Плохие девочки не плачут. Книга 3 - Валерия Ангелос

— Заметь, я всегда готов уступить, — крупная ладонь ложится на макушку, осторожно поглаживает. — Приму к сведению твои пожелания.

Бряцает пряжка ремня, слышится шорох ткани.

А в следующий миг я вздрагиваю от развратного прикосновения, ощущаю щекой всю мощь возбуждения.

— Не хнычь, — фон Вейганд чуть отстраняется. — Испортишь макияж.

Шлепает членом по подбородку, утыкается в плотно сомкнутые губы.

— Открой рот, — приказывает ледяным тоном, сдавливает челюсть, вынуждая разомкнуть уста и взвизгнуть.

Оцепенение спадает.

— Хватит, не надо, — бормочу почти беззвучно. — Прошу, прекрати.

— Зачем? — насмешливо хмыкает. — Что предложишь взамен?

— В-все, — обещаю сбивчиво.

— Очень соблазнительно, — протягивает издевательски, отступает. — Полагаешь, я жажду помочиться на тебя?

— Н-не знаю, — шмыгаю носом. — Н-не надо.

— Никогда бы не стал вытворять подобное с тобой, — склоняется ниже, нежно сцеловывает слезы. — Хочу совсем другое.

Вздрагиваю раз за разом, зуб на зуб не попадает.

— Скажи, — не выдерживаю напряжения.

— Я покажу, — отвечает скупо.

Резко выпрямляется и вставляет член в мой рот. Сперва наполовину, после давит пальцами на челюсти, вбивается глубже. Вынуждает задыхаться, проникает до упора.

Упираюсь руками в его бедра, тщетно пробую оттолкнуть.

Фон Вейганд никак не реагирует на сопротивление, увеличивает напор, усиливает толчки. Входит грубо и мощно, заставляет извиваться и трепетать.

Он трахает размеренно, наслаждается каждым движением. Меняет ритм, упивается действом. Кайфует. Отстраняется, позволяет жадно вдохнуть воздух, а после опять вколачивается вглубь на всю длину.

Будто гигантский стальной поршень терзает глотку.

Закрываю глаза, приглушенно постанываю. Выгибаю спину, крепче сжимаю бедра, проклинаю собственную похоть.

Это ненормально и противоестественно. Однако давно пора привыкнуть — когда шеф-монтажник оказывается рядом, я схожу с ума.

Кончу, даже если он убьет меня.

— Так дело не пойдет, — холодно произносит фон Вейганд, отступает, раздвигает мои ноги, не разрешает заниматься самоудовлетворением.

— Пожалуйста, — бесстыдно трусь о него.

— Я же плохой, — скептически цокает. — Принуждаю играть роль, ограждаю от общения с близкими.

Отрицательно мотаю головой, кусаю распухшие губы.

— Недавно отстаивала права, а теперь просишься на член, — заявляет иронично. — Занятное зрелище.

Уязвленная гордость не успевает подать голос.

— Трахни меня, — требую хрипло.

— Сначала отсоси, — ухмыляется.

Покорно подчиняюсь. Облизываю, провожу по набухшим венам. Кладу ладонь на основание, крепко сжимаю пульсирующую твердость.

Гортанное рычание служит наградой.

Начинаю легонько посасывать. Дразню, специально нарываюсь. Тяжелая рука ложится на затылок, властно притягивает ближе, задает необходимый ритм.

Давлюсь, слюна размазана по лицу. Внутри пульсирует желание, обдает жаром, наливается силой. Заглатываю еще глубже, стараюсь расслабиться.

В низу живота бьется раскаленный шар. Нетерпеливо ерзаю на сиденье, пытаюсь достичь призрачного облегчения.

— Покажи язык, — повелевает фон Вейганд.

Послушно выполняю распоряжение.

— Отлично, — хвалит. — Может, если чаще трахать тебя, перестанешь выносить мозг?

Не успеваю ответить, он опять затыкает мой рот членом, входит целиком и полностью, выбивает кислород из легких.

— Облизывай, — бросает коротко.

Инстиктивно вырываюсь, всхлипываю. Отчаянно не хватает воздуха, по щекам вновь струятся слезы.

— Ну как пожелаешь, — произносит саркастически, слегка отстраняется.

Едва удается перевести дыхание.

Фон Вейганд снова вонзается вглубь, вырывает из груди надсадный хрип. Методично насилует горло. Притягивает мою голову вплотную к своим бедрам.

Задыхаюсь, слабо дергаюсь.

Он уже не толкается вперед. Избивает. Уничтожает огромным членом. Удар за ударом. Не спеша, со вкусом. Пытка длится недолго, но кажется минует вечность.

Палач кончает, а я глотаю. Спермы настолько много, что почти захлебываюсь. Начинаю кашлять.

— Ублюдок, — шепчу севшим голосом. — Ненавижу.

— Ненавидишь, но течешь, — усмехается.

Подхватывает за плечи, усаживает повыше, на прохладный бачок. Задирает юбку, скользит ладонью по животу.

— Пусти, — вздрагиваю. — Скотина.

Его пальцы ловко проникают между ног, поглаживают и обводят. Несколько уверенных движений, — и по моему телу пробегает электрический ток. Судорожная дрожь охватывает разгоряченную плоть.

— Сдохни, сдохни, — повторяю будто заведенная, яростно молочу кулаками по широкой груди. — Какая же ты сволочь.

— Ожидания редко совпадают с реальностью, — чмокает в лоб и отстраняется.

Точно.

Это совсем не то, чего я ожидала.

Подобная разрядка хуже пощечины. Не приносит облегчения, не дарит насыщения. Лишь растравляет голод и пробуждает жажду.

Безвольно сползаю вниз, свожу бедра, пытаюсь унять преступный трепет.

Хочется большего. Гораздо большего. Хочется продолжения. Новой дозы. Быстро, резко и жестко. Немедленно.

— Умойся, — бросает фон Вейганд. — Если поторопишься, успеем на второе действие.

С трудом поднимаюсь, одариваю мрачным взглядом.

— Чем ты недовольна? — интересуется с притворным удивлением.

Выхожу, открываю воду, тщательно вымываю руки, привожу в порядок лицо, стараюсь спасти поплывший макияж, поправляю растрепавшуюся прическу.

— Наверное, тем, что это туалет? — не выдерживаю. — Сюда в любой момент могут зайти. А еще мой рот изнасиловали. Ощущение, словно в горле побывала железная кочерга.

— Не волнуйся, — небрежно произносит он.

Подходит к мужской кабине, открывает дверь.

Бл*ть.

Стас.

Бл*ть. Бл*ть. Бл*ть.

Резко разворачиваюсь на каблуках, цепляюсь за умывальник и чувствую, что сейчас действительно отключусь. Бухнусь на пол рядом со своей сумкой.

Черт, как я могла забыть про Стаса?! Он же все слышал. Разговор и не только.

Еб*ть. Хотя не об этом стоит переживать.

— Смотри, — говорит фон Вейганд, выразительно кивает. — Пусто, здесь никого нет.