Я из Железной бригады - Виктор Мишин

– Так чего делать-то, командир? – Я предлагал звать по фамилии, Вороном то есть, но эти гаврики один черт зовут командиром.

– А чего тут сделаешь? Посылать к ним кого-то еще нет смысла. Или заметят с позиций, или… В общем так, если Старый не справится, то нам сейчас прилетит, ладно если его просто положат, а то возьмут в плен и… – Что и, я уточнять не стал. А вот если бог даст и Иван скрутит там двух гансиков, будет очень хорошо. – Дуй к себе, только так же, как ко мне полз, ясно?

– Ясно.

Парнишка устремился назад со скоростью рака. Аккуратно вползая и выползая из воронок, он то и дело пропадал из виду, но дополз тихо, я видел. Эх, как же хреново без раций…

«Так ведь это он мне чего-то семафорит!» – увидел я через несколько минут.

Парнишка сообщал, что все в порядке, значит, Старому удалось. Хотел попросить принести немецкий ящик, наверняка там рация или телефон, но передумал. Был бы пленный, другое дело, а так сразу раскусят, так что без самодеятельности. Рано пока таким заниматься, немец не дурак, да и я еще тот связист, это не «Северок».

Около десяти тридцати начался обстрел. Видимо, не дождавшись указаний от наблюдателей, фрицы открыли огонь по площадям. Лупили долго, час точно. Рядом со мной упали сразу два снаряда. Один левее и дальше за спину, а второй ближе к немецким позициям. У парней тоже земля на дыбы вставала, не знаю, живые ли хоть… Если честно, я уж и себя почти похоронил, все-таки снаряды – это не семечки.

Не успел отгреметь последний разрыв снаряда, как немцы начали выдвигаться от своих траншей к колючке. Минута, и в ограждении уже проделано отверстие, точнее снята какая-то его часть, а солдаты противника вовсю растекаются по нейтралке.

– Это чего же вы в атаку пошли? А хи-хи не хо-хо? – усмехнулся я.

Солдат было много, минимум рота идет, позади виднеются пулеметчики, с трудом тянущие свой MG.

Кто выстрелил первым, я узнаю позже, а пока началась наконец-то та работа, которой я с таким нетерпением дожидался. Это, кстати, весьма нехарактерно для работы снайпера, нетерпение то есть. Что ж, пора и мне начинать. Приоритеты парням давно установлены. Сначала пулеметчики, затем рядовой состав. Увидят кого, кто близко подошел, работают сами. Я же буду следить за офицерами. В бой сейчас без офицера не идут. Обнаружил последних я почти возле их же колючки. Почти не скрываясь, лишь встав на одно колено, отдавали приказы аж семеро таких. Скорее всего, комроты, возможно, его зам и командиры взводов. Друг от друга их отделяло всего несколько десятков метров, идеальный случай. Патроны готовы, расстояние плевое, эх, давно не брал я саблю в руки…

Пятью выстрелами я положил четверых. Одного не снял, так как опоздал. Пока целился, кто-то из моих снял того немца, что был в моем секторе. Нарушают, засранцы, но одобряю. Правильно говорил один из наших писателей, Михал Михалыч Зощенко. Действовать нужно по правилам, но ум не отключать. Верно.

Вообще, с окопов, что находились у нас за спиной, давно срисовали немецкую атаку и начали стрелять. Под эту общую какофонию сотен выстрелов одну, да даже целых шесть винтовок, никогда не вычленят. Нас могут обнаружить только визуально, вспышки-то никто не отменял. Но для этого немцам нужно было посадить специальных солдат-наблюдателей, вряд ли они это сделали.

Немцы умирали. Немцы умирали прямо передо мной, густо удобряя землю своей кровушкой, а мы все стреляли и стреляли. Считать я не стал, точнее, сбился нафиг. От четырех десятков патронов, кои брал с собой и я, и каждый мой снайпер, не осталось почти ничего. Мазать я, конечно, мазал, но если хотя бы половина пуль легла в цель… Да еще и из шести винтовок… Думаю, раз стрелки, как и я сам, не останавливались, значит, цели были. Сколько там немцев шло в атаку, не известно пока, но то, что как минимум роты у немцев не стало, факт. Это ж даже не тир, а истребление какое-то, промахивался я только при внезапных падениях врагов, а так цели просто детские. Тут и не только мы, вполне возможно, кто-то из окопов так же попадал, но редко. Тут и дальность, и видимость вообще, мы-то вон, рядом совсем. Причем я еще и не дал шанса раненым, пока шла пальба, утихомирил и тех, кто шевелился.

Не знаю, как мои парни, а я не испытывал угрызений совести. Врач сказал в морг, значит, в морг, нечего тут лечить.

Окончив стрельбу, достал планшет и быстро зарисовал схему вражеских позиций, тех, которые видел, конечно. Проставив примерные расстояния, убрал бумагу и карандаш обратно. Да, где там в будущем такой объем для снайпера найдешь? А тут он вот, перед нами. Как и результат. По наступающему во весь рост противнику даже один снайпер – сила, а тут… Как и говорил, это тир, вот что это такое. Угрызения совести? Вы о чем? Они далеко не первые, да и не последние. В такой ситуации, как эта, волнует только одно, перезарядка. Противник близко, едва не бежит в твою сторону, а ты патроны пихаешь в свою «плетку». В этом плане СВД была бы более предпочтительна, там и патронов в магазине больше, да и менять его куда как быстрее.

Каково же было мое удивление, когда, дождавшись сумерек и начав отход, увидел Старого и связанного немца. Даже застыл от удивления. Мало того что повязал, так еще и сохранил пленного. Старый вояка еще нам всем фору даст.

– Ну ты и выдал! – только и смог, что развести руками я, когда все собрались в безопасном месте.

– Ой, командир, не мельтеши, – попростому буркнул Старый. Наверное, с точки зрения здешних командиров, это слишком фамильярно, но такова ситуация. Ничего подобного в расположении, вне боя, никто из ребят себе не позволял. Обращаются исключительно на вы. – Приползли они, значит, аппарат свой крутят, этот вот, с биноклем пристроился под деревом, и ни черта не видят и не слышат. Я кружным зашел, боялся только, чтобы не увидели из окопов. Первым попался тот, с аппаратом, положил я его, рисковать не хотелось. А уж этот, как услышал возню… В общем, штаны у него мокрые.

Все рассмеялись. Мы победили в первом же бою. Да еще как! Если от командира полка был выставлен наблюдатель, то нас просто обязаны ждать плюшки. Сколько там немцев убили солдаты из окопов, находясь чуть не в полукилометре? Да если хоть десяток зацепили – и то хлеб. А вот мои парни и я с ними дали джазу. Интересно, немчура поняла вообще, что сейчас было? Да, первенство в применении снайперов принадлежит не нам, а вот так? Массовый отстрел несколькими стрелками наступающего врага? Ха! Либо немцы быстро нас раскусят (могут, сопоставив расстояние и точность огня), либо решат, что нас тут так много, и что лучше атаки здесь больше не проводить, чревато. Риск и для нас, конечно, существовал. Нажми немцы чуть сильнее, вернее чуть большим числом, либо активизировав всю артиллерию, нам вряд ли удалось бы остаться целыми. Но противник решил лишь огрызнуться напоследок, ударив пушками по нашим траншеям. Мы в это время были в пути, снаряды вновь нас миновали. В следующий раз так близко не пойдем, повторяться не стоит. Это сейчас нам повезло убрать наблюдателей, а враг не удосужился выслать новых, начав атаку, вот и нарвался. В следующий раз наблюдателей может быть больше, и мы не сможем нейтрализовать их всех. Да и прикрытие враг своим наблюдателям не обеспечил. Если бы наш огонь был замечен, артиллерия просто смешала бы нас с землей. И в то же время именно близкое расстояние до атакующих солдат противника, возможно, и сыграло нам на руку. Умирающие немцы тупо закрывали вспышки от наших выстрелов собой от своих наблюдательных постов, повторюсь, слишком близко мы были.