Флейта гамельнского крысолова - Мария Спасская

– Андрюшенька! Да что ж это такое? Порядочных людей обвиняют черт знает в чем!

– Молчала бы, Зинаида. Тоже, порядочная выискалась. Дома больная мать, а ты по подвалам таскаешься.

– Ты про мои дела на людях не рассуждай, лучше своими займись! У тебя на участке народ пропадает.

– Какой народ?

– Ну, как какой? Ребята с Чаплыгина. Вялый, Ослик, Панкрата давно не видела. И многие другие куда-то делись.

– На то они и бомжи. Сегодня здесь, завтра – там. Может, на юга подались. Ходили слухи, будто Вялый вроде в Крым собирался.

– Вялый без меня никуда бы не уехал, – с уверенностью в голосе заявила Зинаида. – Он за меня любого порвет.

– Да, слышь, начальник! Зинка дело говорит. На днях я выродка какого-то в катакомбах видел. Он человека на себе волок. Больше я туда не суюсь. И ребят предупредил, чтобы в катакомбы не ходили.

– Что за выродок? Как выглядел?

– Да вот как ты, Андрей Сергеич, – придирчиво оглядывая участкового, усмехнулся Круглов. – Если, к примеру, на тебя надеть камуфляж, натянуть на морду балаклаву – точно тот упырь получится. Это не ты был, начальник?

Длинный захихикал, подмигивая дружкам. А участковый отчего-то страшно разозлился.

– Круглов! Сейчас договоришься! – в ярости крикнул он. И, обернувшись к Нине, деловито осведомился: – Заявление будете писать?

– Хозяин не велит, – в голосе продавщицы звучала тоска.

Я поймала на себе изучающий взгляд Андрея Сергеевича, и мороз пробежал по коже.

– Понятно, – протянул участковый, неохотно отводя от меня глаза. – Тогда не жалуйтесь, что на вас регулярно совершаются налеты. И больше меня не зовите. Не приду. – Развернувшись к бомжам, скомандовал: – Зинаида! На выход! И вы тоже, следуйте за мной!

– Я все видела! Может, показания дать? – суетилась рядом соратница Навального.

– Не нужно показаний. Никто не будет возбуждать дела. Можете быть свободны.

Все ушли. Оставшись в подвале одни, мы с соседками переглянулись и Нина, заслышав наверху шаги спускающихся по лестнице покупателей, пронзительно закричала:

– Закрыто! Технический перерыв!

Откатила решетку, опустила занавеску и, обернувшись к нам, категорично заявила:

– Девчонки, после такого стресса необходимо выпить!

– Я сбегаю, – тут же откликнулась Анжела.

– У меня все есть, – отмахнулась соседка. – Что ж ты думаешь, я здесь почти живу и чтобы у меня не было выпить?

Она устремилась к подсобке и, распахнув дверь, скомандовала:

– Берта, ты самая молодая из нас, лезь наверх.

И Нина указала на нишу под потолком, к которой был приставлена складная лестница. На нее-то я и взгромоздилась в ожидании дальнейших указаний.

– Ты поищи там, поищи, – наставляла новая подруга. – Мы с Игорьком не все тогда уговорили, полбутылки коньяку должно остаться.

Рука ощущала шероховатость кирпичей, но бутылки не было. Зато сама ниша представляла несомненный интерес. Подняв голову вверх, я смогла разглядеть приличный лаз, вполне пригодный для того, чтобы через него смог пролезть человек средней комплекции. Вот он, проход в камин! Лаз уходил не только вверх, но и в сторону, образуя в толще кирпичной стены проход.

– Ну что, нету? – тянула шею Нина. – Вот Игорь паразит! Значит, допил тогда коньячок-то!

– Нин, я сбегаю в магазин, одна нога здесь, другая – там, – подхватилась Анжела, стремительно исчезая за откатной решеткой.

– А что за Игорек? – спускаясь со стремянки, полюбопытствовала я.

– Да есть тут один, – расплывчато откликнулась соседка. И, усмехнувшись, добавила: – Покупатель. – И, понизив голос, зашептала: – Между прочим, был у меня в ночь ограбления. Ты, конечно, слышала?

Я кивнула. А Нина продолжила тем же таинственным шепотом:

– Пили мы с ним коньяк, а потом я уложила его спать в этой самой подсобке. Сама домой ушла, его заперла в магазине – Игорек на ногах не держался. А утром выпустила, и он ушел. Книжку свою вон, забыл. Я думала отдать, а он больше так и не появился.

Нина подошла к столу и вынула из ящика потрепанный томик за авторством некоего Сирина. Фамилия автора напомнила мне о коллеге, и я подумала, что нелишне было бы позвонить Роману и открыть комичную правду. Но тут же забыла о своем намерении, ибо на первой странице издания увидела штамп библиотеки, расположенной в здании напротив.

– Игорь где-то здесь живет, – оживилась я.

– Само собой, раз ходит ко мне, как на работу, – согласилась Нина. – Красивый, зараза. Как картинка из журнала. Глаза синие, волосы длинные, вьются. И фигура, как у бодибилдера. Честно тебе скажу, я ведь рассчитывала уложить Игорька в койку, а он паразит, напился. Я и так, и эдак – вижу, бесполезно. Я и оставила его в подсобке отсыпаться.

– Интересная книга. Я возьму, полистаю?

– Только завтра обязательно верни, – заволновалась моя собеседница. – Вдруг Игорь придет, что я скажу?

– Что нехорошо воровать чужие алмазы и пугать людей до смерти, – улыбнулась я. – Ладно, не буду брать. Пусть ждет твоего красавца.

– Вот ты смеешься, а я и в самом деле думаю, что это он украл алмаз, – понизив голос, проговорила Нина. – Уж слишком много совпадений. Так не бывает.

Вбежавшая в магазин Анжела обвела нас веселым взглядом и, выставляя на прилавок свой трофей – бутылку коньяку и связку апельсинов, оживленно спросила:

– Чего не бывает?

– Ничего хорошего не бывает, – поджала губы Нина. – Одно дерьмо кругом.

И пошла на кухню, за закуской. Из подвала я вышла в начале десятого, так и не дождавшись возвращения Сан Саныча. В голове звучал голос Нины: «…а я и в самом деле думаю, что это он украл алмаз»… Судя по описанию, женщина говорила о том самом красавце Игоре, который вчера так бережно и нежно выводил из «Гамбринуса» свою невесту – грушеподобную хозяйку отеля Ладу Кенигсон. Вне всяких сомнений, именно в этом направлении мне и следует двигаться. Звонок смартфона прервал мои рассуждения.

– Ну что, Берта, едем завтра к нотариусу? – голосом Лили поинтересовалась трубка.

– Зачем?

– Как зачем? Переоформлять участок с домом. Ты ведь покупаешь у меня дачу?

– Вот черт, совсем забыла, – смутилась я. – Нет, Лиль, не покупаю. Денег нет.

– Ты же говорила, что хочешь купить…

– Лиль, извини, обстоятельства изменились. – Яя окончательно смешалась.

– Ну, ты даешь, Лисанге! Что ж ты весь день молчала? Шеф думал, что дело решенное, моя дача продана, и прикупил гораздо худшую, и дороже! Ну, ты и штучка!

– Прости, Лилечка…

– Я-то прощу, а вот Хренов – вряд ли! Сама теперь с ним объясняйся!