о чем-то своем.

Эрик… Он воспринимался как младший братишка. Не сын, нет. Просто младший брат. И именно так я документально оформил нашу историю. Виктор и Эрик Лэншеры.

Пока были в Союзе, я тайком брил голову, на которой спустя месяц после побега, снова начали расти волосы. Также брил и брови. И бороду. Сохраняя тот образ, в котором меня первоначально увидели. Не железом брил. Огнем. Больно, но того стоило. Хватало на неделю, потом снова начинала пробиваться поросль.

Когда же мы сбежали, перестал это делать. И волосы с бровями отросли. Я снова блондин, а не коленка.

Эрик свою седину после побега с фронта красил. Он теперь тоже блондин.

Не думаю, что нас ищут… особенно активно. Почему? Спустя двадцать минут, после того, как я покинул с мальчишкой на плече зону влияния телепата, всю территорию накрыли залпы «Катюш». Они утюжили землю больше часа. Не думаю, что после такого, там можно будет что-то разобрать. Те тела, что там оставались, должно было размолоть в кашу и раскидать по всей зоне поражения.

Но разумную осторожность проявлять все равно стоит.

— И что теперь? — наконец спросил Эрик.

— Ничего, — пожал плечами я. — Пойдешь в местную школу, получишь нормальное среднее образование. Потом… Подумаем.

— Думаешь стоит? — вяло поднял на меня голову он.

— Твоя сила — физика. Значит физику надо знать. Чтобы знать, надо учиться, — пожал плечами я.

— Логично, — вздохнул он.

— Не переживай ты, — опустил ему на плечи свою лапищу я. — Чего тебе после Аушвица бояться? Ад ты видел. Попробуй пожить нормально.

— Нормально? А как это?

— Как до войны, — ответил я. — Только без мамы.

Он опустил голову и промолчал. Я тоже. Главное уже сказано. Говорить о чем-то еще… я не мастак в этом.

* * *

Глава 23

— У меня что-то не спокойно на сердце, Виктор, — говорил мне Авраам, наливая в прозрачный стакан виски. — Завтра… Завтра будет эксперимент. Все готово, все проверено несколько десятков раз…

— Боишься? — спросил я, рассматривая стакан в своих руках. Янтарная жидкость красиво преломляла свет горящей на потолке лампочки.

— Не за эксперимент, — хмыкнул он. — Почему-то за Стива я спокоен. Не могу понять почему… За себя боюсь! — вскинул он голову и посмотрел на меня. Выдержать его взгляд я не смог и опустил глаза в стол. Сказать мне было нечего. Завтра его убьют и я не помешаю этому. Гадкое чувство.

— А… — махнул он свободной рукой, потом опрокинул стакан в себя. — Я оставлю формулу тебе! — решительно сказал он, опустив стакан на стол. — Не спорь! Я так решил, — тон его был непреклонен, а взгляд трезв.

Я вздохнул, достал из кармана ручку и пододвинул к себе салфетку. Потом, также молча накидал на ней полтора десятка символов и подвинул Эрскину.

Тот внимательно вчитался в написанное, затем вскинул на меня ошарашенный взгляд.

— Откуда?! — был у него только один вопрос. — Я же никому…

— У нас одинаковое образование, Авраам. Пусть я и выгляжу тупым.

— Ты тупым только выглядишь… — тихо отозвался он. — Я забыл об этом, прости…

— Реактивы, Авраам, — решил рассказать ему способ я.

— Реактивы? — не понял он.

— Реактивы. Ты заказывал реактивы в нужных тебе пропорциях. Катализаторы, реагенты, оборудование. Обсчитать реакции, имея такие данные — задачка для пятого курса, Авраам.

— Значит, они тоже…

— Нет. Они — нет.

— Почему? — удивился Эрскин.

— Я — твой ассистент. Основной и незаменимый. Ты все заказы делал, через меня, — ухмыльнулся ему я.

— То есть?

— Я заказывал и оформлял заявки не на то, что заказывал ты. Ты получал нужное тебе. А везли столько всего, что даже гений химии сломает голову.

— А вдруг…

— Трудно найти черную кошку в темной комнате…

— …особенно если ее там нет, — уже начиная догадываться, закончил мою фразу он.

— Именно. Половину нужного тебе, доставал лично я. Без всяких заявок. Самые важные, ключевые реактивы не прошли ни по одной бумажке. Не беспокойся. А оборудование… С ним то же самое. Ключевые аппараты уничтожены. Все, что есть в лабораториях — декорация.

— Да… Ты удивителен, Виктор, — вздохнул Эрскин. — Я был прав, что позвал в ассистенты именно тебя, — снова налил он в стакан виски, присматриваясь к формулам. — Тут у тебя пара неточностей, — заметил он. — Ничего серьезного, но процесс замедляется, — сказав это, он внес несколько исправлений на салфетке. Я подвинул ее к себе. Прочитал, запомнил. Кивнул. Потом засунул салфетку в рот, прожевал и запил виски.

Эрскин рассмеялся и показал отогнутый большой палец.

* * *

Я стоял рядом с кроватью старика. Добраться сюда было очень не просто. Настолько, что мне пришлось превзойти самого себя, вывернуться на изнанку, потратить неделю на само проникновение. Но вот я здесь. У постели старика, который через два года умрет.

Маленький, слабый, усталый… жалкий. Пока спит. Но быть надо чрезвычайно осторожным. Все равно, что при разминировании навороченной бомбы. Одна ошибка и все…

Быстрое, четкое движение и, не успев проснуться, старик теряет сознание. Грань между двумя состояниями тонка. Но существенна.

Я достаю шприц с голубоватой жидкостью внутри и начинаю инъекции. Быстро, четко,