Последняя крепость - Юрий Никитин

Ваучер спросил настороженно:

– А как с ними?

– С кем? – спросил, в свою очередь, Гартвиглюбезно.

– С евреями!

– Какими? – снова уточнил Гартвиг. – Вы вотеврей, вас кто-то ущемляет?

– Я имею в виду израильтян, – огрызнулся Ваучер.

– Вы не считаете, – поинтересовался Гартвигнарочито угрожающим тоном, – что в нашей Конституции записаны самыесправедливые законы? Я имею в виду, что все рождаются свободными и равными вправах, независимо от цвета кожи, веры и прочей ерунды?.. Или вы это считаетехренью, а себя все-таки лучше уже потому, что вы еврей, а не потому, чтозакончили два вуза, а я, к примеру, только один?.. Мы раздавили деспотическиережимы в Европе, ликвидировали на Востоке и свергли в Азии. Так почему жеоставим откровенно расистское государство на Ближнем Востоке?

Файтер посматривал на Гартвига с некоторым удивлением.Министр обороны всегда старался выглядеть всего лишь военным, а сейчас вон какразговорился, в самом деле – политик, но тут легонько похлопал по столу УильямБергманс, госсекретарь, привлекая внимание, сказал с неизменно обаятельнойулыбкой и мягким голосом:

– В отношении моей страны, я имею в виду Штаты, чтобывы не подумали чего-то еще, я предвижу, что процесс политкорректности будетзавершен, когда из печати, а затем обихода исчезнут сегодняшние термины,которые гордо считаем политкорректными: «афроамериканец», «американецкитайского происхождения», «американец латинского происхождения»… Ониполиткорректны только в сравнении с кличками прошлых лет: негр, китаеза,мексикашка, макаронник… Так вот, сейчас подготавливается законопроект, покоторому запрещено вообще упоминать о происхождении человека, о его расе илинациональности. Ведь не говорим же «американец немецкого происхождения» или«американец ирландского происхождения»? Из документов будут убраны любые намекина расу или национальность, будет поощряться смена фамилий, имен, будет созданаспециальная комиссия, которая будет следить, чтобы не возникали общества по«сохранению корней», «традиций» и прочих опасных, очень опасных, уверяю вас,вещей!

Олмиц вздохнул:

– Ну, это мечты, мечты…

– Почему? – возразил госсекретарь. – Полагаю,программу ликвидации всех этих дикарских понятий о нациях и народностях начнемсразу же после… отмены Израиля. А пока нам всем шагать по лезвию бритвы!

Он виновато улыбнулся, мол, все-таки жаль, что нельзя простотак взять да и напасть на Израиль только потому, что это единственная страна,еще сохранившая независимость и не желающая с нею расставаться. Это раньше былисвободны в объяснениях Македонский, Цезарь или Дарий, а сейчас надо обязательно,чтобы выглядело так, будто вынуждены, другого выхода не осталось, и вот сприскорбием приходится…

Еще до первой встречи с президентом, когда они вспомнилислово «эллинизиция» и его первоначальный смысл, были запущены в средствамассовой информации материалы про израильское атомное оружие, единственноеоружие, что не под контролем США, затем вроде бы спонтанно возникали дискуссиио том, что самое засекреченное от общественности оружие – это израильское,никто не знает, сколько его, где оно, в каком виде. А это значит, что навернякаизготовлено множество «чемоданных» бомб. Настоящий кошмар для спецслужб всегомира: если такие бомбы попадут в руки террористов, в пепел превратятся целыегорода! Есть ли шанс, что террористы или диверсанты сумеют провезти в Штаты иразместить в крупном городе? Увы, есть.

С этой подготовкой общественного мнения нужно было пройти полезвию бритвы: и внушить достаточно осязаемую тревогу обществу, чтобы привторжении войск в Израиль не было особого возмущения, и в то же время невсполошить сам Израиль. Конечно, определенные службы насторожатся, но нужно недать им возможности нажать на премьера и правительство своей страны с цельюпринятия конкретных защитных мер.

Олмиц взглянул на часы, перевел вопросительный взгляд напрезидента. Тот кивнул, тотчас же зажегся экран, в окружении журналистовгоссекретарь Бергманс, с бисеринками пота на лице, говорил:

– …у нас состоялись очень тяжелые переговоры сизраильтянами по этой проблеме… Сейчас Израиль осознает всю серьезность происходящего.Поставки высокоточного израильского оружия недопустимы кому бы то ни было…

Олмиц заметил:

– Посмотрите на лица. Все журналисты уверены, чтоИзраиль и на этот раз выйдет сухим из воды. Помните, израильский министр сделалмногозначительную оговорку: «…если действительно сделали то, что неприемлемодля американцев», а наш цицерон сказал лишь, что «Израиль осознает…». Надипломатическом языке значит, что каждый остался при своем мнении.

– Хорошо, – сказал Гартвиг. – Он и долженсделать вид, что евреи снова нас имеют во все отверстия. Тем больше будетвозмущения, криков, требований разобраться с хитрыми евреями.

Бергманс с кривой улыбкой выслушивал отзывы о своеминтервью, а Олмиц повернулся к Герцу.

– Сегодня в израильской прессе промелькнуло оченьлюбопытное сообщение. Главный раввин ЦАХАЛа, израильской армии, Шломо Горен,заявил, что военнослужащие неевреи, погибшие за свободу и безопасность Израиля,считаются прошедшими гиюр. Это вызвало бурю возмущения ортодоксальных евреев, араввин Кирьят-Арбы Дову Лиор сразу же заявил, что такого не может быть ни вкоем случае. Даже героически погибшие за свободу Израиля не могут бытьпохоронены на одном кладбище с людьми высшей расы, какой является избранныйнарод чистокровных евреев.

Герц проговорил озадаченно:

– В самом деле?

– Представьте себе. Ситуация неоднозначная, как видите.Надо ее раздуть как следует. Все-таки колбасной алии куда больше, чемортодоксов, это они кладут свои жизни на алтарь отечества… которое отказываетхоронить их рядом с людьми, а только рядом с собаками.

– Ну уж и с собаками…

– Да ладно вам, перехлест совсем небольшой, ктозаметит? А вот то, что погибших за Израиль отказываются хоронить счистокровными евреями на одном кладбище, – это факт.

– Я сегодня же распоряжусь, – пообещал Герц. –Будут запросы, возникнет дискуссия. Шум поднимется сам, нам не придется дажеподливать бензинчику.

Их взгляды встретились, в этом кабинете понимают, что шумможно поднять и в Израиле, и по всему миру, где живут евреи. Проблема в том,что в девяностые годы в Израиль хлынула масса евреев из России, которую чутьпозже назвали «колбасной алией». Как раньше ездили за колбасой в Москву, такпотом все ринулись в Израиль, где будет у любого возможность покупать колбасуежедневно. Все бы нормально, ничего стыдного нет в том, чтобы поехать заколбасой, но вся проблема в том, что эта колбаса… свиная.

Большинство из приехавших не знает и не желает знать ни окаких запретах на еду, они преспокойно работают в субботу, не соблюдаютеврейские праздники, даже Новый год отмечают первого января, а не в канун рошха-шана. Однако они грудью защищают Израиль как от арабов, так и от всяческихнападок со стороны «прогрессивного человечества». Таких «нечистых» евреев вИзраиле большинство, и вот это большинство тоже объявлено неполноценными. Тоесть они лучше, чем остальные: немцы, французы, арабы, славяне, американцы,поляки – что совсем уж свиньи, но эти евреи хуже чистопородных.