Рутинёр - Павел Корнев

Марта, которой пришлось замотать чёрной тканью не только лицо, но и голову, хотела уже двинуться дальше, но я её остановил, обратив внимание на ближайшую иву. Точнее – на рядки насаженных на её ветвях лягушек. Мёртвых, разумеется, и уже заметно ссохшихся, поклёванных птицами.

Неведомый живодёр подошёл к делу с немалой скрупулёзностью: тельца амфибий располагались на равном расстоянии друг от друга, а их самих насчитывалось никак не меньше пяти-шести дюжин. Кто-то убил прорву времени на их отлов, протыкание острым концом ветки и верное расположение относительно других жертв.

Марта негромко ойкнула и в испуге зажала рот ладонью, потом выдохнула:

– Мальчишки измывались?

– Далековато от села забрались, – покачал я головой, внимательно осматриваясь, магический жезл сам собой оказался в руке, но никаких признаков опасности заметить не удалось. – Если только у какого послушника с головой не всё в порядке.

– Скорее, караульные время в дозоре коротали, – предположил Микаэль. Шпагу он обнажать не стал, замер с кинжалом в руке.

Мысль о том, что здесь до недавнего времени располагался секрет наёмников, заставила неуверенно поёжиться, но после недолгих раздумий версия бретёра убедительной мне не показалась.

– Лягушки давно висят, а свежих не видно.

– Сменили наблюдательный пункт.

– Нет, смотри, некоторые препарированы! Такие штуки школяры-медики обычно проделывают.

– Наёмники, которых скука донимает, и не на такие выдумки горазды! – резонно отметил Микаэль. – Тебе ли не знать?

Я отмахнулся и прислушался к ночи. Было тихо, но хватало и едва различимых звуков. Плескалась рыба, звенели комары, стрекотали сверчки, в лесу ухал филин, шуршала листва. Поднимавшийся от воды туман скрадывал шорохи, но окончательно их не заглушал.

Ничего подозрительного. Ничего.

– Осмотрись, – приказал я подручному, а сам осторожными и медленными вдохами начал успокаивать дыхание и загонять сознание в транс. И вновь незримая стихия показалась слишком уж разреженной, сознание провалилось в неё необычайно легко, едва удержался на самом краю, не скользнул слишком глубоко.

И тут тоже – тихо. Лишь изредка от монастыря докатывались отголоски светлой радости, словно прорывались из-за каменных стен слова молитвенного гимна. Больше – ничего.

Вернулся Микаэль.

– Пряталось здесь не больше четырёх-пяти человек. День, от силы – два. Костёр не палили, гадили в одном месте, после закопали. Ушли давно, не меньше седмицы назад, но точно не скажу.

– Или поначалу здесь поставили секрет, или кто-то, как и мы, хотел пробраться в монастырь.

Бретёр кивнул.

– Или так.

– Что будем делать? – спросила Марта.

– Веди! – коротко ответил я.

Девчонка бесшумно скользнула под ветви плакучих ив и позвала нас за собой. Буквально в дюжине шагов начиналось поле, Марта первой выбралась из овражка и присела в высокой траве.

– Дальше я не ходила, – сообщила она.

– И правильно.

Я пристроился рядом, огляделся. Туман на поле был не слишком густым, но даже так строения монастыря не просматривались, лишь белело в ночи несколько неровных пятен, отмечавших костры пикетов. Впрочем, обольщаться столь небрежным несением караульной службы точно не стоило, ландскнехты ребята тёртые: они и секреты могли выставить, и патрули в поле выпустить. Опять же – ищейки…

– Двинули, – шепнул я и, пригибаясь, мы побежали в сторону монастыря.

Старались не шуметь и потому не спешили, да ещё земля была неровной, то и дело под ноги попадались скрытые травой рытвины и кротовины. Я не до конца вышел из транса, и сознание плыло по самой поверхности эфирного поля, отслеживая возможные магические ловушки. От перенапряжения понемногу начинала кружиться голова, но дело того стоило: первым сигнальные чары заметил именно я.

Просто обратил внимание на полосу чуть более светлого тумана и вскинул руку, а затем нырнул в незримую стихию чуть глубже, дабы в подробностях разглядеть преградившее нам путь плетение. То оказалось не самым сложным, но исполнено было при этом вполне мастеровито. Удивило только, что жгут протянутых над землёй чар выглядел очень уж неряшливо; его словно измочалило колыханием эфирного поля, именно утечка энергии и подсветила туман, позволив заметить заклинание с расстояния в две дюжины шагов.

– Не обойти, – вынес вердикт маэстро Салазар и досадливо поморщился, что проделывал всякий раз после слишком уж пристального изучения незримой стихии.

– И не нужно, – сказал я. – Проползём понизу. Только двигайтесь строго за мной – нужно держаться подальше от узловых точек. Не могу разобрать их плетение, могут быть сюрпризы.

Преодолеть магическую охрану и в самом деле оказалось достаточно просто, благо рассчитана она была больше на обделённых даром истинного зрения простецов и азартных одарённых, которые просто не могут пройти мимо чужих чар, не попытавшись их обезвредить.

Мы же распластались на траве и проползли под негромко гудящим жгутом едва различимого мерцания; волосы на затылке встали дыбом, но и только – сигнальные чары на нас не отреагировали. Двинулись дальше, и чем ближе подбирались к ограде монастыря, тем менее густым и насыщенным становился туман. Здесь он стелился над землёй настоящими слоями, и, если ноги так и терялись в молочной белизне, то обзор заметно улучшился, стали различимы очертания монастырских стен и высившегося за ними храма.

И тут начала легонько подрагивать под копытами земля, заскрипела упряжь, донеслось фырканье лошадей. Мы немедленно присели и вжались в неглубокую рытвину, распластались в траве. Марта на волю случая полагаться не стала и накрыла нас мороком. Незримая стихия лишь легонько дрогнула в такт тихому выдоху ведьмы, и всё успокоилось, разве что молочная белизна вокруг стала чуть гуще, нежели мгновенье назад.

Патруль проскакал в дюжине шагов. Разглядеть получилось только лошадиные бока и ноги наездников, всё остальное потерялось в туманной пелене, словно мы наблюдали за кавалеристами из-под воды. Нас не заметили, да заметить и не могли, и всё бы ничего, но из темноты вдруг принесло ищейку.

Здоровенная псина бежала вслед за лошадьми, рыская из стороны в сторону, один из таких зигзагов и привёл её к нам. Шерсть на затылке зверюги враз встала дыбом, и Микаэль подался вперёд с кинжалом в руке, но Марта опередила бретёра и что-то негромко шепнула. Ищейка сразу растеряла всю свою настороженность и радостно завиляла обрубком хвоста, а стоило только прозвучать требовательному свисту, без промедления устремилась к хозяину.

– Ведьмы! – проворчал маэстро Салазар, вытирая выступившую на лбу испарину.

Я приложил палец к губам, крутанул чётки, наматывая их на запястье, поцеловал святой символ и вновь побежал к монастырю, остальные устремились следом. Морок Марта развеивать не стала, и весь мир словно смазался, но зато и мы даже для самого остроглазого и бдительного наблюдателя, сколько ни вглядывался бы он во тьму, смотрелись сгустками тумана, а то и вовсе не смотрелись абсолютно никак. Мне было недосуг разбираться, какой именно эффект предусмотрела ведьма.