Русское сокровище Наполеона - Людмила Горелик

Маша встала навстречу Ирине и тут же опустилась на стул. Как убили? Это был не вопрос, а возглас удивления. Сколько они этих Солнцевых ругали и в глаза и за глаза, сколько раз та же Ирка высказывалась в духе «чтоб они провалились». Да не одна Ирка, все в подъезде в выражениях не стеснялись. И Маша тоже, конечно. И надо же, доигрался младший.

Сейчас Маша не чувствовала ни радости, ни злорадства. Сашку было безумно жаль. Она вдруг осознала, что Сашка Солнцев был как ребенок. Его бы в добрые руки и приучить к хорошему… Доигрался.

— Собутыльники? — спросила она.

Ирина развела руками.

— Не знаю. Но Демочкин говорит, что был трезвый, когда убили.

— И здесь Демочкин!

— Ага, и вместе с Деминым. Демин к Андрею Солнцеву пошел показания брать. А Демочкин по соседям ходит, наверное, и к тебе сейчас явится.

— А что Андрей?

— Плачет. Трезвый совершенно. Сашку еще вчера нашли, Андрея сразу вызвали опознавать. С тех пор и плачет. Не напился, небось денег нет. А все равно его жалко.

— Нашли? Значит, его не дома убили? А где?

В это время раздался звонок в дверь. На пороге стоял лейтенант Демочкин.

— А, уже здесь! — сказал он Ирине. — Значит, вы в курсе? — повернулся к Маше.

Ирина бросила: «Я потом еще зайду» — и быстренько скрылась. Демочкин основательно устроился на том самом стуле, где утром сидел Демин. Так же полез в портфель (чуть меньше по размеру, чем у Демина, отметила Маша) и достал папку. Маше с Юрой лейтенант кивком указал на диван:

— Садитесь!

Сначала обратился к Юрке с просьбой предъявить документы, как будто не знает, кто перед ним. Юрка безропотно сходил в прихожую, достал паспорт из кармана куртки, снова показал.

— Вы уже знаете, что я сейчас по другому делу пришел, не по вашему. Каждый час новые дела открываются, такая жизнь пошла. — Он помолчал, ожидая то ли ответа, то ли сочувствия. Поскольку Маша с Юрой молчали, Демочкин продолжил: — Когда вы в последний раз видели Александра Солнцева?

Вопрос был задан обоим.

Маша ответила:

— Два дня назад вместе с вами. Когда вы с Деминым его в полицию забирали.

Юра подтвердил:

— И я тогда в последний раз его видел.

— А не слышали вы, гражданка Макарова, из квартиры Солнцевых вчера какой-нибудь подозрительный шум?

— Нет, не слышала, но я вчера спала почти целый день. Вы же знаете, меня по голове ударили, я успокоительное пью и сплю от него все время.

— У меня такой еще вопрос. — Лейтенант слегка запнулся. — Насчет грабежа вашей квартиры ничего нового сказать не можете? Не вспомнили, кто это мог быть: мужчина лет пятидесяти, хорошо одетый, с портфелем, которого братья Солнцевы видели выходящим из вашей квартиры?

— Нет, ничего не вспомнила. — У Маши снова сильно закружилась голова. — Ничего не вспомнила, не знаю. А вы думаете, это он Сашку… убил?

Демочкин помрачнел:

— Мы пока ничего не думаем. Мы обязаны рассмотреть все версии. — Обратился к Юрке: — Вы, гражданин Кондрашов, вчера вечером тоже находились здесь?

— Да, присматривал за больной. Врач сказал, что ее одну лучше пока не оставлять. Шума никакого не слышал, все было тихо.

— Что ж. — Демочкин протянул им бумагу для подписи. — Если что вспомните — звоните.

Маша и Юра подписали. Лейтенант поднялся, шагнул к двери.

— А как он погиб и где? — неожиданно спросила Маша. — Ведь не дома же?

Демочкин остановился, повернулся, посмотрел на этот раз жестко. Почти как Демин. Подумал минуту, стоит ли говорить. И решил, что стоит.

— Его ударили по голове тупым предметом и сбросили с обрыва в Днепр.

— В Днепр? — Маша напряглась. — Где, на набережной?

— Нет, не на набережной, дальше. В районе улицы Краснофлотской.

Маша сильно побледнела. Юра принес лекарство и воду.

— Я пошел. — Демочкин сделал шаг к двери.

— Подождите, а как его нашли? — Маша умоляюще сложила руки.

Демочкин вздохнул:

— У хозяйки одной, — он наморщил лоб, вспоминая, — Филимоновой Людмилы Михайловны, уточки часто уходят к Днепру. Сажелка[4] на лугу обмелела сильно, вот они и идут на мелководье, там в лозе копошатся. Вечером смотрит хозяйка — не вернулись домой уточки. Пришлось ей идти их искать. Так и нашла вашего соседа там, в лозе. Экспертиза показала, что его убили за несколько часов до этого, в середине дня. А вы осторожнее будьте. — Он обращался к Маше, но тут почему-то покосился и на Юру. — Осторожнее, говорю. Потому что Солнцева тоже сзади по голове ударили, как и вас. Только вас кирпичом со стройки, а его, похоже, молотком или ломиком. Вас один раз стукнули, оглушили, и все. А его дважды, то есть добили после первого раза-то. И с обрыва столкнули. Место там неприметное, мало кто ходит. Сейчас в этом районе по лугу просто так люди не гуляют, небезопасно. Из коттеджного поселка на Кловке хозяева бойцовских собак без намордников выпускают гулять. В лозу тем более ни один человек так просто не полезет. Если бы не уточки гражданки Филимоновой, вашего соседа и не нашли бы. Так бы и валялся в лозе. Или течением бы унесло. Или собаки бы разорвали.

После ухода Демочкина Юрка уже никуда не пошел: и поздно, и Маша сильно разволновалась — нельзя ее оставлять в таком состоянии. Но все складывалось так, что не волноваться нельзя. Демочкин намекнул прозрачно, что велика вероятность, что между убийством Солнцева и грабежом в Машиной квартире есть связь. Может, тот хмырь, который столкнулся с Солнцевыми у них на лестнице, его и убил? И надо же — снова Краснофлотская!

Да, странный сегодня день: дважды их допрашивали…

— Скоро это войдет у нас в привычку, — мрачно пошутил Юра. — То грабят, то по голове стучат, то соседей убивают. И естественно, постоянно допрашивают, как же иначе?

Оба почувствовали, что проголодались. Дело к вечеру, а они еще не обедали. Поели отварной картошки с сосисками. Уже заканчивали, когда пришла Ирина. От сосисок отказалась.

— Полиция подозревает Андрюху Солнцева, — сказала она. — Его Демин допрашивает. Демочкин у всех выясняет, не слышали ли ссоры. А мне что-то жалко стало Андрюху. Вряд ли это он. Они и не ссорились никогда.

— Да, — согласилась Маша. — У меня с ними стенка тонкая, не слышно было, чтобы сильно ссорились. И ходили почти всегда вместе, дружные. И потом, убили-то Сашку далеко от дома, на Краснофлотской.

В это время зазвонил телефон. Таня.

— Маша, как ты себя чувствуешь? Мы с Алкой мимо твоего дома идем, пустишь?