Кубок королевы Розамунды - Наталья Николаевна Александрова

был натюрморт — букет полевых цветов в глиняной вазе и рядом — неизбежный череп.

— Так вот, — продолжала Марианна сыпать словами, — у него, значит, полукруглая дата, а что ему подарить? Вот что можно подарить человеку, у которого все есть?

Она сделала небольшую паузу и уставилась на своего собеседника, как будто ожидая от него ответа. И он в ответ пробурчал что-то невнятное и невразумительное.

Марианна заметила, как изменилось лицо мужчины за время их разговора. Если вначале он был насторожен и внимателен, следил за ней, как кошка за мышью, то сейчас на его лице было только раздражение и усталость. Он решил, что нежданная гостья — болтливая дура и не представляет никакой опасности. Только хорошо бы от нее поскорее отделаться…

— Не знаю… — недовольно проворчал мужчина, поняв, что от него ждут ответа.

— Вот, и я не знала! — радостно выпалила Марианна. — И я его прямо спросила, что бы он хотел. Конечно, это не очень хорошо, не получится сюрприза, если он заранее будет знать, но что делать? А он как раз в это время альбом рассматривал с репродукциями. Я же вам говорила, что он у меня культурный!

Последние слова Марианна произнесла с неповторимой интонацией гордой мамаши, хвастающейся своим малолетним, удивительно талантливым отпрыском.

— Так вот, я его спросила, что ему подарить, а он взял и ткнул пальцем в репродукцию: подари, говорит, вот эту картину! А там, на странице, такой… как это… натюрморт, голландца какого-то. Фамилию только забыла. Но точно голландская фамилия. Вино там в графине, лимон разрезанный и деликатесы всякие. Креветки королевские, лобстер и прочие морепродукты. Это он, понятно, пошутил — откуда я возьму такую картину? Но в каждой шутке есть ведь доля правды, верно? Ну, я поговорила с одной подругой, она мне и сказала — закажи копию этой картины и подари мужу. Он будет доволен. И адрес ваш мне дала — говорит, вы очень хорошие копии рисуете.

Марианна выдохнула, снова набрала полную грудь воздуха и произнесла завершающий пассаж:

— Вот я потому к вам и пришла. Чтобы, значит, копию той картины заказать. Которая с морепродуктами. Я ее на всякий случай сфоткала на телефон. Если вы так не вспомните.

Ее собеседник тяжело вздохнул и проговорил:

— Нет, я копиями больше не занимаюсь. Раньше, правда, занимался, а теперь больше нет. Поищите кого-нибудь другого, а теперь, извините, мне работать надо.

— Не занима-аетесь? — разочарованно протянула Марианна. — Какая жалость! Что же, это, выходит, я зря сюда приехала и зря на эту верхотуру карабкалась?

— Выходит, зря! — отрезал мужчина и демонстративно взглянул на часы — мол, я и так уже потратил из-за вас уйму времени, а у меня работа стоит.

— Ну что ж, нет так не-ет… — Марианна отступила на шаг. При этом она оказалась рядом с мольбертом и как бы случайно дотронулась рукой до стоявшего на нем холста.

Краска на холсте была влажная, и Марианна измазала руку.

Она сделала из этого простой вывод — художник только что работал над этой картиной. Еще даже краска не успела просохнуть. А поскольку тот мужчина, с которым сейчас разговаривала Марианна, только прикидывается живописцем — значит, здесь совсем недавно был настоящий Павел Питиримович…

Где же он сейчас?

Прячется в глубине квартиры, не желая общаться с посторонними людьми? Или с ним случилось что-то скверное?

Марианна решила извлечь двойную пользу из краски, которой измазала руку. Она показала руку мужчине и проговорила жалобным, полудетским голосом:

— Ой, перепачкалась! Где у вас туалет? Попробую отмыть… не знаю, отойдет ли…

Видно было, что мужчина с трудом сдерживается. На щеках у него ходили желваки, кулаки непроизвольно сжимались.

С трудом справившись с собой, он процедил сквозь зубы:

— Туалет дальше по коридору!

— Спаси-ибо! — протянула Марианна.

Она вышла в коридор, увидела впереди дверь с наклеенным на нее силуэтом писающего мальчика и вошла в туалет, нарочито громко хлопнув дверью.

Туалет был допотопный, с треснувшим бачком и раковиной в рыжеватых потеках ржавчины. Тем не менее Марианна кое-как отмыла краску, благо та не успела засохнуть, вытерла руку и снова выскользнула в коридор.

Из мастерской доносились подозрительные звуки — похоже было, что, оставшись один, мужчина не работает над картиной, а что-то упорно ищет, перекладывая вещи и двигая мебель.

Марианна не вернулась в мастерскую, а тихонько двинулась дальше по коридору.

Вскоре коридор кончился, приведя Марианну в маленькую кухоньку с единственным полуоткрытым окном.

Если Марианна рассчитывала найти здесь Павла Питиримовича, то она ошиблась. На кухне не было ни души, зато, как и везде в квартире, повсюду висели картины и рисунки. Кроме того, здесь имелся узкий диванчик, пара стульев и табуреток, а также стол.

Но все это не стояло, как положено нормальным предметам мебели, а валялось в полном беспорядке.

Стулья и табуретки лежали на полу, диванчик был криво отодвинут от стены, со стола сдернута на пол клеенка в крупную красно-белую клетку. Там же, на полу, валялись осколки посуды — тарелки в цветочек и пары фаянсовых кружек.

Кроме того, там же, на полу, валялся рисунок углем — морда симпатичной собаки с длинными висячими ушами и все тот же непременный череп. Собака осторожно трогала череп лапой, ожидая, надо полагать, от этого непонятного предмета любой неприятности.

Кроме того, на этом рисунке отпечатался грязный след ботинка — след грубой рубчатой подошвы, очень похожий на следы ботинок в коридоре.

Приглядевшись, Марианна заметила на диванчике следы крови.

Все это наводило на мысль, что в этой кухоньке совсем недавно случилась драка.

Допустим, один из участников этой драки — тот мужчина в фартуке, с которым разговаривала Марианна. Но тогда кто же второй ее участник? Питиримыч? И где он?

В кухне было холодно из-за полуоткрытого окна.

Марианна невольно шагнула к окну — и увидела на подоконнике пятно крови, примерно такое же, как на диване.

Может быть, второй участник драки сбежал через окно?

Но это же шестой этаж, причем высокий шестой! Он что, летать умеет, как Карлссон?

Марианна подошла к окну, выглянула в него…

И все поняла.

Это окно выходило прямо на крышу соседнего дома. Так что, выбравшись в него, можно было убежать по крыше, а дальше…

Недалеко был большой балкон, огороженный решеткой, даже не балкон, а целая терраса, на которой, как в теплых краях, стоял столик и пара плетеных кресел.

Добравшись до этой террасы, Павел Питиримович (если это именно он был вторым участником потасовки на кухне) вполне мог попасть в соседний дом.

Марианна высунулась в окно, чтобы