Перекрестки судьбы. Время полыни - Игорь Соловьев

Местность вокруг была незнакомая. Выдерживать нужное направление было нелегко. Но Сергей ориентировался на окружающие звуки. Вплоть до утра издали, как будто со стороны расположения постов, беспрерывно грохотали выстрелы. Били из автоматов, крупнокалиберных пулеметов, разрывались осколочные гранаты. Столь долгий и яростный концерт разнокалиберного оружия ставил под сомнение первоначальную версию о банальной пристрелке.

Эпопея с посещением Зоны слишком затянулась. За трое суток пребывания в этих диких странных местах Сергей вымотался физически и морально. Сокольских просто устал шарахаться от каждого куста и прошел последнее расстояние не таясь, практически в полный рост. Видимо, где-то внутри него отключился защитный механизм самосохранения. А может быть, лимит страха просто исчерпался за последние часы в городе мертвых.

Холодный осенний лес купался в буйстве ярких красок. Под ногами шелестела листва, мягко пружинил мох. Деревья и кустарники, оголив черные, блестящие от влаги тумана ветви, готовились отойти к длинному зимнему сну. Едва позднее утро размазало серой хмарью линию горизонта, Сергей вышел к торфоперерабатывающему заводу. Судя по внешнему виду, эти заброшенные корпуса выработали ресурс еще задолго до катастрофы 1986 года.

Сергей вытащил карту, разложил ее на коленях и, потратив на изучение минуту, понял, что заблудился. Никакого завода на карте не было вообще. Вероятно, при составлении плана местности топографы решили просто не наносить данный производственный комплекс за ненадобностью.

Для определения своего местоположения нужна была точка отсчета. А пока что палец Сокольских безуспешно тыкался в пространстве огромного заштрихованного лесного массива карты. Сейчас ему не мог помочь даже компас. После посещения города магнитная стрелка прибора благополучно скончалась. Теперь от щелчка ногтем она занимала абсолютно произвольное положение. Определить стороны света по иным признакам не получилось. Солнце, которое должно было всходить на востоке, попросту отсутствовало. Унылая серая пелена равномерно заполняла атмосферное пространство. Мох рос не то что с севера, а вообще – отовсюду. Раздраженный этими обстоятельствами, Птица пошел осматривать заводские корпуса.

Под солдатскими ботинками хрустела щебенка. Гулкое эхо шагов разносилось по территории комплекса. Но на многие километры вокруг не наблюдалось и не чувствовалось ни одной живой души.

Подвалы здания были доверху заполнены грязной водой с блестевшей поверху золотисто-масляной пленкой.

Множественные деревянные элементы конструкций прогнили и осыпались трухой. На пожелтевших стенах отслаивался цемент, отчего они походили на зубы курильщика.

Наиболее целым выглядел производственный цех: длинное двухэтажное здание с распахнутыми настежь воротами. Побродив по его пустым помещениям, Сергей решил было подняться выше. Но обнаружил, что лестница, ведущая на второй этаж, капитально разрушена. Балки, державшие лестничный пролет, пришли в негодность, и бетонные ступеньки обвисли на стальных нитях арматуры.

Однако, выйдя на улицу и осмотрев здание вокруг, Сокольских увидел желоб элеватора, по которому торфобрикет когда-то скатывался на погрузку. Желоб был довольно широким; начинаясь от земли, по склону в тридцать пять градусов он уходил в недра верхнего этажа. Расставив ноги лесенкой, словно лыжник, взбирающийся на гору, Сергей осторожно поднялся наверх.

Здесь оказалось побогаче, чем внизу. По углам были свалены тяжелые ржавые агрегаты неясного предназначения. В одном из подсобных помещений нашлись дырявые жестяные носилки, прохудившееся ведро и пожарный багор с трухлявой ручкой красного цвета.

Единственным помещением с сохранившейся дверью оказался кабинет главного инженера. Здесь чудом уцелело даже оконное стекло; правда, столь грязное от пыли и копоти, что оно практически не пропускало света. В углу комнаты расположился старинный письменный стол. Его вывернутые ящики валялись тут же на полу.

Любопытство Сергея привлекла настольная лампа, стоявшая здесь с тех самых, уже давно минувших дней. Огрызок проводки жалко торчал из покрытого ржавой плесенью корпуса. Вместо абажура вокруг лампочки была закручена газета.

Птица прикоснулся к ней. Бумага моментально рассыпалась в сухие клочья, и пальцы Сергея, пронзив воздух, стукнулись о мутное стекло лампочки. Тонко задрожала оборванная вольфрамовая нить.

И вдруг лампочка вспыхнула желтоватым светом – во все положенные ей шестьдесят ватт. Сергей так и замер. Обалдело раскрыв рот, он смотрел на это чудо, словно оно могло исчезнуть так же внезапно, как и появилось.

Этого не могло быть просто потому, что не могло быть в принципе! Через минуту он отвел глаза от светящейся груши и внимательно осмотрел светильник. Ничего особенного, старая послевоенная рухлядь. Дизайн конца 50-х годов. На всякий случай потрогав огрызки проводов, Сокольских проверил корпус на наличие батареек. Естественно, там их не было. В прозрачном цоколе покачивалась оборванная спираль, однако это не мешало лампе испускать столь привычный мягкий желтый свет.

Сокольских осторожно прикоснулся к стеклу и несколько раз стукнул по нему пальцем. Свет потух.

Через полчаса выяснилось следующее: лампа, будучи вывернутой из патрона, горела сама по себе. Конструкция светильника никакой роли в этом не играла. Свет появлялся от прикосновения к стеклу. Лампа абсолютно не нагревалась и, в отличие от своих обычных «подруг», тухла сразу же после серии коротких постукиваний. Контакт при этом должен был быть произведен именно кожей пальцев. На алюминиевую ложку, ткань и дерево лампочка не реагировала.

Вдохновленный этими открытиями, Сергей аккуратно замотал чудесный предмет в мягкую тряпку. Потом уложил ее в пустую консервную банку и спрятал находку в рюкзак.

Проанализировав пройденный путь, вспомнил дома в Припяти: ведь там он расколол несколько похожих ламп. Но те в руках не светились. Значит, таким свойством обладали далеко не все электрические предметы. Здесь же, на заброшенном заводе, это была первая целая попавшаяся ему лампочка.

Профессиональная память бывшего электрика цепко хранила все встреченное на пути электрооборудование.

Хотя… Ну конечно! В дальнем конце пустого коридора под потолком висела здоровенная лампа ДРЛ. Дуговая ртутная люминесцентная лампа применялась для освещения больших производственных помещений.

«Эта штука будет, пожалуй, посерьезней своей маленькой настольной коллеги, – подумал Сергей. – Интересно, есть ли у нее какие-нибудь необычные свойства?» Он подхватил рюкзак и зашагал к противоположной части здания.

В конце длинного, широкого и пустого коридора висел решетчатый светильник. С прозрачного плексигласового корпуса свисали клочья пыли. Вдоль стены под ними протянулись водянисто-коричневые разводы от ржавого железа.

В жизни каждого человека есть момент, когда неведомая сила оберегает его от неминуемой гибели. Кто-то останавливается от чувства смутной тревоги. И после этого долго разглядывает упавший всего в двух шагах кирпич. Другой лежит по шесть часов в снегу, выцеливая в оптику скупой пейзаж Кавказа. Почувствовав беду, он обернется и увидит неслышно крадущегося противника с таким завораживающе блестящим кинжалом. Шестое чувство, ангелы-хранители – кто они, наши незримые спасители?