Под защитой трепетного сердца - Лия Аштон

Эйприл кивнула, протягивая ему через стол коробку с разнообразными чайными пакетиками, найденными здесь же, на кухне. Сама она больше любила кофе, и именно его себе и заварила в своей любимой кружке.

— Я запаниковал, думаю, — добавил он.

Эйприл удивилась: она не ожидала от Хью таких откровений.

— Эта суббота выдалась весьма необычной для меня. Просто я… очень не люблю нарушать свои правила.

Он засунул руки в карманы джинсов.

— Так что прости, что не написал и не позвонил вчера. Это все страх.

Эйприл кивнула:

— Ладно.

— Пока я возвращался в субботу домой, я о многом думал. Я решил, что между нами должно все закончиться. Немедленно.

Эйприл ощутила, как все внутри ее сжалось: все же она не была готова к такому разговору. Чайник громко свистел, из его носика клубами вырывался пар.

Внезапно Хью обогнул стол и встал рядом с Эйприл.

— Но это было бы очень глупо, — сказал он.

Эйприл продолжала молча изучать пакетики, чтобы не встречаться с ним взглядом.

— И когда я получил твое сегодняшнее сообщение, убедился, что это попросту невозможно. Так что я не хочу ничего заканчивать.

— Хорошо, — произнесла Эйприл.

Теперь она взглянула прямо ему в глаза, пытаясь понять, о чем он на самом деле думает? Что имеет в виду? Выражение его лица было нечитаемым. Он вновь стал отстраненным: вовсе не тем Хью, с которым она провела такую милую субботу, гуляя по Темзе, рассказывая о браке с Эваном, целуясь в переполненном баре…

— Ты уже говорил нечто похожее. Кажется, тебе не нужны отношения, или я ошибаюсь?

Эйприл старалась произнести эти слова легким и непринужденным тоном.

— Нет, не ошибаешься.

И прежде, чем она смогла что‑либо прочитать по его взгляду, Хью поцеловал ее. Сначала мягко, затем с большей страстью и настойчивостью, поднимая ее на руки и усаживая на скамейку. Этот поцелуй был особенным: он обещал нечто большее.

Не отрываясь от губ Хью, Эйприл произнесла:

— Я должна работать.

Хью мог ответить, что он ее босс и только он вправе решать, когда ей работать. Но не сделал этого: он понял, для Эйприл важно, чтобы он этого не говорил.

Она и сама себе удивлялась: последнее время работа стала частью ее жизни.

Эйприл проводила Хью до входной двери, приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку, касаясь его щетины рукой. Ей нравилось ощущать ее жесткость.

— Увидимся в конце недели, — произнесла Эйприл. Она знала: это свидание они не забудут никогда.

Остаток недели напоминал Эйприл пытку: восхитительную, но все же.

Она полностью погрузилась в работу и не реагировала на попытки Хью отвлечь ее разговорами. Ему наконец стало понятно, что ее смущает субординация.

К полудню понедельника в ящик Хью попало довольно много вещей, Эйприл нашла их в спальне, уборку которой почти закончила. В основном тут были школьные предметы: грамоты, ленты со школьных соревнований по легкой атлетике, вновь фотографии в разбитых рамках.

Наклонившись, Хью стал рассматривать содержимое коробки. Ленты он сразу выбросил, а грамоту оставил, проведя пальцем по золотой голограмме в правом нижнем углу. Он вспомнил, как ее получил.

— Награда за хороший почерк? — поинтересовалась Эйприл, опускаясь рядом с ним. Она просмотрела девяносто процентов всех коробок в этой комнате, поэтому смогла подойти к шторам, чтобы открыть окно. Свет проник в комнату, отражаясь от сотен пылинок, весело парящих в воздухе.

— Да, конкуренция была неслабая, — объяснил Хью с напускной серьезностью. — Но все же так, как я писал букву Q, больше ее не писал никто.

— Ничего себе! — произнесла Эйприл. — Еще у тебя наверняка неплохо получались знаки вопроса.

Они стояли так близко, что часто соприкасались плечами. В ее глазах читались задорные огоньки.

— Где же ты, интересно, могла это увидеть?

Хью наклонился ближе, так что они случайно столкнулись лбами. Эйприл так заразительно улыбалась, что он не смог не улыбнуться в ответ.

— О, у меня прекрасное воображение!

Хью резко приник к ее губам и закрыл глаза.

— Поверь, у меня тоже, — сказал он хрипло.

Минуту спустя, когда ее губы припухли от поцелуев, а рубашка съехала, Эйприл соскользнула с колен Хью и встала.

— Похоже, твоя коробка переполнилась.

— Значит ли это, что я уволен?

Она пожала плечами, но улыбнулась:

— Увидимся завтра.

Во вторник Хью принес Эйприл обед. Они сидели на лестнице, лакомясь хрустящими рулетами с сыром, копченым мясом и маринованными овощами.

— Интересно, где именно ты живешь в Австралии? — спросил он.

И Эйприл рассказала, как выросла у реки, в которой плавали черные лебеди, и кемпинге в Пилбаре, и плавании в скалистых берегах в Кариджини, национальном парке Австралии. Также она поведала, где живет сейчас: в доме, от которого легко может добраться до пляжа с белым песком, протянувшегося на километры, заполненного серферами, и пловцами, и случайными грузовыми судами.

— Так что же ты делаешь здесь?

Сегодня шел дождь и было довольно туманно.

— Лондон далеко от Эвана, — ответила она, вытирая пальцы салфеткой. — И не только от него, но и от всей моей привычной жизни. В Перте все происходит как в замедленной съемке, и он словно изолирован географически от всего мира. Мне нужны были резкие перемены, которые способны были бы меня встряхнуть.

Она аккуратно свернула упаковку от рулетов, предварительно стряхнув в нее крошки.

— Хотя, — продолжила Эйприл, — я представляла себе, что отправляюсь на работу своей мечты, но это, конечно же, был самообман. Потому что устроиться по моему профилю в консалтинговую фирму очень нелегко без опыта. Никому не нужен диплом, пролежавший десять лет на полке.

— Почему же ты сразу не пошла работать, как только окончила колледж? Если это была работа твоей мечты?

— Ну… — Подбирая слова, Эйприл нервно комкала обертку от рулета. — Я просто много путешествовала. Да и, возможно, не так уж я и мечтала о той работе.

Она встала, забирая у Эвана его бумажную обертку от обеда. Затем они вместе прошли на кухню, и она выбросила все в мусорное ведро.

Его телефон завибрировал: сработало напоминание о встрече, которое он заранее установил.

— Мне нужно идти, — сказал Хью, затем быстро, но уверенно поцеловал ее в губы.

— Пока.