Сияющие руины - Вик Джеймс

Пока Люк стоял, пытаясь осознать, не всплыли ли у него в голове какие-либо мысли или воспоминания, которых не было несколько мгновений назад, Сильюн полез следом, отталкивая его в сторону от пролома. И, оказавшись рядом с Люком, Равный вздохнул так громко, что Люк подумал, он, должно быть, распорол артерию об острый выступ камня.

– Что случилось? С тобой все в порядке?

– Дар… – вытаращив от удивления глаза, прошептал Сильюн. – И его здесь так много!

Люк похлопал его по плечу и ощутил, что сердце у Сильюна колотится, как у маленькой птички. Сильюн положил ладонь на грудь, успокаивая дыхание.

– Но я ничего не вспомнил, – произнес Люк. – Никакие воспоминания ко мне не вернулись. А ведь должны были?

Они посмотрели друг на друга. Сильюн выглядел уже не просто растерянным, а окончательно сбитым с толку. Люк рассчитывал, что Сильюн будет своего рода проводником в его ментальном пространстве. Но оказалось, что для него это тоже непознанная зона.

– Давай начнем с того, что нам известно, – предложил Сильюн. – Здесь, в твоем ментальном пространстве, мы видим результат какого-то действия. В определенном смысле это напоминает возникшую в результате наложения акта Молчания стену или барьер. Однако есть важная отличительная особенность – стена не замыкается кругом. И она кажется очень старой. Также она кажется разрушенной или, по крайней мере, находится в состоянии разрушения. Стена была возведена с использованием очень сильного Дара или человеком, обладавшим невероятно мощным Даром.

Мысли Люка понеслись, опережая друг друга. Когда он понял, куда они стремятся, у него перехватило дыхание.

– Может, это он? Король-чудотворец? Его имя говорит само за себя. У него была невероятная сила. Он жил очень давно, поэтому и стена такая древняя. И ты сказал, что его забыли, практически забыли, в памяти людей остались лишь крошечные фрагменты, свидетельствующие о его существовании. Возможно, эти крошечные фрагменты просачиваются в нашу память вот через такие проломы в стене акта Молчания? О том, кто забыт, но о ком смутно помнят.

В этот момент Люк осознал, что его бьет дрожь. Почему? Что это значит? Сильюн рукой взлохматил волосы, заставляя их упасть и скрыть лицо, словно он нуждался в уединении, чтобы подумать.

– Ты можешь доставить нас туда? – после длинной паузы спросил Сильюн, показав на самую высокую горную вершину, покрытую снегом. – Хотелось бы взглянуть…

Люк посмотрел на горную вершину – слишком далеко и слишком высоко. Выше всех холмов в Национальном парке Пик-Дистрикт, куда родители возили его в детстве во время отпуска.

– Мне самолет заказать? Или крылья нам приделать? А может быть, гигантского орла призвать, который бы подхватил нас и перенес туда, нечто подобное я видел в кино…

– Орлы – хорошее средство передвижения, – усмехнулся Сильюн. – Но есть более простой способ, теперь ты понял, как это пространство работает. Ты просто подумай, что мы уже там.

– Подумать?

– Конечно, это же твой ум, Хэдли. И люди используют ум, чтобы думать, хотя, возможно, ты его используешь для каких-то иных целей.

– Ты мне это говоришь в тот момент, когда я уже начал думать, что ты, Сил, не законченный мерзавец.

Сильюн широко развел руками. Но Люк понял его идею. Осталось понять, как это будет реализовано? Они полетят по воздуху? И это будет круто и страшно? С какой стати его глупый мозг создал именно такой пейзаж, а не… И вдруг сердце екнуло, отзываясь глухим спазмом в животе, вокруг все закружилось, показалось, мир превратился в живописное полотно, с которого в одно мгновение смыли все краски. Люк зашатался, ноги заскользили. Руки схватили его за запястья и крепко держали.

Люк моргнул и открыл глаза.

– Забыл, – пробормотал Сильюн, – надо было предупредить тебя, чтоб ты сменил обувь.

Они стояли на самой вершине горы. Небо здесь было розовато-синим, воздух обжигал легкие, причиняя боль при каждом вздохе, под ногами хрустел снег. Они были так высоко, что видели, как внизу кружатся кондоры.

– Вот так-то лучше. – Сильюн удовлетворенно потопал ногами.

Люк осмотрел себя. Он был в костюме альпиниста, как лондонский автобус, ярко-красного цвета. Сил был одет в стиле ретро: твидовые брюки, заправленные в толстые носки, круглые очки с затемненными стеклами, на шее до самого носа намотан большой теплый шарф. Великолепно! Даже в воображении Люка Равный выглядел классно.

Сильюн подтянул Люка к себе и показал на заросшую травой равнину внизу, рассеченную золотой лентой реки.

– Смотри, отсюда видна работа Крована. После каждого контакта с тобой он блокировал твою память. Так много… – Сильюн на мгновение замолчал.

По равнине были разбросаны небольшие вольеры, похожие на загоны для скота или городские стены без города внутри. Они были построены из гладких камней, напомнивших ему стены замка Крована, как прыщи на лице, они портили картину пейзажа. Люк не хотел думать, как может выглядеть ментальное пространство тех, кого Крован держит в плену годами, причиняя им боль, а потом запечатывает этот участок памяти актом Молчания, и так повторяется изо дня в день, из года в год. Вероятно, их ментальные пространства сплошь усеяны маленькими цитаделями, запирающими ужас и боль.

Люк просто обязан вернуться на Эйлеан-Дхочайс. И должен узнать, что происходит с Койрой. Он очень надеялся, что Койра хорошо подумала и отказалась от своего решения остаться в замке Крована и противостоять ему, что она готова покинуть этот замок вместе с теми заключенными, которые, как она считает, заслуживают свободы.

– А теперь посмотри вон туда, – продолжал Сильюн. – Это акт Молчания, наложенный лордом Риксом, когда он использовал тебя, желая убить моего отца, а ты убил Зелстона. Именно его Крован пытался разрушить, чтобы понять, как убрать акт Молчания, наложенный другим Равным.

Стена Рикса была выше, толще, цветом темнее, она была кривая и вся перекошенная, будто ее долго сотрясали стихии. И тем не менее стена стояла прочно, крепко запечатывая память Люка о произошедшем в бальном зале Кайнестона, что разрушило его жизнь и оборвало жизнь канцлера Зелстона.

– Теперь ты хорошо знаешь, как выглядит акт Молчания, – сказал Сильюн.

– И еще есть эта.

Они с Сильюном смотрели на древнюю стену, которая тянулась по огромной равнине близко к реке, так что ее можно было принять за неотъемлемую часть ландшафта – некое природное образование, как, например, полоса гравелитов, их Люку отец показал в Национальном парке Пик-Дистрикт.

– Выглядит так, будто всегда здесь стояла. Заметишь ее, только когда наткнешься, – проговорил Люк.

– Хм… – неопределенно протянул Сильюн.

Затем он развернулся и ухватился за что-то в воздухе – ручку двери, которой не было там несколько мгновений назад и которую Люк – в этом он был совершенно уверен – даже не создавал своим воображением. Обычная деревянная ручка, выкрашенная белой краской.