Знак розы - Лейла Мичем

— Или, быть может, моему сыну понадобилась помощь, — заметил Абель. — Сведения такого рода передают по телеграфу заранее, сами знаете.

— В таком случае Бен непременно сообщил бы нам об этом, — возразила Беатриса.

— Ну же, черт возьми, где они? — захныкала Люси, когда толпа на перроне затаила дыхание.

В дверях появился начальник станции. Он быстро сошел на платформу и, подняв руки, обратился к встречающим.

— Слушайте все! Капитаны Толивер, Уорик и ДюМонт выйдут к нам через минуту. Я прошу всех отойти от вагона, за исключением членов их семей. Не забывайте, что в вагонах есть и другие пассажиры. Я бы просил вас позволить им пройти в здание вокзала.

— Бен, довольно, ради всего святого, — резко бросила Беатриса. — Прекращай болтать и дай мальчикам сойти!

Начальник станции отвесил короткий поклон и отошел в сторону, освобождая проход.

— Джентльмены! — крикнул он, обращаясь к тем, кто находился внутри вагона.

Толпа затаила дыхание, а потом, когда на площадке появился Перси, взорвалась приветственными криками. Оркестр заиграл марш, и Люси, Беатриса и Джереми рванулись вперед, но Перси, казалось, высматривал кого-то еще поверх их голов. Мэри медленно подняла руку, и он нашел ее взглядом и долго-долго смотрел ей в глаза, прежде чем сойти со ступенек. А затем она потеряла его из виду. Она успела разглядеть лишь краешек его фуражки, а потом его заслонила шляпка Беатрисы и широкоплечая фигура отца. Бедная Люси металась, как птенец, выброшенный из гнезда, будучи не в силах прорваться сквозь плотное кольцо объятий.

Мэри переполняла неимоверная радость. Волна облегчения накрыла ее с головой. Перси был жив... и здоров... и даже невредим. Он вернулся домой.

Прошла еще минута, показавшаяся ей вечностью, и на площадке появился Олли, сияющий, как всегда. Рука Мэри взлетела ко рту. Позади нее глухо ахнул Абель.

— О Боже. Ему все-таки ампутировали ногу.

Вслед за Олли на площадке вагона появился Майлз. Он шагнул на перрон, подслеповато щурясь, как человек, впервые увидевший солнечный свет после долгого заточения в подземелье. Мэри и Абель беспомощно смотрели на мальчиков и молчали. Олли помахал внезапно притихшей толпе костылем, а потом ловко спустился по ступенькам, демонстрируя обычную живость. Правая штанина его армейских брюк была подвернута до колена и болталась.

Ужасающе худой, с лицом, покрытым смертельной бледностью, за ним спускался Майлз, сосредоточенно глядя себе под ноги, чтобы не упасть со ступенек. Стараясь ничем не выдать потрясения, помрачневший Абель предложил Мэри руку, и они вместе шагнули вперед, чтобы встретить сына и брата.

— Майлз? — неуверенно проговорила Мэри, не зная, позволит ли он обнять себя.

Он непонимающе уставился на нее.

— Мэри? Это ты? Мой Бог, да ты стала настоящей красавицей. Впрочем, я тоже, верно? — Он иронически улыбнулся, почти как раньше, обнажая зубы, которые уже начали портиться. — А где мама?

— Дома. Она с нетерпением ждет тебя, Майлз, и я... тоже.

Мэри почувствовала, как у нее задрожал подбородок, а на глаза навернулись слезы.

Майлз опустил на землю свои баулы и протянул к ней руки.

— Что ж, сестренка, иди ко мне и обними своего брата.

Она крепко прижала его к себе, еще раз ужаснувшись его худобе.

— Кожа да кости, — жалобно простонала она. — Сасси придется хорошенько постараться, чтобы откормить тебя.

— Как она поживает?

— Она все такая же, — сказала Мэри. — Только постарела немного. И стала чуточку быстрее уставать.

— А мама?

— Боюсь, все по-прежнему. Потом я расскажу тебе о ней поподробнее.

За спиной послышались скрип и шарканье.

— Привет, крошка Мэри.

Это был Олли. Как и у остальных, форма висела на нем мешком, но глаза по-прежнему поблескивали озорным огнем. Его отец обернулся к Майлзу и обнял его, не в силах сдержать слезы.

— Милый Олли, — сказала Мэри. На глаза ей опять навернулись слезы, когда она подалась к нему, чтобы легонько поцеловать. — Добро пожаловать домой.

Губы Олли сложились в улыбку.

— Должен тебе сказать, ради этого стоило вернуться. Ты стала еще красивее. Как ты думаешь, Майлз?

— Я сказал ей то же самое, — согласился Майлз. — Если бы я не знал Мэри, то забеспокоился, как бы она не возгордилась,

— Это лишь добавило бы ей очарования, — заметил Олли. Пока Майлз показывал Абелю, что из их багажа принадлежит его сыну, Олли взял Мэри за руку и радостно пожал. — Спасибо за письма.

— Так вы их получили?

— Целых четыре. Перси ревновал, как черт, что ты отправила их мне, но я ничуть не жалею об этом. Так ему и надо.

— Они предназначались для всех вас, и, я уверена, он знал об этом. Или то, что я не писала каждому из вас в отдельности, было с моей стороны непатриотично?

— Ни в коем случае! Перси получил кучу писем от других девчонок.

— В самом деле?

Поверх головы Олли Мэри видела, как Перси пытается освободиться от Люси, вцепившейся в него мертвой хваткой. Изрядно похудевший, он наклонился к ней, чтобы компенсировать разницу в росте.

— Но он ждал лишь твоих писем, — негромким шепотом сообщил ей на ухо Олли.

Она стала всматриваться в его лицо, пытаясь обнаружить признаки того, что ее ночные страхи не были беспочвенными.

— Олли? Ты, случайно, не сотворил какого-нибудь нелепого самопожертвования ради Перси и меня, а? — Но тут ее молнией пронзила другая мысль: «Боже, а если он и не думал ни о чем таком...»

— Интересно, как бы я мог совершить какое-нибудь нелепое самопожертвование ради Перси и тебя? — полюбопытствовал Олли, касаясь ямочки у нее на подбородке.

— Моя очередь, Олли, — прозвучал за спиной голос Перси, и Мэри почувствовала, как у нее подгибаются колени.

— Она в твоем распоряжении, — пошутил Олли и, опираясь на костыли, заковылял к своим вещам с улыбкой человека, только что нашедшего сокровище, а теперь вынужденного отдать его другому.

Мэри мысленно представляла себе сцену возвращения Перси столь же часто, как и вспоминала о том, как они расстались... Что она скажет, как будет вести себя? Все будут смотреть на них в ожидании романтической драмы, но она не даст повода для сплетен.

Но теперь, когда они оказались лицом к лицу, все заранее приготовленные слова разлетелись, как парашютики одуванчиков на ветру. Не думая ни о чем, Мэри протянула руку - не для пожатия и не для того, чтобы оттолкнуть Перси, — а просто чтобы погладить его по огрубевшей щеке.

— Привет, Перси, — сказала она ровным голосом.