Проданная чернокнижнику - Юлия Риа

— Свободна.

Служанка посмотрела на него обиженно-разочаровано. Совсем как ребенок, которого лишили сахарного леденца. Однако спорить или роптать не стала — поднялась, поклонилась и без лишних разговоров покинула комнату. Стоило двери закрыться, оставляя нас с Самаэлем наедине, я вскочила с кресла.

— Зачем было это делать?!

— А зачем было так старательно отрешаться от происходящего? Ты прекрасно поняла, что нужно сделать, однако решила поступить наперекор.

— Я не собираюсь рисковать чужими жизнями!

— Я тоже, Эвелин. Поэтому так важно убедиться, что артефакт действует. В противном случае соваться в столицу непростительная глупость.

Самаэль говорил спокойно, сдержанно. В каждом его слове звучала уверенность, и я понимала — он прав. Вот только усмирить эмоции это не помогало. Щеки до сих пор казались горячими, в животе тянуло. И такая реакция собственного тела злила.

— Что ж, теперь мы знаем, что артефакт работает исправно. Значит, можно выдвигаться. К вечеру будем в Кайдире.

Обогнув меня, Самаэль двинулся к выходу.

— Подожди! А служанка?

Самаэль остановился и посмотрел на меня, как мне показалось, с усмешкой. Без понятия, откуда взялось это чувство. Я просто знала, что он улыбается.

— А что с ней?

Так и есть. В интонациях его голоса звучала веселость.

— Думаешь, это нормально, что она видела… все это? — закончила я скомкано, не сумев подобрать подходящих слов.

— Эвелин, ты очаровательна в своей наивности, — произнес Самаэль мягко. — Думаешь, эта женщина столь же невинна, как и ты? Или что она не оказывает гостям особых услуг? Не стоит переживать на ее счет. Пошли, столица ждет.

Снова улыбнувшись, он протянул мне руку. Первым. Протянул и замер, явно ожидая ответных действий. На секунду захотелось заупрямиться, вздернуть подбородок и гордо пройти мимо… но глупо врать — в глубине души я хотела совсем иного. Шагнув навстречу, я вложила ладонь в ладонь Самаэля. Ощутила, как он сжал мои пальцы и улыбнулась.

— Столица ждет, — повторила я, глядя во тьму под капюшоном, и призналась: — Никогда прежде ее не видела.

— В таком случае почту за честь стать первым, кто покажет тебе величайший город Эйхара.

Я всегда представляла Кайдиру шумным городом, с толкотней на улицах, мчащимися экипажами, криками торговцев, людским гомоном. Город как город, только больше. И в чем-то я оказалась права… Однако ни в одной из фантазий я не могла вообразить все великолепие Кайдиры.

Высокие — в три, а то и четыре этажа — постройки, сложенные из белого камня, прятались под разноцветными крышами. Красные, синие, зеленые, даже оранжевые! Между некоторыми домами на высоте второго этажа протянулись переходы. Прямые, диагональные, укрытые натянутыми полосатыми тентами, украшенные цветочными горшками — они казались еще одними улицами, только воздушными.

Земные же улицы поражали своей шириной. По ним одновременно могли проехать даже не два, а целых три экипажа! Когда мы проезжали мимо какой-то площади, перекрытой из-за ярмарки, я успела увидеть десятки лотков под цветными навесами, сцену, сооруженную из досок, и выплясывающую на ней девицу в длинной цветастой юбке. Браслеты на тонких запястьях и щиколотках подпрыгивали в такт движениям, и даже с такого расстояния я могла расслышать их радостный звон.

Ворвавшийся в окно ветер донес ароматы горячих орехов, жаренных с сахаром, печеных яблок и свежей сдобы. В мелодии города смешались цокот копыт, крики горожан, лай собак, ярмарочные скрипки. Закатное солнце, скользя лучами по начищенным крышам, пускало оранжевые блики, наполняя и без того яркую Кайдиру красками.

Я с трудом удерживалась, чтобы не высунуться из окна по пояс в попытке разглядеть все-все. Самаэль не высказывал недовольства таким моим поведением. Лишь, как мне казалось, тихо посмеивался. Но сейчас я почти не обращала на него внимания, жадно рассматривая каждую вывеску, каждую витрину и каждого горожанина, одетого совсем не так, как у нас.

Когда экипаж остановился у гостевого дома, я едва усидела на месте. Дождалась, когда Самаэль выйдет первым и подаст мне руку, потом спустилась следом. Держаться старалась с достоинством. Почему-то вдруг захотелось соответствовать даже не Самаэлю — самой Кайдире. Спина прямая, плечи расправлены… и только взгляд, словно неугомонный мальчишка, продолжает перескакивать с места на место.

Нас разместили на третьем этаже, выделив, как сказал управляющий гостевым домом, лучшие комнаты. Самаэль дал мне пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок, потом мы должны были отправиться на ужин.

Убранство комнаты я не стала разглядывать, хотя и отметила изысканность, с которой все обставлено. Быстро юркнула за ширму, умылась, переплела косу, растрепавшуюся с дороги. Не дожидаясь посторонней помощи, принялась разбирать саквояж. Вынула темно-вишневую юбку и сливочного цвета блузу с высоким воротником, украшенным жабо и брошью. Пусть так, но мне хотелось скрыть артефакт-ошейник от посторонних глаз. Дорожные туфли сменила на новые — из мягкой кожи, с ремешками и устойчивыми каблуками.

Бросив последний взгляд в ростовое зеркало, я крутанулась на носках, выскочила в коридор и… чуть не врезалась в Самаэля. Отшатнулась от неожиданности и принялась извиняться, но меня остановили.

— Все в порядке. К тому же мне приятно видеть, сколько эмоций у тебя вызвала столица. По правде сказать, я почти забыл, что люди умеют так искренне чему-то радоваться.

Я смутилась. Опустила руку на предложенный локоть и зашагала рядом. Щеки грел румянец, заставляя вспоминать не только тон Самаэля, прозвучавший мягче обычного, но и недавнюю проверку артефакта. Стоило воскресить в памяти ощущение чужих губ на моей коже, как щеки нагрелись сильнее, а пальцы дрогнули. Самаэль посмотрел на меня, тихо усмехнулся и накрыл мою ладонь своей. На мгновение я задержалась на перчатке взглядом.

— Я ведь больше не опасна?

— Верно.

— Значит… — голос пропал, выдавая охватившее меня волнение, — значит больше нет нужды прятаться за наведенной тьмой?

Самаэль вновь усмехнулся, однако отвечать не стал. Открыл дверь, галантно пропуская меня вперед, и вновь вернул мою руку себе на локоть.

Мы шли неспешно, уверенно — так, будто каждый день прогуливаемся по этим улицам. Самаэль рассказывал о самой Кайдире, об огромной библиотеке, чьи башни виднелись вдалеке. Я с интересом слушала, лишь иногда отвлекаясь на витрины, в которых выставляли диковинные вещи. Многие из них мне не доводилось видеть прежде.

У одной из лавок мы остановились. Я с изумлением глянула на вывеску, на которой большими буквами значилось «Ателье мастера Турри». Повернулась к Самаэлю, без слов спрашивая, входить ли нам, и, получив в ответ кивок, толкнула дверь. Над головой звякнул колокольчик.