Самоучитель по философии и психологии - Андрей Курпатов

О личности инициирующего агента остается только гадать,расчерчивая весь ансамбль вероятностей, но сие есть приятное угадывание - мы незаложники с этой минуты, мы увлеченные зрители, наша роль куда более приятна,чем какая-либо иная. Впрочем, так или иначе, но мы, согласно расчетам,застанем-таки кульминационный момент. Начинается действие, мы с интересомразглядываем сценографию - здесь место грядущей гибели Цивилизации. Третийзвонок, представление начинается! Завязка сюжета, главные герои, интрига… Непропустите захватывающее шоу, последняя гастроль началась, спешите видеть!Зрелище обещает быть потрясающим: в стадии своего немыслимого расцвета, наскаку, в апогее своей немыслимой славы с грохотом навернется огромнейшая изЦивилизаций, быть может, последняя из них! «Как мало ценит человек великое!» -воскликнул когда-то поэт, но забыл добавить: «Великое, если оно действительновеликое, заставит себя ценить».

Впрочем, весь этот трагифарс меня мало интересует, однако водном аспекте он занимает меня полностью: озвученная здесь тема, может быть,единственная, которая способна всецело объединить думающих людей, нопозволяющая им при этом сохранить детскую непосредственность, открытость ивеселость. Если выхода нет, нет необходимости и в какой-либо имитации - на фонекатастрофы мы странным образом способны обрести подлинное умиротворение.

Мы живем в негероическую эпоху. Сознавать это тяжко… И дажене потому тяжко, что лишены мы возможности любоваться горением Героев (пустьдаже фактическим горением на каких-нибудь лицемерных кострах какой-нибудьлицемерной инквизиции), а потому, что мы стали массой, безликой массой, котораясовершенно импотентна без своего Героя. Она должна была бы жаждать Его и,возможно не осознавая того, действительно жаждет. В конечном счете он - то, чтоей нужно, то, без чего она превращается в тлетворную жижу. Но именно вследствиеэтой своей абсолютной импотенции она совершенно не способна воспринять своегоГероя - для этого тоже кое-что нужно, в противном случае он может быть тольконасильником.

Реплика о «Герое» из уст современного человека, наверное,звучит смешно, и я рад был бы смеяться со всеми. Ведь смешно, право! И вэтом-то все - все смеются: «Какие сейчас герои?! О чем речь?! Куда там!» Сейчасдаже Нобелевскую премию не могут вручить человеку - нет такого человека, только«группа ученых». Однако же такой человек, такие люди, безусловно, есть;возможно, их даже больше, чем мы можем себе представить. Но, будучи существамисоциальными, мы не можем быть человеком без других человеков, а другие человекине способны воспринять Героя, поэтому его просто не может быть.

«Один шимпанзе - не шимпанзе!» - сказал один замечательныйисследователь обезьян. Один человек… Один человек тонет в трясине непомерноразросшегося человечества, его голос глохнет (даже если бы ему и вздумалоськричать), не способный пробиться через бесчисленное эхо голосов, звучащих потысячам телевизионных каналов, на сотнях тысяч радиоволн, со страниц миллионовпечатных изданий и в вопиющей разноголосице Интернета. Это словно бы гигантскийслой ваты, словно бы завеса над голосом - звукоизоляция, тишина… Ныне достойныеНобелевской премии (я упоминаю ее здесь лишь как символ) не делают ничего,чтобы позволило им получить эту премию, и это естественно для негероическойэпохи, и в этом прочитывается ее обреченность.

В конечном счете все это напоминает какой-то замкнутый круг- отчаянная необходимость Героя делает его явление невозможным, невозможностьявления Героя упражняет необходимость в нем. Если же кому-то все-такивздумается его ждать - это станет окончательной катастрофой. Всякий претендентподвергнется такому испытанию батареей сомнения, что автоматически превратитсяне в Героя, а в экспериментальное животное, в собаку с выведенной слюннойжелезой, в кролика с раскроенной черепной коробкой, в лягушку, распластавшуюсяс распоротым брюхом на секционной пластине.

Мы заложники своего прогресса - все самое важное сделано, изэпохи познания мы переходим в эпоху потребления. Ньютон рассказал о силевсемирного тяготения (то, что никто не знает, в чем существо этой силы, ничегоне меняет, поскольку отсутствие этого знания не мешает использованиюсоответствующего закона). Современная физика уже дала свой практический выход,далее она движется вхолостую, и ее «сверхмощные ускорители частиц» уже малокого интересуют. Законы эволюции прописаны и списаны с учета. Палочка Кохаоткрыта, реакция Вассер-мана работает исправно. Законы наследования поняты, агеном инвентаризирован. Поезда ходят, самолеты летают, машины ездят, средствасвязи стыкуют абонентов, искусственный мозг придуман - далее толькосовершенствование деталей, работа «серых тружеников». Завтра кто-то откроетстопроцентное средство от рака и вируса иммунодефицита человека - откроет, еголицо «халифа на час» растиражируют масс-медиа, чтобы через условленный часспрятать в своем безмерном, как черная дыра, архиве.

Время Великого прошло, эпоха Героев стала историей. Что-тоеще, наверное, можно изобрести, но наши потребности в основной своей массеудовлетворены полностью. Правда, речь идет только о тех потребностях,удовлетворение которых возможно при помощи техники и технологии, остальные же -сироты… Но эти - остальные и, как мы теперь узнаем, самые важные, - они могутбыть удовлетворены только нами самими. Аллилуйя, мы сделали открытие: счастьене продается! Супер! Его можно лишь созидать, пестовать терпеливой работойсвоего собственного существа… И когда ты понимаешь это, открывается, пронзаявсе твое бесхозное существо, сознание подлинной необходимости Героя… Но нетГероев, нет Учителей, есть лишь «один человек», теперь «совсем один».

Мы живем в негероическую эпоху, к сожалению, этим сказанодаже больше, чем нужно: покуда нет в нашем мире Героев, мы обречены навселенское одиночество.

Что это за «штука», в действительности никто не знает. Эта«штука» меня занимает, но меня не занимает никто из тех, кто сейчас занимаетсяэтой «штукой». Хотя, положа руку на сердце, вся эта «штука» как раз и состоитиз тех, кто ею занимается, - без них ее бы не было, теперь с ними ее нет. Этоне значит, что среди тех, кто занимался этой «штукой» в течение последних сталет, не было тех, кому следует внимать подобно глашатаям истины. Более того, зауказанный срок их было больше, чем за любой другой обозримый с нашей колокольнипериод. Однако все они с трудом выговаривали название этой «штуки», хотя иименовались ею. И вряд ли кто-то из нынешних их «коллег» назовет нужные имена,не допустив здесь существенной ошибки.

О «этом» ничего нельзя знать по одной простой причине: те,кто «это» делал, умерли, а те, кто делают «это» теперь, занимаются историей«этого», а не «этим». А история - это только история. Вместе с тем «это» можетбыть лишь в настоящем, поскольку мертвого «этого» нет. Вопрос - было ликогда-то? Я думаю, что до того момента, пока не было науки (в том виде, вкотором мы сейчас ее понимаем), «это» было. «Это» должно было реформироваться вмомент передачи своих прав науке, сохранив за собой безусловное единовластие,став по-настоящему системообразующим началом, но не смогло. Те, кто могли, небыли должным образом услышаны, а может быть и не очень того хотели. Теперьмногие ученые (корифеи науки) делают для «этого» больше, чем «это» само можетдля себя сделать.